Аркадий Аверченко. «Разговоры в гостиной»
Сто лет прошло, а что-то напоминает...
20-й век. Года 1910–1913-й
— Не знаю, куда в этом году поехать за границу... Всё так надоело, так опостылело... Не ехать же в эту олеографическую постылую Швейцарию, с её коровами, молочным шоколадом, альпенштоками и пастушьими рожками.
— А на Ривьеру?
— Тоже нашли место! Это проклятое, вечно синее небо, это анафемское, вечно лазурное море, эти экзотические пальмы, эта назойливая красота раскрашенной открытки!.. И в Германию я не поеду. Эта сытость животного, эта дешёвка мне претит! Махнуть в Норвегию, что ли, для оригинальности? Или в Голландию...
— ...Вчера я перечитывал «Портрет Дориана Грея»... Какая утонченность, какая рафинированность. Вообще, если меня в последнее время что и занимает, так это — английская литература последних лет — весь её комплекс...
— А я вам говорю, что ставить в Мариинке «Электру» — это безумие! Половина певцов посрывает себе голоса!..
— Читали?
— Да, да! Это такой ужас. Весь Петербург дрогнул, как один человек, когда прочитал о горе бедной Айседоры Дункан. Надо быть матерью...
— ...Понимаете, между акмеизмом и импрессионизмом та разница, что акмеизм как течение...
— Позвольте, позвольте! А Игорь Северянин?
— ...Расскажу, чтобы дамы не услышали. После Донона поехали мы в «Аквашку», были: князь Дуду, Ирма, Вовочка и я. Ну, понятно, заморозили полдюжинки...
— ...А я вам говорю, что Мережковский такой же богоискатель, как Розанов — богоборец!
— ...В последнем номере «Сатирикона»...
— ...Будьте любезны передать ром.
— ...Вы спрашиваете, отчего вся Россия с ума сошла? От Вилли Ферреро!
— Господа, кто вызывал таксомоторы? — два приехало.
— Прямо не знаю, куда бы мне и дёрнуть летом... Венеция надоела, Египет опостылел... Поехать разве на Карпаты для шутки?..
13-й век. Год 1920-й
— Кушайте колбасу, граф!
— Merci. Почём покупали?
— 120.
— Ого! Это, значит, такой кусочек рублей 7 стоит...
— ...Я вам советую поехать в Сербию, хотя там неудобно и грязновато, но русских принимают довольно сносно. Даже в гостиницы пускают...
— Что вы говорите?!
— ...В кают-компании все стояли, прильнув друг к другу, сплошной массой, но я придумал штуку: привязал себя ремнями от чемодана к бушприту и так довольно сносно провёл ночь. Благо тепло!
— Что это не видно моего кузена Гриши?
— Разве не знаете? На прошлой неделе от сыпняка кончился.
— Ах, вот что! То-то я смотрю... А булки почем покупали?
— ...Представьте себе, купила я две свечи, а одна из них без фитиля.
— Что же вы?
— А я растопила стеарин в стакане, потом взяла шнурок от корсета и стала обмакивать в стакан: обмакну и вытащу. Стеарин застывает быстро. Так и получилось несколько маленьких свечек.
— ...Нет, простите! На чемодане спать удобно, только нужно знать — как. Другой осёл будет пытаться спать на закрытом чемодане. А нужно так: все вещи из чемодана вынуть и завернуть в простыню; раскрытый чемодан положить крышками вверх, а сбоку, как продолжение, вынутые вещи; получается площадь в два аршина длины и в аршин ширины; впадина на ребре чемодана затыкается носками...
— Баронесса, по вас что-то ползёт...
— Ах, это я с князем Сержем на грузовике каталась. Наверное, от него.
— ...Лучшая мазь от этих гадов — тинктура сабадилли. Мне жених подарил на именины целый флакон.
— Дуся! Дайте подушиться!
— ...Из Харькова мы ехали 28 дней. Я — с эшелоном солдат. Сначала питались орехами, у меня было 2 фунта, — а потом на станции Роскошной я выменяла у жены стрелочника свою кофточку на курицу. Солдаты сварили из неё суп в цветочном горшке, и мы ели. Я ела двойной ложечкой, для заварки чаю. Неудобно только, что вся жидкость в дырочки протекала прямо на платье. Ну, я потом платье в станционной бочке выстирала.
— ...Не знаю, куда мне и поехать: англичане не пускают русских в Англию, французы не пускают в Париж, немцы...
— Что это за масло у вас такое странное? Я уже второй бутерброд ем, ем и не могу разобрать...
— Это не масло. Мазь от экземы для Шурочки. Вот дура тётка! Неужели она на стол поставила? Ну, ничего — тут ещё немного осталось — хватит.
— Вы читали «Портрет Дориана Грея»?
— Не читал. А вы читали приказ о выселении всех, кто живёт тут меньше двух лет?
— ...Помню я, в толстовской «Смерти Ивана Ильича»...
— Скажите, он тоже от сыпного?
— А однажды я два дня спал на пишущей машинке...
— Какой системы?..
— Если спирт и с бензином — это ничего, он годится... Надо только положить туда корицы, перечной мяты и лимонной корки. Наполовину отбивает запах.
— Не знаю, куда и поехать: туда не пускают, сюда не пускают...
Век — чёрт его знает какой... Год 1923-й
— Собираюсь в Константинополь.
— Как же вы поедете, если пароходов нет?
— А мы с Иваном Сергеичем собираемся вплавь. Пузыри подвяжем, пробки. Удочки берём с собой, рыбку по дороге будем ловить... Пропитаемся. Мы высчитали — не больше трёх недель плавания.
— Скажите, граф, вы читали «Письма Чехова»?
— Простите, я только по печатному. Писанное от руки плохо разбираю.
— Слушайте, а как вы думаете, если мы поплывём с Иван Сергеичем на Батум — там англичане по шее не дадут?
— Дадут. Они же запретили русским показываться в Англии.
— ...Понимаете: купила я свечу, а она вдруг оказывается с фитилём! Чуть я себе зуб не сломала!..
— Вы читали, баронесса, «Портрет Дориана Грея»?
— Чаво?
— Читали Оскара Уайльда?
— Мы неграмотные.
— ...И поймал он, можете представить, на себе насекомую. С кулак величиной и весом в полтора фунта.
— Что же он?
— Натурально, зарезал, ощипал и в борщ. Наваристая, каналья.
— ...Сплю я, сплю, вдруг слышу, что-то меня кусает... Высекаю я огонь и что же! — оказывается, Иван Николаич за ногу. Уже чуть не пол-икры отъел! Убил я его, повернулся на другой бок, снова заснул...