К 370-летию родного города: Кто был первым настоящим воеводой Синбирска

Град Синбирск строился «в лето 7157 года» (от сотворения мира). Строительством руководил окольничий Богдан Матвеевич Хитрово и зачастую именно его ошибочно считают первым городовым воеводой вновь построенного города. Однако протяженная система оборонительных укреплений засечной черты, на строительство которой в качестве руководителя был определен Б.М. Хитрово, исключала возможность его постоянного нахождения в стационарных центрах – острогах и крепостях. Симбирск, или, как называли тогда – Синбирск, стал конечными пунктом засечной черты на правом берегу Волги, после строительства которого Богдан Матвеевич отбыл в Москву. Уже в конце 1648 года Хитрово находился в Москве и участвовал в придворных церемониях, а в 1649 году направлен на другую «государеву цареву службу», возглавив Челобитный приказ. Так кто же принимал город после постройки? Град Синбирский, возвышаясь над Волгой, имел величественный вид и стал надежным оплотом Русского государства на территории Средневолжья. Он строился как главный военный и административный центр всего участка черты от Барыша до Волги. Симбирск стал ядром одноименного уезда и местом притяжения людей разных национальностей и религий. По строительным канонам, бытовавшим в Московской Руси, в крепости возвели соборную церковь во имя Святой Живоначальной Троицы, кружечный двор, пороховые склады (О производстве пороха в Симбирске читайте в статье Т.А. Громовой «Город: диалог прошлого с настоящим», журнал «Мономах», № 3(105), 2018), воеводский двор и приказная изба. Однако Хитрово покинул Симбирск раньше, чем завершились работы по строительству города: требовалось достроить острог, заселить посад и сформировать систему управления городом и уездом. Кроме того, дальнейшего решения требовал вопрос организации системы населенных пунктов для обороны построенного города и всей засечной черты, размещения служилых людей для защиты от набегов воинственных степняков. Все эти задачи предстояло решить первому городовому воеводе Симбирска. На эту должность в соответствии с царским указом был назначен стольник Иван Богданович Камынин. Род дворян Камыниных относился к служилой нетитулованной знати. Согласно сведениям Общего гербовника дворянских родов, происхождение Камынины вели от золотоордынского мурзы Бугандала Комыни, выехавшего на службу к великому князю Василию I в Москву и получившего при крещении имя Даниил. Первым прямым предком будущего симбирского воеводы, о котором сохранились сведения, является его дед – Иван Алексеевич Камынин. Время его службы пришлось на вторую половину XVI века. В частности, И.А. Камынин был послан в Медынь «збирать на Дворец корм». В январе 1578 года Иван Камынин находился в составе дворовых детей боярских. Для участия в Ливонской войне он верстался по Серпейскому и Мощинскому уездам, представлял верхушку служилого «города». В дальнейшем участвовал в военном походе на Ливонию, «сам на коне, в пансыре, в шеломе, в саадаке, в сабле, с копьем». Впоследствии в начале 1590-х годов возглавлял писцовое описание Романовского уезда. Уже после смерти Ивана Алексеевича Камынина его вдова Федосья Ивановна в 1604 году отправила в поход против Лжедмитрия I пять конных людей. Сын И.А. Камынина – Богдан (церковное имя Дорофей) служил городовым воеводой в разных городах, а в конце жизни постригся в монахи. По отзывам современников, Богдан Камынин был «мужем честным, не чванливым не заносился ни перед кем, даже самым мизерным человеком». У него было двое сыновей – Иван и Артемий. Герб рода Камыниных (Общий гербовник дворянских родов, т. 4.) Первое известное упоминание Ивана Камынина, впоследствии первого руководителя Симбирска, относится к 1630 году. В тот год жилец Иван Камынин доставил грамоту частного характера от патриарха Московского и Всея Руси Филарета из Пафнутьева Боровского монастыря к жене великого государя Михаила Федоровича Евдокии Лукьяновне. Согласно сведениям Боярской книги 1639 года, регулярная служба И.Б. Камынина началась с декабря 1632 года. С этого времени ему был учинен поместный оклад 450 четей и 20 рублей денег из чети. Сведений о жизни Ивана Камынина в конце 1630-х – начале 1640-х годов найти не удалось. До назначения на воеводство в Симбирск, в 1646-1647 годах он проводил перепись жителей города Балахны и Балахнинского уезда. Заступив на пост синбирского городового воеводы, И.Б. Камынин продолжил строительство и обустройство крепости. Заслугой первого руководителя города является строительство слобод, прилегавших к городу с севера и юга. Иван Камынин провел первую перепись жителей Симбирска и их имущества, обозначил места их расселения. Эти сведения зафиксированы в «Строельной книге города Синбирска» (в ее части, относящейся к 7157-7158 годам), изданной позднее благодаря усилиям Симбирской губернской ученой архивной комиссии и до настоящего времени не утратившей исследовательскую ценность. Период службы И.Б. Камынина в Симбирске, согласно документам XVIII века, составил два года – 7157 и 7158 годы от Сотворения Мира (с сентября 1648-го по сентябрь 1650-го). Такой короткий срок воеводства был типичным для середины XVII века. Несмотря на это Камынин осуществил важные мероприятия по созданию в городе и уезде органов управления, размещению служилых людей в крепости и по засечной черте. С этого же времени началось формирование поместного землевладения в крае. Немаловажной заслугой Ивана Богдановича стало распространение и укрепление православной веры на территории края, а также решение вопросов материального обеспечения представителей духовенства. В середине апреля 1651 года Камынин уже был в Москве. Карьера Ивана Богдановича шла в гору: он упоминался в числе других стольников, сопровождавших государя на молебен в Троице-Сергиеву лавру. В 1652-1653 годах он находился при государевом дворе, где участвовал в придворных церемониях. Но, как известно, в делах политических трудно избежать скандалов. Когда в августе 1652-го – начале февраля 1653-го И.Б. Камынин находился на службе во Владимирском судном приказе, по указу Алексея Михайловича младший брат Ивана Артемий Камынин был назначен в Московский судный приказ «товарищем» (помощником) окольничего Никифора Сергеевича Собакина. Подобная практика назначения близких родственников приказными судьями была распространенным явлением в Московии, и делалось это для того, чтобы избежать споров, связанных с порядком назначения на должности. Это пожалование и послужило поводом для разбирательства, который братья затеяли против окольничего Никифора Собакина. В основе местнической системы лежал принцип: чем знатнее был род, тем выше та должность, которую получали отдельные представители семейства. Руководствуясь этим правилом, Иван и Артемий Камынины били челом Государю, что им «меньше его [Собакина] быть не вместно», таким образом давая понять, что род их знатнее и древнее, а заслуги предков перед Московией более значимы, чем у Никифора Собакина. Началось разбирательство. Решение по делу принимала судная комиссия под председательством самого царя Алексея Михайловича. По итогу обращения к боярским книгам и спискам, царь указал, что Собакины – более родословное семейство, а Иван и Артемий – «неродословные молодые люди» (то есть менее родословные), и поэтому «неродословному человеку с родословным никакого счету нет». И сидел бы по этому приговору Иван Камынин в тюрьме, да на его счастье последовал царский указ, согласно которому он и ряд других осужденных получили отсрочку наказаний вплоть до 1 января 1654 года. И было это связано с необходимостью службы «на украйне, для береженья от Татарского прихода». Факт последующего пребывания И.Б. Камынина в тюрьме установить не удалось. Известно, что в середине марта 1653 года он находился при царе Алексее Михайловиче, «у стола», во время трапезы на «государев ангел-день». В конце месяца он вместе с окольничим Иванов Ивановичем Лобановым-Ростовским и дьяком Василием Нефедьевым в качестве посла был направлен в Персию, в город Кызылбаши. Для представления Русского государства на международной арене Камынин был удостоен почетного титула наместника Коломенского. Н.Е. Сверчков. Царь Алексей Михайлович с боярами на соколиной охоте близ Москвы. 1873. Государственный Русский музей Основной задачей посольства Лобанова-Ростовского и Камынина было урегулирование приграничного конфликта – шемахинский хан Хосрев планировал воинский поход на Терек и Астрахань. Кроме того, торговые люди Московии просили у царя Алексея Михайловича защиты своих прав и интересов во время торговли на территории Персии. Весной 1654 года русские посланники добрались до Фахрабада, где прошла их встреча с шахом. В результате переговоров были в урегулированы приграничные конфликты Московского государства с Ираном. Известно, что Иван Камынин принимал участие в Русско-шведской войне (1656-1658). На начальном этапе боевых действий он получил серьезное ранение. Вероятно, что это случилось в начале октября 1656 года, во время одной из самых значительных попыток шведов снять осаду с города Риги. Дальнейшая служба первого симбирского воеводы продолжилась на Урале – в январе 1659 года Иван Богданович был назначен воеводой в город Верхотурье. Во второй половине XVII века этот зауральский город представлял укрепленный острог и являлся важным стратегическим пунктом на пути в Соликамск. Здесь И.Б. Камынин прослужил до сентября 1662 года. Во время воеводства на Верхотурье у Ивана Камынина останавливался возвращавшийся из сибирской ссылки глава русского старообрядчества – опальный протопоп Аввакум. По завершении воеводской разъездной службы И.Б. Камынин обосновался в Москве. В июле 1670 года он выкупил дворовое место между Тверской и Никитской улицами, на Успенском вражке, в приходе церкви Вознесения Христова, ранее находившееся в собственности Кириллова монастыря. Смежными владениями были подворье Антониева монастыря, двор князя Василия Гагарина и двор тяглеца новгородской сотни Потапа Васильева. С августа 1665 года И.Б. Камынин возглавил Приказ каменных дел. Это ведомство было центральным учреждением, которое занималось государственными строительными работами. Деятельность главы Каменного приказа предполагала личное участие в сдаче объектов перед государственной комиссией во главе с царем. Так, в декабре 1673 года Иван Камынин докладывал великому государю Алексею Михайловичу о строении монастырских палат Московского Знаменского монастыря. По традиции, докладу предшествовала процедура крестоцелования, что являлось подтверждением достоверности сметной росписи и свидетельствовало об отсутствии хищений со стороны организатора и производителя работ. В 1676 году Иван Камынин занял должность руководителя Казенного приказа. Этот государственный орган исполнял функции великокняжеской канцелярии и сокровищницы. Есть версия, что Казна в XV–XVI веках выступила ядром всей приказной системы, из которого выросло большинство остальных ведомств в Русском государстве. Такая служба носила сугубо придворный характер, поэтому назначение Ивана Камынина на пост казначея можно рассматривать как поощрение за особые заслуги перед государем Алексеем Михайловичем и Московией. Эта должность являлась одной из наиболее почетных в Русском государстве. И.Б. Камынин участвовал в обряде венчания на царство нового царя – Федора Алексеевича. Учитывая, что новый государь был третьим представителем династии Романовых, к этому времени уже сложился церемониал восшествия на престол нового государя. Казначей Камынин и дьяки Казенного приказа «облачали сукнами и украшали и пути стлали». Иван Богданович подносил патриарху для дальнейшей передачи новому правителю Русского царства один из главных символов государственной власти – державу или, как она обозначена в документах того времени, «яблоко царского чину», которая вместе с «шапкой Мономаховой» и скипетром являются основными атрибутами царской власти. Первый воевода Симбирска умер в январе 1677 года (во многих публикациях ошибочно указывается 1682 год). Его отпевание и погребение прошло 18 января в Москве, в церкви Святых Чудотворцев Космы и Дамиана в Шубине на Тверской улице (она сохранилась до настоящего времени). В этом же храме в декабре 1682 года прошло прощание с младшим братом Артемием. Скорей всего, могилы братьев располагались на территории этой церкви. Супругой Ивана Камынина была Феодора Ивановна. Прямых сведений о потомках по мужской линии отыскать не удалось. Известно, что у Ивана Камынина и его супруги было несколько дочерей. Одна из них впоследствии постриглась в монахини и поселилась в Вознесенском женском монастыре. Андрей Шафиров, Журнал «Мономах», Ульяновск