Апология предательства — латвийский националист и культ личности Горбачёва
Михаил Сергеевич Горбачёв… «Как много в в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нём отозвалось!». Наверное, наиболее ёмко всю эту гамму чувств выразил писатель и бард Михаил Елизаров в песне с названием, аналогичным названию спектакля:
Если б мишки были пчёлами,
То они бы ни по чём
Никогда и не подумали: —
Будь ты проклят, Горбачёв!
Правда, любопытно, кто же из авторов создал пьесу, по которой был поставлен этот шедевр? И кто же стал режиссёром постановки? Потому что крайне сложно представить себе на этом месте кого угодно из граждан России — даже Кирилла Серебренникова!
И ответ прост — и автором пьесы, и режиссёром является не наш человек, а латышский националист и русофоб Алвис Херманис. Который прямым текстом рассказал о своём намерении сказать «персональное творческое спасибо» лицу, ответственному за крупнейшему геополитическую катастрофу 20 века: «Если и есть один человек в двадцатом веке, который так масштабно повлиял на жизнь сотен миллионов, то это Горбачёв. Именно он перерисовал карту всей Евразии, он нашел ключ от тюрьмы, в которой мы пребывали, сделав шаг в сторону гласности. Лично я раньше думал, что СССР рухнул в силу экономических причин. Сейчас я уверен – это сделал один человек. И цель спектакля – понять, какие качества этого человека, какие ингредиенты его души привели к тому, что он стал той песчинкой, которая остановила огромный механизм» — это текст непосредственно на сайте театра. Так сказать, та призма, через которую надо смотреть на сцену.
Те, кто посмотрели «Горбачёва», отмечают просто запредельный уровень… как бы это сказать помягче? Короче, так — «Заранее понятно, что «Горбачев» — проект не сатирический, не обличительный; и даже не претендующий номинально на какую-либо по отношению к герою объективность анализа; однако его апологетический, чуть ли не агиографический пафос, на мой вкус, зашкаливает, переходит все грани санитарных норм и здравого смысла». В общем, «персональное спасибо от бывшего угнетённого советской властью латыша» оказалось таким приторным, что хочется воскликнуть: «А не слипнется?!».
Нет, не слипнется. По крайней мере, у самого Михаила Сергеевича, посетившего премьеру, никакого дискомфорта этот образец настоящего «культа личности» не вызвал — напротив: «Незабываемым останется для меня большой палец, который сразу по окончании спектакля из ложи показал нам с Чулпан Михаил Сергеевич, а потом позже, когда мы уже разговаривали, он сказал: «Вы просто молодцы. У меня нет никаких замечаний», — цитирует Евгения Миронова театр».
Да, Миронов. И Хаматова. В ролях самого бывшего генсека и его супруги. Собственно, из них двоих весь спектакль и состоит — показывая через историю любви двух людей историю политической эволюции Горбачёва. И, надо сказать, эта несложная идея имеет хитрое двойное дно. Заключается оно в следующем.
Как знает практически каждый человек, главная вина на Горбачёве лежит не столько за перестройку, сколько за его самоустранение во время августовских событий 1991 года, когда он, глава государства, ни смог ни предотвратить выступление ГКЧП, ни остановить спровоцированный им «парад суверенитетов». Всё это время, когда он был чертовски, невероятно нужен как символ вертикали власти единой страны, Горбачёв… А что он, кстати, делал?
И спектакль даёт нам ответ: он был с женой. С любимой и единственной, отношениям с которой и посвящён весь «апологетический, чуть ли не агиографический пафос» творения Херманиса. «Действие спектакля продолжается в августе 1991 года. Возвращение из заточения в Форосе. Пока Москва ликует, пока Ельцин выступает на Манежной, Горбачев сидит в больнице возле Раисы Максимовны, пережившей в эти дни жестокий микроинсульт. Даже не пытаясь «перехватить лидерство» и восторг народный. И тем малость притормозить наш стремительный исторический путь… Он скажет потом: «Я все-таки был женат не на стране, а на этой женщине…».
Да, жену с микроинсультом (жестоким микроинсультом!) Михаил Сергеевич не предал. А страну — предал. Кинул в самый трудный момент. Променял на личную жизнь. Такие вот «Ромео и Джульетта».
«Но это — хорошо!» — изо всех изобразительных сил упирает режиссёр! Так и надо было! Если бы он любил страну больше жены, глядишь — быть бы до сих пор Латвии в составе СССР. А этого Херманис ужасно не хочет!
«Я горд называть себя националистом — чем я раздражаю всех на Западе, так как это единственный способ, как мы можем сохранить свой язык, свою культуру и свою идентичность. Мне кажется, что родиться в Латвии латышом — это как выиграть в лотерею невероятный приз» —
Херманис — не только националист, но и, как полагается любому постсоветскому националисту любой бывшей республики, ярый русофоб. Вот какой спектакль «Онегин. Комментарии» он поставил в 2012 году: «Начинается спектакль с появления на сцене Александра Сергеевича в образе отвратительного примата, который от реальной обезьяны отличается разве что тем, что умеет разговаривать. Он бесцеремонно скачет по мебели, жует банан и закусывает блохами, которых одновременно и достаточно ловко на самом себе отлавливает. Заканчивается спектакль шокирующей точкой — одой Дантесу, который, застрелив вздорного поэта, вернулся к себе на родину и стал блистательным европейским дипломатом, прославившим добрыми делами весь свой род».
У себя в Латвии Херманис ведёт себя как пресловутая бандеровская истеричка Лариса Ницой — всеми силами борется с «пятой колонной» из русскоязычных граждан, исходит пеной по поводу «влияния России», боролся против «российской агрессии» и так далее — и заработал себе запрет на въезд в РФ. Но прошло пять лет, и срок запрета вышел, а Херманис снова прорвался в столицу «империи зла», чтобы заработать на её театральных площадках. Причём впустили его вроде бы очень оригинально — якобы Миронов лично упросил Владимира Путина снять запрет.
Ну что ж, может, теперь снова пора его попросить на выход? И уже окончательно.