Братья Орловы. Коллаж, созданный для этой статьи Немногие дворянские роды и семьи оказали столь большое влияние на историю России, как Орловы. Их, конечно, нельзя назвать мелкопоместными дворянами, но и до Голицыных, Трубецких и Долгоруких в смысле родовитости, знатности и богатству им было очень далеко — почти как до неба. Однако во второй половине XVIII столетия пять братьев этой семьи вдруг оказались у вершины власти, и при этом "сделали себя сами". Случай чрезвычайно редкий в мировой истории: не семья фаворита была обязана всем монарху, а, напротив, занявшая с помощью Орловых российский престол Екатерина II оказалась в долгу перед ними. Она и сама понимала это. "Орловым я обязана тем, что я есмь", — сказала в 1763 году французскому послу Луи Огюсту де Бретеильему. Братья Орловы и Екатерина II. Коллаж, созданный для этой статьи Будучи родными братьями, они оказались столь разными по характеру и способностям, что "екатерининскими орлами" можно назвать только двух, Григория и Алексея, которые и "потащили" за собой всех остальных. Происхождение братьев Дворянский род Орловых ведёт происхождение от Лукьяна Ивановича Орлова, владевшего селом Люткино Бежецкого уезда Тверской губернии. Его внук Иван дослужился до чина подполковника одного из московских стрелецких полков и оказался причастен к знаменитому Стрелецкому бунту, но был помилован Петром I: как гласит семейное предание, за то, что удачно пошутил, стоя на эшафоте. Судьба его сына Григория сложилась более успешно. Он дослужился до чинов генерал-майора и действительного статского советника, некоторое время исполнял обязанности новгородского губернатора, но умер в 1746 году, когда его старшему сыну было всего 13 лет. Этим сыном был Иван — старший из знаменитых братьев. Именно он стал главой семейства, приняв на себя все заботы по управлению неразделенными имениями. Всего братьев, как мы помним, было пять: Иван, Григорий, Алексей, Федор и Владимир. Григорий и особенно Алексей достойны даже не одной статьи, а цикла статей каждый. Остальные особых подвигов в своей жизни не совершили. Попробуем немного поговорить о них. Папинька-сударушка Ф. Рокотов. Портрет графа И. Г. Орлова, между 1762 и 1765 гг. Старший из знаменитых братьев родился в 1733 году. Уже в 13 лет, как мы помним, он стал старшим в семье, приняв на себя заботы и о хозяйственных делах, и о судьбе младших братьях, от которых получил уважительные прозвища Старинушка и Папинька-сударушка. Его авторитет в семье был непререкаем, младшие братья неизменно целовали ему руку при встрече и не садились в его присутствии. В 16 лет он поступил в элитный гвардейский Преображенский полк рядовым. В то время даже солдаты этого полка были дворянами, а его полковником всегда был правящий монарх. Честолюбием старший Орлов не отличался и звёзд с неба не хватал. После дворцового переворота 1762 года, важнейшую роль в котором сыграли Григорий и Алексей, он стал графом и капитаном своего Преображенского полка — и тут же вышел в отставку и уехал из Петербурга. А ведь ослушаться старшего брата не смели даже невенчанный муж императрицы Григорий и сверхпассионарный Алексей, которого до дрожи в коленях боялась сама Екатерина II (поэтому она и отправила его за границу с негласным запретом возвращаться в Россию, и вернуться Алексей смог, лишь пленив "княжну Тараканову"). После переворота Иван мог на некоторое время стать фактически теневым правителем России, но он не проявлял никакого интереса к политике, не был честолюбив и амбициозен, видимо, считая, что и так получил больше, чем мог надеяться. В дальнейшем старший из Орловых лишь дважды участвовал в событиях, которые можно назвать историческими. В 1767 году был членом так называемой Комиссии по составлению нового уложения (новых законов Российской империи). И в 1772 стал одним из шести учредителей московского Английского клуба. Умер Иван Орлов в возрасте 58 лет. Фаворит Ф. Рокотов. Портрет Григория Орлова Гораздо более амбициозным и честолюбивым оказался младший брат Ивана Орлова, Григорий, которого Екатерина II называла "безусловно, самым красивым мужчиной империи". Он родился в 1734 году и, пройдя обучение в сухопутном шляхетском корпусе, в 1749 году оказался во втором по значимости гвардейском полку — Семёновском. В 1757 году оттуда был переведен офицером в армию, принимал участие в Семилетней войне и был трижды ранен в сражении у Цорндорфа. В 1759 году Григорий Орлов вернулся в Петербург, где служил в артиллерийском полку, а в 1760 году стал адъютантом графа П. И. Шувалова, который занимал должность генерал-фельдцейхмейстера. Закончилось все тем, что Григорий соблазнил любовницу своего начальника княгиню Куракину и был отправлен для продолжения службы в фузилерный гренадерский полк. Именно тогда на лихого и дерзкого молодца обратила свой благосклонный взгляд великая княгиня Екатерина, в постели которой он заменил поляка Станислава Понятовского, секретаря английского посла Чарльза Вильямса. Она добилась назначения своего фаворита казначеем Канцелярии артиллерии и фортификации, средства которой он позже беззастенчиво использовал для подготовки переворота. Особыми талантами Григорий Орлов не обладал, образованным его тоже нельзя было назвать. Сама Екатерина говорила, что ее Гришенька "ни в каких науках не разбирается". В 1770 году французский посол сообщал из Петербурга: "Григорий (Орлов) – любовник императрицы, он очень красивый мужчина, но, по слухам, простодушен и глуп". Но внешних данных, невероятной удачи и недюжинной храбрости оказалось достаточно, чтобы на протяжении многих лет быть одним из самых влиятельных людей империи. Авантюризм и храбрость — отнюдь не последние факторы успеха. Ведь заговор, приведший к власти Екатерину II, был чрезвычайно плохо продуман и подготовлен. У любого исследователя, изучающего документы тех лет, очень скоро неизбежно появляются весьма нелестные мысли об умственных способностях и Екатерины, и ее соратников. Однако, как говорится, смелость города берет: никуда не годившийся план осуществлялся с такой уверенностью и такой энергией, а Петр III вел себя настолько пассивно и нерешительно и сдался так легко, что государственный переворот удался, и во главе Российской империи, ко всеобщему изумлению, оказалась особа, не имеющая на чужой для нее престол никаких, даже самых сомнительных и эфемерных прав. О дворцовом перевороте июня 1762 года можно прочитать в статье «Император Пётр III. Заговор». В день восшествия на престол Екатерины II капитан Григорий Орлов был награждён орденом Андрея Первозванного и произведен в генерал-майоры, в день коронации (22 сентября 1762 года) стал генерал-поручиком. В тот же осенний день он и все его братья стали и графами. Иван к тому времени уже был камергером, бывший сержант (некоторые считают, что он все же успел получить чин поручика) Алексей — генерал-майором, младшие Федор и Владимир — камер-юнкерами. А в следующем году Екатерина добилась от союзного России австрийского императора Франца I присвоения Григорию Орлову титула светлейшего князя. Римской империи. Невольно вспоминаются слова А. В. Степанова о "шайке безбожных наглецов… наделяющих себя разными знаками отличия и почетными должностями". Главным и самым достойным поступком в жизни Григория Орлова стала его деятельность в охваченной чумой Москве, куда он был отправлен осенью 1771 года. Ситуация была очень серьезной. В городе пошли слухи, будто чуму завезли и распространяют немецкие доктора, многие из которых были в результате убиты. В семьях умерших сопротивлялись сожжению заражённых вещей. Суеверные москвичи массово шли в церкви, чтобы приложиться к "чудотворным" иконам, попытки противодействовать этому безумию стоили жизни архиепископу Амвросию. Григорий Орлов действовал жёстко и эффективно, любые попытки противодействия властям безжалостно подавлялись — вплоть до расстрелов. Рассказывают, что огромной проблемой тогда стало утаивание больных, которых горожане, не доверяющие врачам , прятали по своим квартирам. После того, как Г. Орлов приказал выдавать при выписке из больниц женатым 10 рублей, холостым — 5 (очень большие по тем временам деньги), желающих прятаться от докторов практически не осталось. От Григория Орлова Екатерина II родила сына, вошедшего в историю под именем графа Алексея Бобринского. Ф. Рокотов. Портрет А. Бобринского в детстве, 1760 г. Некоторые исследователи говорят также о дочери Григория и Екатерины, которой они считают графиню Наталью Буксгевден. Звание фаворита Г. Орлов потерял в 1772 году, уступив его Александру Васильчикову. В 1777 году Григорий женился на Екатерине Николаевне Зиновьевой. Брак весьма скандальный: невеста была на 24 года моложе жениха и являлась его двоюродной сестрой, над которой он к тому же осуществлял опеку. Сенат попытался запретить этот брак, но после вмешательства Екатерины II все формальности были улажены. Через 4 года жена Григория Орлова умерла, так и не родив наследника. Конец его жизни был печальным и страшным: он лишился рассудка, не узнавал даже братьев и умер в возрасте 48 лет. Орлов со шрамом Неизвестный художник. Портрет А. Орлова на фоне Чесменского сражения, Эрмитаж Об Алексее Орлове Евгений Тарле писал: "Никакие ни моральные, ни физические, ни политические препятствия для него не существовали, и он даже не мог взять в толк, почему они существуют для других". Он же называет Алексея Орлова "опасным, грозным, честолюбивым, на все способном, на все решавшимся человеком". А вот мнение посла Франции, который сообщает в Париж: "Алексей Орлов – глава партии, возведшей на престол Екатерину.... Екатерина его почитает, боится и любит". А граф Ф. Головкин, российский посланник в Неаполе, позже сказал о нем: "Я не поручил бы ему ни жены, ни дочери, но я мог бы совершить с ним великие дела". Самый выдающийся и талантливый представитель рода Орловых родился в 1737 году, в семье его называли Алеханом, так же часто именовали его и знакомые по гвардии. В 1749 г. он вместе с братом Григорием был записан рядовым в гвардейский Семёновский полк, через 6 лет получил звание сержанта. Именно тогда в пьяной драке Алексей получил сабельный удар по лицу и прозвище — Орлов со шрамом. Во время Семилетней войны Алексей служил в Обсервационном корпусе, охранявшем тылы действующей армии. По завершении этой компании он был переведен в гренадерскую роту Преображенского полка. Именно Алексей после ареста одного из заговорщиков, Петра Пассека, вывез Екатерину из Петергофа в расположение Измайловского полка, первого присягнувшего ей как новой императрице. Он же принимал активное участие в аресте Петра III и принуждении его к отречению от престола. В дальнейшем Алексей Орлов возглавил тюремщиков свергнутого императора во время недолгого пребывания того в ропшинском дворце (среди его подчинённых оказался тогда и Григорий Потемкин). Знаменитое третье письмо Алексея Орлова Екатерине из Ропши, где он сообщает ей об убийстве Петра III, некоторые объявляют фальшивкой. Однако сам он повторил сведения, содержавшиеся в этом письме, при многочисленных свидетелях (ничего не знавших о его переписке с Екатериной в те трагические дни) на приеме у русского посла Д. М. Голицына весной 1771 года в Вене: "Рассказал об этом по своему собственному побуждению… все, кто это слышал, дрожали от ужаса... говорил много раз, что для человека столь гуманного было очень печально оказаться вынужденным делать то, чего от него требовали" (J.H. Casteras. Vie de Catherine II, imperatrice de Russie. Tome II. Paris, 1797). И в письме к Екатерине, и в рассказе на приеме у Голицына Алексей Орлов называет убийцей императора Ф. Барятинского. Об этих трагических событиях было рассказано в статье «Император Пётр III. Убийство и «жизнь после смерти». Алексей Орлов, безусловно, самый незаурядный и выдающийся представитель своей семьи, если вообще не единственный по-настоящему выдающийся и незаурядный. Одна победа в Чесменском сражении навсегда обессмертила бы его имя. Турецкий министр Ресми-эфенди так писал об этом поражении османского флота: "Все это одна из тех редкостей, которые у историков называются ходисе-и-кюбра, великим событием, потому что они выходят из порядку натуры судьбы и в три столетия раз случаются”. Согласитесь что такое признание врага стоит очень дорого. Ресми-эфенди также в своих записках поставил Алексея Орлова в один ряд с Петром Румянцевым (сравнение более чем лестное), назвав обоих великими полководцами Екатерины. Французский агент в Константинополе барон Тотт пишет об эффекте, которые произвело в Османской столице известие о Чесменском сражении: "Падишах в живейшей тревоге, министры удручены, народ в отчаянии, столица в страхе перед голодом и нашествием. Таково настоящее положение империи, которая за один месяц перед тем считала себя столь грозной". Однако Алексей Орлов отметился также в итальянском Ливорно дерзким и умелым похищением "княжны Таракановой", доставляющей большое беспокойство своей деятельностью: об этом было рассказано в статьях «Высокая трагедия «княжны Таракановой» и «Лжеелизаветы. Печальная участь самозванок». Ему удалось скрещиванием арабских, фрисландских и английских лошадей вывести новую породу рысаков, получившую его имя — об этом многие знают. Но на Хреновском конном заводе Алексея Орлова была выведена ещё одна, менее известная порода лошадей — русская верховая. И даже первый цыганский хор из Валахии в Россию был привезен Алексеем Орловым. После перезахоронения праха Петра III, во время которого Алексей Орлов вынужден был нести императорскую корону, а Ф. Барятинский и П. Лассек — концы покрова, на котором она лежала, Барятинский был сослан в деревню, а Алехан, взяв с собой одну только дочь, фактически бежал за границу. В Россию он вернулся после убийства Павла I и ещё успел принять участие в организации земских ополчений в 1806-1807 гг. Единственная дочь Алексея Орлова, Анна, отказалась выйти замуж и значительную часть доставшегося ей состояния, потратила на богоугодные дела. Особенно большие пожертвования достались новгородскому Юрьеву монастырю, настоятелем которого был ее духовный отец — архимандрит Фотий Спасский. В этом монастыре она и скончалась в октябре 1848 года. Дунайко К. Левицкий. Портрет Ф. Г. Орлова Четвертый брат из знаменитой семьи Орловых — Федор, который в семье носил прозвище Дунайко, родился в 1741 году. Он также принимал участие в Семилетней войне и был причастен к заговору 1762 года, за что получил от новой императрицы чин капитана лейб-гвардейского Семеновского полка. Однако в 1764 году он оставил военную службу, заняв должность главы (обер-прокурора) военно-морского департамента правительствующего Сената. В 1767 году в качестве депутата от дворян Орловской губернии Федор работал в Комиссии по Уложению (здесь он встретился со своими старшими братьями, Иваном и Григорием). Во время очередной Русско-турецкой войны Ф. Орлов вернулся в армию, возглавив в 1770 году десантные войска эскадры адмирала Спиридова (Первая Архипелагская экспедиция российского флота). Во время Чесменского сражения Федор находился на линейном корабле "Святой Евстафий", столкнувшимся с горящим турецким кораблем "Реал-Мустафа". На этом судне находился османский командующий, поэтому его часто называют флагманским, но это неверно: стопушечный турецкий флагман назывался "Капудан-паша" и его противниками были русские корабли "Три святителя" и "Святой Януарий". Обломки горящей мачты "Реал-Мустафы" падали в открытый пороховой погреб русского корабля, и была дана команда оставить его. Утверждают, что при эвакуации Федору Орлову удалось спасти (выбросив в спасательную шлюпку) несколько моряков, в том числе сына Спиридова. Сам Федор вместе с адмиралом прыгнули в нее буквально за мгновение до взрыва своего корабля. В дальнейшем Ф. Орлов принял участие в битве у озера Гидра и возглавлял эскадру, крейсировавшую у Короманского побережья. Получив после заключения Кючук-Кайнарджийского мира звание генерал-аншефа, Федор Орлов подал прошение об увольнении с военной службы. После этого он жил в Москве в качестве частного лица. Умер он в 1796 году в возрасте 45 лет. Федор Орлов не был женат и не имел законного потомства. Впрочем, у него остались 7 незаконнорожденных детей: 5 мальчиков и 2 девочки, которые позже получили фамилию отца и дворянское звание. Интересно, что во время выступления декабристов в 1825 году два сына Федора оказались в разных лагерях. Михаил, участник войны 1812 года и Заграничного похода русской армии, был среди декабристов, за что ввиду заступничества брата Алексея (его противник на Сенатской площади) получил очень мягкое наказание — был отправлен в ссылку в свое калужское имение и уже в 1831 году возвратился в Москву. Алексей также был боевым офицером, участником битв при Аустерлице и под Бородином. Именно ему в 1819 году посвятил эти строки Пушкин: Питомец пламенный Беллоны, У трона верный гражданин! Орлов, я стану под знамены Твоих воинственных дружин. Ф. Крюгер. Портрет А. Ф. Орлова, 1851 г. Этот сын Федора Орлова принял сторону Николая I и 14 декабря 1825 года лично водил в атаку на каре мятежников лейб-гвардейский конный полк. В итоге он дослужился до должности начальника Отдельного корпуса жандармов и уполномоченного императора на Парижском мирном конгрессе в 1856 году. Именно А. Ф. Орлов добился наибольших успехов среди потомков знаменитых братьев. Академик В. Тропинин. Портрет В. Г. Орлова, 1826 г. Самый младший из братьев Орловых, Владимир, родился в 1743 году и прожил самую долгую жизнь, скончавшись в 1831-м. Это был самый нетипичный из Орловых, который "по слабости здоровья" и "душевной склонности к наукам" вместо службы в армии отправился на учебу в Лейпцигский университет. Едва вернувшись в Россию, 24-летний юноша получил назначение на должность главного директора Академии наук (!), которую он и занимал с 5 октября 1766 по 5 декабря 1774 гг. За семь лет дослужившись до чина генерал-поручика и звания камергера, младший Орлов решил, что долг перед отчизной полностью выполнил и вышел в отставку — в возрасте 31 года. "Слабый здоровьем" Владимир намного пережил богатырей-братьев, скончавшись в возрасте 88 лет. Именно он построил в подмосковном селе Семеновском усадьбу "Отрада" (современный Ступинский район), Успенская церковь в которой стала семейной усыпальницей Орловых: здесь похоронены все пять братьев и потомки самого Владимира. Успенская церковь в усадьбе Отрада-Семеновское, архитектор Доменико Жилярди, 1835 год Владимир стал единственным из братьев Орловых, оставившим законнорожденных детей: двух сыновей и трёх дочерей. Ни один из представителей этого рода — ни законной линии, ни линий незаконнорожденных потомков, не занимал в обществе положения, хотя бы отдаленно напоминавшего положение Григория Орлова. И никто из них не унаследовал гены сверхпассионарности Алексея.
