Шалтай-Валдай. Не болтай!
«Мы видим, как функционируют такие… модели демократии. Это просто оболочка, фикция, как правило. Фикция, лишенная внутреннего содержания, даже подобия суверенитета. У народа там, где реализуются подобные схемы, реально ничего не спрашивают, а руководители соответствующие – это не более чем вассалы. А за вассала, как известно, все решает господин».
Естественно, в сказанном мгновенно узнаётся фирменная техника «управляемой демократии» господина Путина. Каковую её главный бенефициар, выступая на Валдае, по собственной инициативе именует «завозной». Никто приватизатора народного суверенитета за язык не дёргал, эти самоопределения сами рвутся у него из души на радость комментаторам и историкам. Когда-нибудь впору будет ввести дефиницию «проговорка по Путину» – это когда политик, порицая врага, максимально красноречиво описывает в его образе собственный порядок действий: феномен негативной самопрезентации, уходящий корнями в общую самоуничижительную суть левых практик. «Режим РФ стоит на отрицании себя», на приписывании себя врагу, что в свою очередь лишь типовой пример, иллюстрирующий стандартное левое «утверждение отрицаемого и отрицание утверждаемого… ложь противоречия как способ существования». О чём в настоящем журнале повествовалось столько, что не грех будет себя и процитировать.
«Копирование внутрь отвергаемого вовне образовывало стержень кремлевского политического курса и претендовало на точность в деталях вплоть до назначения «изгоев» (там стран, здесь социальных групп). На пародировании неприятеля строилась титаническая борьба с главным раздражителем – американской претензией на исключительность. Путин гениально придумал отвечать противнику симметрично. У вас там коррупция – подчеркивал он – ну, и у нас она имеется. У вас уличная преступность – а мы ничем не хуже. У вас спецслужбы выведены из-под контроля, а мы что, дураки что ли? Вы наших детей гнобите. Но мы и сами с этим справимся. У вас однополярный мир, и у нас он тут свой такой же: за неимением мира, миром, над которым можно слегка поизмываться, будет однополярная страна. Вы исключительные – подумаешь, мы точно такие же исключительные, мне об этом один архимандрит знакомый сказал. И т. д.» («Вернуть, ввернуть, ввергнуть», октябрь 2013).
«Формально выступая против каких-то вещей и действий на международной арене, приписанных нашим врагам (однополярность, территориальный разрыв в уровне жизни, загнивший монополизм, злоупотребление доминирующим положением, двойная бухгалтерия и т. д.), Кремль неукоснительно и тщательно, едва представится возможность, воспроизводит их внутри страны. Многократно замечено, что нет таких мерзостей, которые Путин не осудил бы, когда их совершают американцы, в то же время допуская их к реализации на площадке РФ. Само осуждение обычно играет роль лишь повода «взять на карандаш» «ноу-хау» и отчитаться об успешной локализации передового опыта (в форме опять же отрицания – то есть хвастливо-сварливого заявления, что у американцев всё намного хуже или по крайней мере «нисколько не лучше»). Это тоже типовой «левый симптом»» («История заканчивается в Шумере», февраль 2019)
«Давно забавляет меня способность людей из путинского круга громогласно попрекать американцев склонностью к «однополярному видению мира». Забавляет потому, что Россия при своих масштабах сама по себе – целый мир, но при Путине российская власть видит его исключительно «однополярным», аппаратно-централизованным из Кремля. Манера американцев взирать на «остальных» жителей Земли как на «несмышлёнышей», которых не следует надолго оставлять без контролирующего внимания, многих возмущает. Но когда это возмущение демонстрируют «кремлёвские жители», что-то заставляет помянуть Станиславского с его «не верю». У США, объективно самой успешной державы XX века, по крайней мере не меньше оснований придерживаться подобной точки зрения в отношении «прочих народов», чем у нынешних, зачастую, в общем-то, вполне случайных, обитателей российского политического олимпа – в отношении собственных «бестолковых» соотечественников. Обитателям должно быть очень легко понять Буша и Обаму, уловив в их взгляде на мир свой собственный – на Россию» («Святая простота», июнь 2013)
«Запад злоумышляет. Он хочет тут всё контролировать, всем манипулировать, всех подавить и лишить самостоятельности, подорвать экономику, деморализовать и поставить на колени общество. Наш смелый и решительный ответ прост: не пройдет! Русские не сдаются! Ступайте прочь! Мы всё это будем делать c собой сами! У нас самих лучше получится. У нас будет однополярная страна, управляемая из администрации президента, манипулируемая и контролируемая сверху донизу» («Наш ответ Чемберлену: да нет, мы сами», декабрь 2014)
Конечно, у нас будет тщательно воспроизведён и свой «золотой миллиард», по образцу того «золотого миллиарда», борьбу с однополярной диктатурой коего в мире лично возглавляет президент Путин. Как же без этого основополагающего концепта современной политмифологии! И мы все знаем территорию локализации концепта в РФ – название того города, куда проецируется образ «миллиарда» из нашего сознания, возмущенного мировой несправедливостью.
«Москва достаточно чётко реализует в России тот самый статус, который устами «патриотической общественности» она каждодневно инкриминирует Западу, по её версии эгоистично подмявшему мир. При этом на самом-то деле для нас планы ЦРУ по закабалению и угнетению человечества, включая нашу любимую Родину, остаются туманными россказнями, зато внутрироссийская практика хозяйничания у всех перед глазами. Что такое «золотой миллиард», нам довольно трудно понять, но вот доехать до столицы того народа, который «больше всех на свете ценит справедливость» и поглазеть на золотые «десять миллионов» – это несколько проще» ( «Дорогая она, столица», август 2019)
В России со времен Минина-Пожарского, да Кутузова известно: хочешь надёжнее одолеть супостата – замани его в Москву. Путин, видимо, этим и занимается – заманивает мировое зло, заманивает, удерживает, квартирует, применяет… Изучает вблизи, ищет слабые стороны… Вся Расея уж – как полигон в этом процессе. Ничёничё, вот настанет ужо когда-нибудь момент и мы, подкравшись ко Врагу с тыла, каааак… жахнем! Что мы при этом сделаем, ещё не придумали, но точно жахнем.