«Похабный мир» в Закавказье

Ни одна из сторон не удовлетворена сложившимся статус-кво Маловероятно, что достигнутые договоренности по Карабаху окажутся прочными и долгосрочными и поставят точку, как заявил Алиев, в конфликте, хотя бы потому, что даже при неукоснительном его соблюдении его условия не удовлетворяют ни одну из противоборствующих сторон. Для Армении это был крайне тяжелый, но, по всей вероятности, необходимый шаг, который спас Армию обороны Арцаха от окончательного разгрома, непризнанную республику от полной оккупации, а ее народ от изгнания и уничтожения. Очевидно, что с практически предрешенным падением Шуши, уничтожение и захват Степанакерта становился лишь вопросом непродолжительного времени. Прекращение боевых действий и введение российских миротворцев, если и не снимает эти угрозы, то, по крайней мере, отодвигает их на более дальний план. Однако, в результате условий этих договоренностей, Арцах лишается своего стратегического предполья, в силу чего значительно снижается его обороноспособность, а противник получает возможность покончить с ним одним ударом. В частности, лачинская «дорога жизни» оказывается в зоне прямого огневого воздействия ВС Азербайджана. Кроме того, под его контроль, по всей видимости, переходит Шуши, являющаяся не только историческим центром и сердцем Арцаха и всей Армении, но и господствующей высотой, позволяющий осуществлять огневой контроль большей части республики. В силу всего этого существование Арцаха оказывается в полной зависимости от российских миротворцев. Соответственно, в значительной степени возрастает зависимость и всей остальной Армении от России. Все это произвело крайне тяжелое впечатление на армянское общество и спровоцировало тяжелый политический кризис в Армении. По всей видимости, дни премьерства Никола Пашиняна, который несет прямую ответственность за фактическое поражение в войне, близятся к концу. Оппозиция поднимает вопрос об отказе от принятого соглашения, однако это, скорее, популистские декларации, чем реальные шаги. Выиграть войну у азербайджано-турецкого альянса Армения сегодня не в состоянии. И отмену договоренностей не допустят сами армянские военные, прекрасно понимающие реальный расклад. Однако в обращении МО и Генштаба Армении прямо говорится, что «война не кончилась», что не вселяет надежды на долгий и прочный мир. В отличие от Пашиняна, Алиев пытается выглядеть триумфатором — много веселиться, шутит. Он даже записал обращение-дразнилку к армянскому премьеру, где, кривляясь, напоминает тому, что вопрос о статусе Арцаха даже не поднят в заключенных соглашениях. Казалось бы, да, Алиев победил: вернул в состав Азербайджана равнинные районы и даже часть собственно Арцаха, да еще напоследок вертолет российский сбил. Вроде как безнаказанно. Но возникает вопрос: а почему он вообще пошел на мирные соглашения накануне своей очевидной и полной победы? Ведь он сам неоднократно заявлял, что «не вложит меч в ножны», пока не «освободит» всей территории Карабаха? Что же его остановило? Неужели страх перед ответственностью за геноцид населения республики, неизбежного, в случае оккупации всего Арцаха? Едва ли. Судя по всему, именно сбитый вертолет и стал главной ошибкой Баку. В соответствии с пунктом 3d Определения агрессии ГА ООН-1974, был создан вполне очевидный казус белли, который и стал основанием для российского ультиматума, который Алиев был вынужден принять. В соответствии с российской практикой «всем сестрам по серьгам» он не выглядит слишком жестким и дает азербайджанскому лидеру спасти лицо и даже возможность выглядеть триумфатором. Однако от него потребовали заявить об отсутствии дальнейших претензий, и он сказал, что в карабахском конфликте поставлена точка. И даже в своем «дразнильном» ролике он объявил, что Арцах «не получит никакого статуса, пока он президент». То есть, косвенно он дал понять, что де-факто признает или хотя бы смиряется с существованием республики «за гранью дружеских штыков». И это ему, несомненно, припомнит оппозиция и его многочисленные недоброжелатели. Его обвинят, в том что у него украли победу или он ее, того хуже, продал Путину. Эти настроения усилятся после того, как ему придется обнародовать цифры потерь. Отказ от этого или слишком очевидная попытка их занизить приведут к прямо противоположному результату. Следует также отметить, что он фактически «кинул» своих турецких хозяев, не сумев добиться их подключения к соглашению. Уже потом он начал заявлять, что есть договоренность и о турецких миротворцах. Но Москва и Ереван прямо опровергли эти утверждения, которые и были, наверное, произнесены для «брата Эрдогана», мы, мол, обо всем договорились, а эти хитрые армяне и русские меня объегорили. Еще одной головной болью для Алиева могут стать сирийские террористы, которых по некоторым данным, планировалось разместить на постоянной основе на «освобожденных» землях. Теперь от этой идеи придется отказаться, поскольку теперь любые враждебные действия против миротворцев или Арцаха будут однозначно означать войну с Россией. Парадокс теперь заключается в том, что если Алиев продолжит привычно педалировать антиармянскую тему, он будет вынужден признать слабость турецко-азербайджанского альянса перед Россией. Иначе как объяснить отказ от «окончательного решения карабахского вопроса»? Казалось бы, в выигрыше от происшедшего Россия, остановившая кровопролитие, избежавшая участия в войне и сохранившая статус посредника (а теперь, и миротворца). Однако престиж страны сильно подпортил сбитый вертолет, который в глазах мировой общественности остался неотомщенным, а агрессор — безнаказанным (то, что происходило за закрытыми дверями, никто не знает, можно только догадываться). Условная равноудаленность сыграла скверную шутку: помимо вполне объяснимой подозрительности и даже враждебности азербайджанцев к России, которая «помогает армянам» и «украла победу», сегодня многие и в Армении вовсе не исполнены любви и благодарности к нашей стране. Нас обвиняют не только в недостаточной помощи, но и в продаже Баку вооружения, которое, надо признать, сыграло свою роль в успехах ВС Азербайджана. Но самое главное, что нам и здесь ставят в вину «украденную победу». Ничего удивительного нет: многие армяне не в состоянии до сих пор освободиться от стереотипа первой войны, что «азербайджанцы — не вояки» и потому склонны искать причину поражения в изменах, заговорах, тайных соглашениях. Действительно, Россия могла бы серьезно подготовить армянскую армию и насытить ее самым современным оружием. Но как это сделать, вопреки решению суверенного руководства страны, избранного армянским народом? Парадокс ситуации заключается в том, что, несмотря на то, что Москва спасла остатки Арцаха и его жителей, и ее значение для существования всей Армении значительно возросло, есть все основания ожидать роста недоверия к нашей стране и даже антироссийских настроений в армянском обществе. И виноваты в этом не только происки «соросят», но и просчеты Кремля. Многие армяне, даже осознавая тот факт, что Россия их единственный защитник, не смогут избавиться от ощущения, что в чем-то с ними обошлись не совсем по-братски. И наконец, к сожалению, нет ни малейших оснований утверждать, что мы «не пустили турок на Южный Кавказ». Они туда уже влезли и основательно закрепились. Единственно, что нам удалось — это не дать себя полностью выдавить из региона. Несмотря на все слащавые заверения Алиева и уверения купленных им политологов и депутатов Госдумы, Азербайджан для нас потерян. Если не навсегда, то надолго. Да, Баку вынужден пока считаться с российским фактором, но его сердце с Турцией. Трехстороннее соглашение создает опасный прецедент, показывая, что развязав агрессивную войну, совершая военные преступления, опираясь на международных террористов и нарушая нормы международного права, можно не только решить многие вопросы, но и поднять свой престиж в глазах других стран. Конечно, заключенные соглашения остановили кровопролитие, предотвратили геноцид и уничтожение государственности Арцаха, и, возможно, позволят «подморозить» на некоторое время конфликт. Но, мир, ими достигнутый — несправедливый и «похабный», а потому — непрочный и недолговечный. Это отсрочка, время работы над ошибками и подготовки к новой схватке. Борис Джерелиевский