Как Чехов с помощью арбуза всю полицию напугал.

Дружба писателя Владимира Гиляровского с Антоном Чеховым началась в те времена, когда оба были практически никому не известны. Они работали в мелкой прессе, перебиваясь случайным заработком от опубликованных там стишков и этюдов.

«Я полюбил Антошу, и он меня любил до конца жизни, хотя последнее время мы и отдалились друг от друга», –

напишет потом Гиляровский в «Воспоминаниях».

В юные годы, когда Чехов только начинал свой литературный путь, они часто проводили время вместе. Жили весело, но скромно. В доме Чехова коронным блюдом был «таганрогский салат»: смесь картофеля, зелёного лука и маслин.

Несмотря на скромность, для гостей не жалели ничего. Стоило кому-то что-то похвалить, как это тут же заворачивали с собой в дорогу.

Однажды жена Гиляровского восхитилась формой пасхи. Перед уходом супругам вручили тяжёлый свёрток, велев развернуть его только дома. Внутри лежала старинная дубовая пасочница... Вещь, явно имевшая большую ценность и бережно хранимая семьёй.

Потом к Чехову пришёл долгожданный успех. Печать в «Русских ведомостях» и «Русской мысли», постановка пьес в Московском Художественном театре. Встречи Антона Павловича с Гиляровским стали более редкими.

Об одной из таких встреч по воспоминаниям Гиляровского я и хочу вам рассказать.

Чехов был человеком с развитым чувством юмора, что отразилось на его творчестве и общении с людьми. Но подчас его шутки были настолько жестокими, что смеяться над ними не хочется...

Как-то вечером Антон Павлович и Гиляровский возвращались из городского училища. Поймали извозчика, да неудачно. Кобылка была до того старая, что друзья хохоча гадали, кто старше: хозяин или животное.

Снег на улице таял неравномерно, поэтому на мостовой иногда попадались каменные «островки» – участки без снега. Лошадь на них останавливалась, отдыхала и с трудом шла дальше. Тянуть сани по камням было тяжело.

Самый длинный «островок» находился напротив известной в Москве лавки Авдеева. Там продавали солёные арбузы, огурцы и тыкву. Друзья воспользовались очередной передышкой кобылы, зашли в магазин и вернулись оттуда с арбузом.

Арбуз был обернут в серую бумагу, которая тут же начала промокать. Держать покупку в руках с каждой минутой было тяжелее: от мороза руки коченели, а положить арбуз было некуда.

Чехов не выдержал и отдал ягоду Гиляровскому. Но и тому терпения надолго не хватило: посовещавшись, они решили отдать несчастный арбуз городовому.

– Городовой! – поманил полицейского Гиляровский. – На, держи, только остор...

Не дав ему договорить «осторожно, он течёт», в разговор вмешался Чехов:

– Осторожнее, это бомба. Неси её в участок.

Несущие службу в Кремле городовой и дворцовый гренадер, 1900 г.

Шутка удалась на славу.

В то время народ был напуган частыми покушениями, и к слову «бомба» относились не менее серьёзно, чем сейчас.

На следующий день друзья смаковали подробности, как городовой на негнущихся ногах нёс находку в участок. Как в ужасе разбежались все чиновники в канцелярии, узнав о произошедшем. Как полицейские вызвали специалиста по взрывчатым снарядам, но не успели его дождаться.

В это время мимо ехали пожарные и, заинтересовавшись толпой вокруг участка, бросились на помощь. Среди них был донской казак Беспалов, который смело развернул так называемую «бомбу».

А после – утащил находку в свою квартиру, не слушая стенания полицейских о том, что это вещдок.

– Наш, донской, полосатый. Давно такого не едал, – счастливо прокомментировал он свой поступок.