Демон революции Пять мифов о Льве Троцком
Миф первый: русофоб
Еврейское происхождение Троцкого враги революции в России и за рубежом использовали на все сто. Его обвиняли в ненависти ко всему русскому, в гонениях на Церковь, в том, что он подчинил страну "мировому Сиону". На карикатурах краснозадый павиан с бородкой и в пенсне восседал посреди Кремля на пирамиде черепов. Самозваного "хозяина Руси" едко высмеивали Куприн и Аверченко. Не до смеха было жителям еврейских местечек, которых белые и прочие атаманы вырезали "за Троцкого". Однажды делегация этих несчастных явилась в Москву, ища защиты, но Лев Давидович заявил им: "Передайте тем, кто вас послал, что я не еврей".
Он и правда был далек от традиционной еврейской жизни. Родился на просторах херсонской степи, где его отец Давид Бронштейн скупил 400 десятин земли. В семье говорили не на идише, а на русско-украинском суржике, отец не соблюдал еврейских обрядов и называл себя "Давыд Леонтьевич", детям дал русские имена - Александр, Лев, Ольга.
В мемуарах "Моя жизнь" Троцкий писал: "Ко времени моего рождения родительская семья уже знала достаток. Но это был суровый достаток людей, поднимавшихся из нужды вверх... Все мускулы были напряжены, все помыслы направлены на труд и накопление". У детей не было ни игрушек, ни книжек - грамоте Льва научил его дядя, издатель Моисей Шпенцер (отец поэтессы Веры Инбер). Он первым заметил способности мальчика и настоял, чтобы его отправили в одесскую гимназию Святого Павла. Там Лев получил отличное образование, выучил четыре языка и заразился революционными идеями, из-за которых ушел с первого курса университета и устроился на судоремонтный завод в Николаеве, чтобы агитировать рабочих. Тем же занималась акушерка Александра Соколовская, ставшая позже женой Льва и родившая ему дочек Зинаиду и Нину.
В 1898 году молодой агитатор был впервые арестован и два года провел в одесской тюрьме. Там на него произвел большое впечатление надзиратель Николай Троцкий, державший в повиновении тысячу заключенных, прочих надзирателей и даже начальника тюрьмы. Всю последующую жизнь Лев использовал его приемы, а после бегства из ссылки вписал в свой фальшивый паспорт фамилию "Троцкий". Жену с детьми он бросил в Сибири, в Париже, опьяненный свободой, увлекся молодой революционеркой Натальей Седовой. Став его гражданской женой (Соколовская упрямо не давала развода), она родила двоих сыновей - Льва и Сергея.
Русская жена, русский язык и русская литература не делали Троцкого русским, но еще меньше делали его евреем. Свято веря в постулат Маркса "рабочие не имеют отечества", он не питал ни к одной нации ни любви, ни ненависти, воспринимая их все как материал для мировой революции, в которую свято верил.
.
Миф второй: истинный большевик
Славя Троцкого как вождя революции, пропагандисты скрывали, а порой и не знали, что к большевикам он примкнул только в 1917 году. Узнав об этом, его друг Адольф Иоффе воскликнул: "Лев Давидович! Они же политические бандиты!" Тот ответил: "Да, я знаю, но большевики сейчас единственная реальная политическая сила".
До этого отношения Троцкого с большевиками складывались, мягко говоря, сложно. Поначалу молодой марксист горячо поддержал Ленина против оппонентов, удостоившись прозвища "ленинская дубинка". Но уже на II съезде партии в 1903 году переметнулся к меньшевикам. Между ним и Лениным началась война в печати: Троцкий называл противника "бойким статистиком" и "неряшливым адвокатом", тот его Балалайкиным в честь героя Салтыкова-Щедрина, а позднее даже Иудушкой - правда, в частном письме, выставленном напоказ только в сталинские времена. Тогда же в фильме "Ленин в Октябре" в уста вождя вложили эпитет "политическая проститутка", который намертво приклеился к Троцкому. На самом деле Ленин называл так Каутского, но в адрес Льва Давидовича выражался и похлеще.
В 1904 году Троцкий сблизился с немецко-русским социалистом Александром Парвусом. Этот "слон с головой Сократа" покорил его талантом публициста и глубиной теоретической мысли, какой сам Троцкий никогда не отличался. Он, как и Ленин, охотно заимствовал у "слона" идеи - например, "перманентную революцию". В революционном 1905 году они с Парвусом появились в Петрограде и взяли под контроль городской Совет рабочих депутатов. Им уже мерещился захват столицы, но в конце года совет разогнали, а Троцкого бросили в "Кресты". Просидев там больше года, он был осужден на вечную ссылку в Обдорск (ныне Салехард). Не добравшись до места, бежал, проехав 700 километров на оленях с пьяным каюром, которого то и дело бил по щекам, чтобы тот не заснул.
В годы Первой мировой войны его мотало по всей Европе и занесло даже в Америку, где он восхищался Нью-Йорком - "городом будущего" - и собирался задержаться надолго. Февральская революция изменила планы: Троцкий бросился в Россию, но был задержан в порту Галифакс как немецкий шпион. На свою беду Временное правительство попросило освободить "заслуженного революционера", и 4 мая - на месяц позже Ленина - Троцкий прибыл в Петроград.
В столичном совете он создал маленькую фракцию межрайонцев, которую вскоре "подарил" большевикам. И не прогадал: немного посидев в тех же "Крестах" после июльского мятежа, был отпущен и стал председателем совета. Вскоре он сформировал Военно-революционный комитет для подготовки восстания и смог выплеснуть долго копившуюся энергию. Разъезжая в автомобиле по воинским частям, бессвязными, но пылкими речами склонял их на сторону большевиков: "У тебя, буржуй, две шубы - отдай одну солдату. У тебя есть теплые сапоги? Посиди дома. Твои сапоги нужны рабочему!" От этих речей слушатели приходили в экстаз, а сам оратор порой падал в обморок.
Упал и ночью 25 октября, когда был взят Зимний, - до этого он две ночи не спал и почти не ел. 26-го выступил на Втором съезде Советов, предложив прежним союзникам - меньшевикам - "отправиться в мусорную корзину истории". 29-го прямо с заседания Петросовета отправился на Пулковские высоты, к которым подступали казаки Краснова. Очередная пылкая речь - и казаки отступили без боя.
В новом правительстве Троцкий получил пост народного комиссара (это название придумал именно он) по иностранным делам. Изобрел он и другое выражение - "красный террор", который обещал применять ко всем несогласным: "Врагов наших будет ждать гильотина, а не только тюрьма". Но пока что главным делом было заключить мир с Германией, к чему нарком подошел своеобразно. На переговорах в Брест-Литовске он предложил "мир без всяких условий", а получив отказ, попытался агитировать кайзеровских солдат. Потеряв терпение, немцы в феврале 1918-го перешли в наступление и угрожали Петрограду. Ленину пришлось выкручивать товарищам руки, уговаривая принять тяжелейшие условия мира. Провинившийся Троцкий поддержал его, но от иностранных дел был отстранен. В марте он получил новый ключевой пост наркома по военным делам - все понимали его незаменимость.
Несмотря на это, многие большевики Троцкого так и не приняли. Помня ленинские обличения, его считали выскочкой, позером, авантюристом, обвиняли - вполне справедливо - в незнании народной жизни и равнодушии к ней. Указывали на его "буржуйские" привычки, на любовь к гаванским сигарам и французским романам. Сам Ленин, уже не ругая Троцкого публично, всегда помнил про его "небольшевизм".
Вспомнили про это и другие, когда пьедестал вождя, который Лев Давидович считал своим по праву, зашатался под ним.
Миф третий: полководец
Главной заслугой Троцкого его сторонники считали создание Красной армии и организацию победы в Гражданской войне. Но заслуга состояла в другом: он первым понял, что большевистский лозунг "народной армии" с выборными командирами хорош для свержения власти, а не для ее защиты. Когда летом 1918-го восставшие чехословаки вместе с белыми свергли советскую власть от Пензы до Владивостока, Троцкий потребовал "жесточайшей диктатуры". Сперва на автомобиле, потом на персональном бронепоезде он переезжал с одного фронта на другой, восстанавливая дисциплину самыми суровыми мерами - вплоть до казни каждого десятого по древнеримскому образцу. Он настоял на единой форме; сам вместе с высшим комсоставом облачился в черную кожаную куртку.
Ни дня не служивший в армии наркомвоендел взял на службу бывших царских офицеров. Чтобы они не убежали к противнику, их семьям угрожали взятием в заложники. Кнутом и пряником почти половину офицерского корпуса удалось заманить в Красную армию, которая во многом благодаря этому одержала победу.
Троцкий спохватился осенью 1926-го, когда его выгнали из Политбюро, но его попытки протестовать были обречены. Троцкого исключили из партии, сослали в Алма-Ату, а в 1929-м и вовсе выдворили из СССР; из квартиры его пришлось выносить на руках, так как он отказывался покидать страну.
Поединок со Сталиным он проиграл вчистую, проявив себя еще худшим стратегом, чем в военных операциях.
Миф четвертый: заговорщик
На открытых процессах в Москве видные большевики Пятаков, Сокольников, Серебряков каялись, что по приказу Троцкого занимались вредительством - ломали станки, отравляли продукты, затягивали строительство гигантов индустрии. Злейший враг Троцкого Николай Бухарин расписывал тайные переговоры с ним, на которых Лев Давидович якобы признавался, что вступил в сговор с германским Генеральным штабом, предлагая немцам одновременно с их нападением на СССР поднять восстание, обещая им за помощь Украину, а японцам - Дальний Восток.
Не довольствуясь этим, ему приписали связь и с британской разведкой; главный обвинитель Вышинский заявил: "Весь блок во главе с Троцким состоял из одних иностранных шпионов и царских охранников". При всей абсурдности обвинений Троцкий тяжело переживал их: не только боялся, что им поверят советские рабочие (и правда верили), но и негодовал, что ему приписывают сговор с фашистами. Собранная им комиссия выявила в материалах московских процессов массу нестыковок, но в Советском Союзе об этом никто не знал. К тому времени статья 58-1, "контрреволюционная троцкистская деятельность", стала приговором для сотен тысяч людей.
Дошла очередь и до самого Льва Давидовича. 20 августа 1940 года под видом поклонника к нему был подослан 27-летний испанец Рамон Меркадер. Он принес Троцкому свою статью и, пока тот читал, пробил ему череп ледорубом. Несостоявшийся вождь мировой революции умер на следующий день.
Миф пятый: спаситель
Когда на родине после многих лет умолчания снова вспомнили о Троцком, укрепилось мнение: его приход к власти избавил бы Россию от многих бед, пережитых ею при Сталине. Но это еще один миф. И массовый террор, и насильственная коллективизация, и строжайший контроль за частной жизнью граждан - все это первым предложил Лев Давидович, а Иосиф Виссарионович лишь воплотил его идеи в жизнь с той безжалостностью и методичностью, на которые "демон революции" оказался неспособен.
https://rg.ru/2017/10/27/rodina-demon-revoliucii.html
.