Войсковая операция «Отпуск»

Отпуска у нас были большие – 64 дня с учетом дороги на самолете. Казалось бы, отдыхай и радуйся, на два месяца можно обо всем забыть и предаваться неге. Но для нас, проживавших в закрытом военном городке на краю географии, отпуск был очень серьезным испытанием.

Только закаленные бойцы могли грамотно его спланировать и осуществить все так, чтобы быстро и без потерь прорваться к месту проведения отпуска. Именно прорваться, так как каждая поездка в отпуск была очень похожа на масштабную войсковую операцию.

Попробую в очень сжатом виде довести основные детали этой операции.

Планирование

Начало планирования всегда осуществляло мое начальство. В ноябре командиры разных степеней определяли и утверждали срок отпуска моего экипажа. Должен сказать, мне почти всегда везло – большинство моих отпусков пришлось на летний период.

После того, как я узнавал, что отпуск мне запланирован на июль-август, я рассказывал об этом жене и она доводила этот план своему начальству. Немного покочевряжась, её начальство соглашалось с тем, что жена должна идти в отпуск вместе со своим мужем, несмотря на то, что служат они в разных частях.

Далее мы планировали места проведение отпуска – Луганск, где жили мои родители, потом Ялта, где жили родители жены, поездка в санаторий и еще всякие разности. Кратко весь маршрут мог выглядеть примерно так: Ландыши – Хабаровск – Москва – Луганск – Ялта – Дивноморское – Ялта – Хабаровск – Ландыши. Вот такой был план на 64 летних дня.

Заблаговременная подготовка

Заблаговременная подготовка заключалась в выбивании путевки в санаторий и сборе денег. Достать путевки в санаторий было очень трудно, если это должны быть путевки не в «солнечный Магадан», а на побережье Черного моря. До полков путевки не доходили, их разбирали на флоте, в штабе ВВС ТОФ, а остатки забирал себе штаб дивизии.

Но мы с женой уже с декабря начинали надоедать начальникам медицинской службы полка, дивизии и ВВС ТОФ своим разнузданным желанием отдохнуть в санатории, и через 3–5 месяцев осады нам выделялась «семейная путевка с ребенком». Очень нравился нам санаторий ВМФ «Дивноморское», отдыхали там неоднократно.


Честно говоря, почти во всех отпусках, начиная со старлейских времен, я бывал в санаториях, добыть путевку было очень трудно, но возможно, надо было только проявить настойчивость и разумную наглость в общении с представителями медицинской службы.

Хорошо помогали следующие слова и выражения:

– воздушный боец;
– подорванное здоровье;
– как в бой, так в первую очередь, а как в санаторий, то хрен тебе;
– мы всей семьей Родину защищаем;
– я на передовой воюю, а не по штабам отсиживаюсь;
– «свистков» насильно в санаторий загоняют, а вы мое здоровье не цените, вот сдохну в полете, вас всех с должностей поснимают;
– конечно, я же всего лишь штурман отряда, а не теща замкомдива.

Как бы то ни было, путевка находилась в недрах штаба ВВС и уже подписанная, чтобы не ушла на сторону, вручалась начальнику медицинской службы полка для оформления.

Сбор денег

Этот этап проходил почти незаметно и независимо от нас. Я получал 600–800 рублей в месяц, жена получала 300–500 рублей, деньги почти не расходовались и копились сами собой. Обычно в отпуск увозились более 8 000 рублей и тратились там без остатка, иногда и у родителей приходилось занимать на обратную дорогу.

Деньги хранились дома, за все время службы я так и не удосужился завести себе сберегательную книжку. Как-то я решил упорядочить хранение денег и сказал жене, чтобы деньги не валялись в тумбочке, а пусть положит в надежное место. Лучше бы я этого не делал…

Через некоторое время, заметив виноватое и озабоченное лицо жены, решил уточнить:

– Что случилось?

– Не могу найти деньги…

– Конкретнее.

– Ты сказал, я спрятала, а теперь там ничего нет.

– Сколько было денег, куда спрятала?

– Я точно не знаю, сколько там было, но около 3–4 тысяч рублей, а спрятала я в нагрудный карман твоей второй шинели, которую ты не носишь.

Проверил карманы всех шинелей, попутно всех тужурок и кителей, которые всмятку висели в шкафу, денег не обнаружил, успокоил жену:

– Ладно, не горюй, до отпуска времени много, еще соберем.

К деньгам я до сих пор отношусь легкомысленно, поэтому и сам не расстроился, и жену успокаивал, как мог. Через несколько месяцев деньги были обнаружены, они валялись под всеми шмотками в шкафу. Проведенный эксперимент показал, что жена положила деньги не в карман шинели, а в её рукав, и они сами выпали при очередной перетряске шмоток.

Непосредственная подготовка

Основной элемент – добыча билетов. Было очень трудно, каждый добывал билеты своими путями и средствами.

Расскажу о добыче билетов на один из этапов дороги, уж очень мне этот случай запомнился.

Июнь, утро… Иду с полкового построения. Несмотря на то, что только начало десятого, я уже притомился общаться с народом, поэтому иду огородами, чтобы никого не видеть и не слышать. Ну а как не притомиться, если уже провел гарнизонное планирование, полковое планирование, полковое построение, выдал указания управлению полка и сейчас иду в штаб инструктировать оперативного дежурного, отдыхая на ходу.

Почти абстрагировался от любимого личного состава и мысленно нахожусь в отпуске, до которого осталась пара недель. Но что-то не дает полностью расслабиться… Вернул себя в окружающую действительность и обнаружил рядом начальника РЭБ полка, который молча пытается обратить на себя мое внимание.

Об этой должности, да и о конкретном человеке, надо рассказать отдельно.

Должность очень похожа на должность минера на стратегическом подводном крейсере, но еще круче. У того минера хотя бы есть несколько торпед, а вот у нашего начальника РЭБ полка, майора, ничего нет, не считая подчиненных по службе – начальников РЭБ эскадрилий, капитанов.

В общем, должность трудная и ответственная, абы кого на неё не назначишь.

Наш начальник РЭБ полка должности соответствовал, начал свой долгий боевой путь на срочной службе, старшиной катера какого-то начальника в Севастополе, потом училище штурманов, полеты в составе экипажа, послужил начальником РЭБ эскадрильи, и уж потом занял ответственную полковую должность, где и раскрылись все его таланты.

А таланты у него были… Он мастерски умел имитировать рабочее состояние, ничем при этом не занимаясь. Даже командир полка как-то отметил его постоянное стремление к службе, увидев, как начальник РЭБ целенаправленно идет в «секретку» с какой-то бумажкой в руке. Но я-то знал, что этот боец идет в «секретку» с одной целью – склонить к супружеской измене нашу молодую секретчицу, причем хочет сделать это здесь и сейчас, закрыв дверь изнутри.

Поэтому, выждав некоторое время, я заходил в «секретку» по своим делам, напрочь разрушая коварные планы майора, но сохранив семью секретчицы и бортача в целости и сохранности. В свободное от охоты на штабных теток время, начальник РЭБ мог выпить невпопад, мог и вообще не прийти на службу, а мог прийти в таком виде, что лучше бы и не приходил.

Ну, какая была должность, такой был и начальник. Никого он не боялся, кроме своей жены и начальника штаба полка. Я его использовал в качестве «старшего за все», оперативного дежурного полка, и еще он очень хорошо помогал тем, кому делать нечего. Короче, этот старший офицер требовал постоянного контроля, но при правильно поставленной задаче мог и пользу принести полку, если его вовремя остановить.

И вот я вижу, как этот выдающийся офицер всем своим телом пытается привлечь мое внимание. Вот куда деться от этих подчиненных? Реагирую:

– Что ты тут дергаешься вокруг меня? Говори ртом, что тебе надо, пошто отвлекаешь начальника штаба от великих дум о грядущих победах?

– Михаил Владимирович, тут такое дело… Жена приказала везти её в Ванино, у неё блат образовался в железнодорожных кассах, надо билеты взять в отпуск, я же скоро в отпуск ухожу.

– Это я скоро в отпуск ухожу! А как это ты умудрился со мной вместе, в июле, в отпуск попасть?

– Я не виноват, это все вы! Это вы меня принудили идти в отпуск вместе с вами, мотивируя тем, что во время вашего отпуска некому будет меня контролировать. Я, может, и не хотел идти в отпуск в начале июля, я бы в конце пошел, мне так было удобнее.

– Зажрался… Его уже отпуск с начальником штаба, с начала июля, не устраивает! Хорошо, пойду тебе навстречу, в следующем году пойдешь с 1-го января.

– Не-не-не… Меня все устраивает! Так что мне жене сказать? Можно в город?

– Я бы тебя ни за что не отпустил, просто из вредности, так сказать, за твои прошлые и будущие заслуги, но раз уж блат в кассах есть, то попытаюсь с паршивой овцы содрать клок шерсти для нашего полка, в лице его начальника штаба.

– А что надо делать? Я с удовольствием, к вечеру все будет сделано.

– Не борзей! Чтобы в 15:00 был на службе. Иди за машиной и женой и приезжай в штаб. В штабе возьмешь мои воинские перевозочные документы и попытаешься приобрести мне билеты из Москвы ближе к Луганску, а то эти украинцы прямой поезд отменили. Ну, там… в Миллерово, что ли… Пока ты будешь ходить, я все даты утрясу и все тебе доведу.

– Все сделаю в лучшем виде! Я же сам беру билеты в Миллерово, у меня же жена оттуда…

– Да знаю я все, и даже то, что тебя в отпуск берут в качестве раба на плантациях у тестя. Ладно, беги, да не забудь в штаб заехать.

Все пошло своим чередом – начальник РЭБ, получив мои документы, уехал в Ванино, а я продолжил нести нелегкую ратную службу. В 15:00 начальник РЭБ прибыл ко мне в кабинет, без лишнего хвастовства выложил на стол мои билеты и, даже не взяв деньги за бронирование, спрятался в своем кабинете.

Почувствовав недоброе, я решил поглубже изучить свои билеты. Все совпало: и дата, и станции отправления и прибытия, и количество билетов, но название поезда сразило меня наповал – «Москва – Грозный». В стране в очередной раз демонстрировали сближение с Чеченской Республикой и наши правители, дабы продемонстрировать добрую волю и стабильность, запустили этот поезд. Но мне, представителю армии-поработительницы, совсем нечего было делать в этом поезде…

Я решил выяснить мотивы, которые подвигли начальника РЭБ на этот «подвиг», позвал его в кабинет и спокойно спросил:

– Чем ты думал, когда брал мне билеты в поезд, перевозящий пополнение для боевиков?

– Ну а что тут страшного? Да и не было других билетов, зато поезд приходит удачно, рано утром, весь день впереди. Может, они и не узнают, что вы офицер.

– Конечно, не узнают, если никто читать не умеет. Вот тут русскими буквами написано в билете – «воинское требование»… Себе тоже взял билеты в такой поезд?

– Да не, мне русский поезд попался.

– Ага, меня отправишь в чеченском поезде, а сами тут начнете мою должность делить? Не надейся, тебе ничего не обломится, я командиру завещание оставлю.

– Ну я это… как лучше хотел, других билетов не было…

– Иди отсюда… Ну, в общем, с глаз моих долой!

Поезд

Все мои попытки в оставшееся до отпуска время обменять билеты на нормальный поезд ни к чему не привели, и в Москву я прибыл все с теми же билетами, женой и дочкой. Переехали на вокзал, начал выяснять обстановку.

Обстановка меня насторожила. Поезд был в расписании, но ни номера пути, ни платформы не было указано. Пошел в справочное бюро, протянул билеты.

Тетя изучила билеты, посмотрела на меня, белобрысого русича, и грустно спросила:

– Как тебя угораздило?

– Билеты брал на очень Дальнем Востоке, других не было, а ехать надо…

– Может, сдашь билеты?

– Я бы сдал, но других нет. Так что с этим поездом, когда посадка, с какой платформы?

– На этот поезд – спецпосадка, будет объявлена дополнительно, поезд загонят в тупик, проход через спецконтроль, внимательно слушай диктора. Как увидишь толпу ментов, так готовься к посадке.

Ничего толком не поняв, вернулся к жене, сказал, что все идет по плану, и решил немного посидеть, отдохнуть перед боем. Сижу, осматриваюсь. Постепенно вокзал стал наполняться лицами кавказской национальности, в основном небритыми здоровыми мужиками, возле одного зала стали кучковаться менты, многие с собаками. Как-то мне взгрустнулось…

Объявили посадку на мой поезд, причем через какой-то специальный зал, через одни двери. Делать нечего, пошли на посадку. Зашел в зал и остановился в изумлении. Больше всего все происходящее напоминало перевозку заключенных. Коридор ментов с собаками, рамка металлоискателя, проход по одному, обыск каждого, перрон оцеплен ментами и только трое русских – я, жена и дочка.


Но мы не привыкли отступать и, ловя на себе изумленные взгляды попутчиков и жалостливые взгляды ментов, мы прошли через все эти заграждения к своему вагону, показали билеты удивленной чеченке-проводнице, поднялись в вагон, прошли в свое купе, в котором сидела какая-то чеченская семья, человек десять. И началось:

– Это наши места, у нас и билеты есть.

– У нас тоже есть билеты.

– Но у нас именно на эти места.

– Какая разница…

Пришла вторая проводница, внесла свою лепту:

– Размещайтесь как-нибудь.

– Я не хочу как-нибудь, я хочу ехать на своих местах.

– Им тоже надо ехать.

– Пусть едут на своих местах.

– У них билеты в разных вагонах, а это одна семья.

– Мне без разницы, пригласите бригадира.

– Не надо бригадира, сейчас они уйдут.

– А почему трое остались?

– Ну у вас же одно место в купе свободно.

– Да, свободно одно, но остались трое…

Поезд уже куда-то ехал, а две проводницы продолжали нас уговаривать, чтобы мы потерпели трех пассажиров на одном свободном месте. Увидев проходящий милицейский патруль из русских ребят, я попросил помочь в размещении пассажиров. Ребята помогли, мы остались в купе втроем, но менты предупредили, что через пять часов они из поезда выходят. И мы поехали…

Весь вагон был битком набит здоровенными чеченцами, все небриты, пахнут чесноком и еще чем-то специфическим. Решил сходить в тамбур покурить. Страшно, но интересно. Тамбур разрисован чеченскими лозунгами – «Аллах акбар», «Рай под сенью сабель», ну и еще всякой ерундой. В тамбуре чеченцы, видимо, им продали стоячие места, их много и смотрят на меня не очень одобрительно.

Я молча покурил, на входе в вагон опять встретил русский милицейский патруль. Они меня проинструктировали:

– Ты куда едешь?

– В Миллерово.

– Понятно, приедешь рано утром. Прекращай курить, потерпи до утра, иди в купе, закройтесь и спать ложитесь.

Так и сделали. Сводил семью в туалет, есть и пить запретил, чтобы не было надобности в туалете, закрылись изнутри и легли спать. Мы так устали в самолете и на вокзале, что уснули быстро и так бы и проспали до самого Миллерово, если бы посреди ночи в купе не вломилась проводница, с просьбой разместить «мальчика» на свободной верхней полке.

Делать нечего, согласились, и на верхней полке лег спать, не раздеваясь, огромный чеченец лет 35-ти. Семья попыталась уснуть, а вот мне уже было не до сна. Промаявшись до раннего утра, я поднял семью, мы собрали сумки и быстренько выбежали из поезда в Миллерово.

Отпуск прошел прекрасно, отдохнули хорошо. О маленьком приключении в начале отпуска мы забыли, да и что тут вспоминать. Выйдя на службу, я рассказал ребятам, как мы ехали в этом поезде, но все было позади, и мы просто посмеялись. И начальнику РЭБ я ничего плохого почти и не сделал, он же не виноват в том, что других билетов не было.