Изображение материала Митболы в коворкинг-центре: будут ли сами чиновники избавляться от англицизмов?
Затем, в преддверии 9 мая, уже в столице дело было, я увидела объявление для школьников - о муниципальном «Поэтическом челлендже “Утро Победы”»…
Где "челлендж", а где - Победа?...
Идиотизм и неуместность этих формулировок меня впечатлили: далековато же, однако, зашёл процесс замусоривания родного языка!
Что это – банальное бескультурье, глупость и невежество или изощрённое издевательство и глумление, а быть может, и то, и другое одновременно? Так или иначе, всё это, на мой взгляд, очевидные признаки разрухи в мозгах.
Ну КАК можно настолько не задумываться о том, что говоришь и пишешь? Особенно, если ты госслужащий, который по определению должен следить за грамотностью и культурой речи, статус-то, как-никак, обязывает… Да-да: «О чём вы, Маша!…», - не раз приходилось слышать мне в ответ на подобные рассуждения.
Короче говоря, начала я собирать примеры нелепого и абсурдного использования иностранных слов, всей этой – если по Грибоедову – смеси «французского с нижегородским», с той лишь разницей, что речь об англицизмах.
Делюсь с читателями «Новых Известий» своей подборкой этого бреда (см. фото).
И смех, и грех...
Понятно, что это лишь капля в море.
Обратите внимание на площадки, которые с упоением употребляют такие слова и словоформы: тут вам и Mos.ru, и «Большая перемена», и Общественная палата РФ, и РИА «Новости» и т.д.
Да и мы, «Новые Известия», чего греха таить, тоже не остались в стороне, уж простите меня, коллеги…
Надо признать: в этой ситуации мы, журналисты, безусловно, виноваты во многом, это и наша зона ответственности, ведь с нашей лёгкой руки вот такие заголовки и фразочки врезаются в память читателей и живут себе дальше, продолжая влиять на речь…
Кстати, отмечу, что по образованию я переводчик с английского, прекрасно знакома с темой о заимствованиях в разных языках, не раз участвовала в дискуссиях о том, что «все языки развиваются и напитываются из других языков», и прочая, и прочая.
Но при этом, допустим, для «воркаута» и «коворкинг-центров», которые мы сегодня встречаем на каждому углу, как не находила никаких оправданий, так и не нахожу.
Чем вдруг перестала устраивать просто «спортивная площадка», чем не нравится «пространство для работы»? Что: некрасиво, не очень круто?
Давайте посмешу вас ещё.
Моё глубокое неприятие необоснованно используемых англицизмов вместо нормальных русских слов выражается и в том, что на дух не выношу повсеместное исполнение «happy birthday to you!» во время празднования дней рождения. Эту простенькую (а некоторые скажут, что и примитивненькую) «песенку» россияне давно уже впитывают с молоком матери.
А зачем? А почему?.. Мы живём в англоговорящей стране разве? Чем, интересно, наш «Каравай, каравай, кого хочешь выбирай» плох? В нашем «Каравае» (который, вообще-то, о дне Ангела, об именинах, которые ранее считались важнее дня рождения) и мелодия есть, и смысл, это - целая история с элементом игры.
«It’s a girl!», «It’s a boy!», – гласят надписи на тортах по случаю появления в семье дочери или сына…
В общем, да, здесь, конечно, широченное поле для яростных баталий между современными западниками и славянофилами.
Тем временем, как известно, на днях Владимир Путин включил противодействие излишнему использованию иностранной лексики в основы государственной культурной политики России.
Англицизмы давно проникли не только в быт и бизнес, но и на высший уровень. Это хорошо заметно не только по официальным документам и публикуемым различными ведомствами статьям, содержащим огромное количество подобных слов, но и даже на примере, собственно, правительственных сайтов, где доменное имя содержит сокращение gov – от английского government.
Можно сколько угодно рассуждать и с пеной у рта доказывать, что это совершенно нормально и естественно, «потому что…», и найти кучу объяснений из области информационных технологий, но… Вопрос, честно, остаётся. Как и общее недоумение и ощущение странности происходящего.
Потому что никто не стоит с кувалдой у вашего виска и не заставляет давать сайтам адреса (а фирмам, магазинам, организациям, творческим кружкам и проч. - наименования) - с использованием английского слова вместо русского, как, допустим, в случае со school вместо shkola.
Невольно вспоминается Михаил Задорнов, справедливо критиковавший «Вау!».
Помните, у него был монолог о том, как русские разговаривают в Америке: «Вам чиз, как - послайсить? Или целым писом?» Как же не хватает его острого пера!
Если бы Михаил Николаевич был с нами, думаю, он не упустил бы из виду "Черноголовку-бэйби" и тому подобное...
Об этом же «чизе», а заодно и про «полпаунда свисс-лоу-фетного творогу», рассказывала, к слову, и Татьяна Толстая в своей книге «Надежда и Опора. Сердца горестные заметы - 1». В аннотации уточняется: «В чужой стране больше всего тоскуешь по родному языку. Даже если там полно земляков, говорят они на совершенно другом русском языке».
В общем, всё это происходит не у нас, а в США. Но в России-то почему мы стали до такой степени небрежно относиться к родному великому и могучему?
Любопытный психолингвистический феномен, когда свято веришь в то, что твоё заявление на каком-нибудь форуме прозвучит более веско и эффектно, а название блинной покажется посетителям более «стильным», если ты приправишь его каким-нибудь иностранным словечком.
Вот всякие «Блины-хаузы» и расплодились…
Судя по названиям, кстати, какую-то особую нелюбовь питают у нас к ДЕТЯМ – сплошные kids вокруг: «Кидбург», «Кидзания», «Кид-сити» и так далее. Слово «дети» чем вам не угодило?
А уж Российская НАЦИОНАЛЬНАЯ премия в области детского кино и телевидения «ТЭФИ-KIDS», мне кажется, и вовсе стоит особняком по степени алогичности и неуместности наименования, да и какой-то даже пошлости и циничности тоже…
Конечно, отдельная история – как мы выражаемся в Сети: все эти «лайфхаки» и «маст-хэвы».
И ведь, смех сквозь слёзы: для некоторых замена того же «лайфхака» на русское слово «совет», «уловка» или «хитрость» уже превратилась в непосильную задачу.
Между тем, вот что по теме языка сообщает нам Тульский государственный педагогический университет им Л.Н. Толстого:
«В основу русского языка положен московский говор, в основу французского - парижский, в основу английского - лондонский. Все языки взаимодействуют между собой. Исключение составляет только китайский язык, который стоит особняком среди остальных языков.
Судьба языка зависит от многих причин.
Из примеров, имеющихся в истории, мы можем видеть, что, как правило, народ-победитель навязывает побежденному народу свой язык. В результате происходит скрещивание языков.
Однако не всегда народ-победитель навязывает побежденному народу свой язык. Иногда бывает наоборот. Так, например, франки, завоевав Галлию, усвоили галльский язык.
Нужно различать два лингвистических понятия: субстрат и суперстрат. Когда язык - народа победителя накладывается на язык побежденного народа, то мы имеем дело с субстратом. Когда же язык побежденного народа накладывается на язык народа - победителя, говорят о суперстрате.
Явление скрещивания языков нельзя смешивать с заимствованием. В русском языке много заимствований, например: «караул», «лошадь».
В русском языке представлено достаточное количество заимствований из арабского языка, в особенности это касается математической терминологии.
Если говорить о заимствованиях, то надо отметить, что заимствования, как правило, происходят на лексическом уровне, фонетика заимствуется с большим трудом.
Выше было сказано о том, что складывается так, что обычно народ-победитель навязывает побежденному народу свой язык».
В общем, может быть, давайте всё-таки сделаем выводы, а?..
«В целом иноязычная терминология представляет собой интереснейший лингвистический феномен, роль её в русском языке весьма существенна. В ходе исследовательской работы мы пришли к выводу, что англицизмы обогащают русский язык и необходимость использования их в речи вполне оправдана.
С другой стороны, англицизмы способствуют потере национальной особенности русского языка как уникального языка.
Но язык – это саморазвивающийся механизм, который умеет самоочищаться, избавляться от излишнего, ненужного», - отмечают в своём исследовании студенты Костромской Государственной Сельскохозяйственной Академии.
В качестве своеобразного послесловия и пищи для размышлений хочется привести отрывок из замечательной статьи Виссариона Белинского, опубликованной в «Карманном словаре иностранных слов, вошедших в состав русского языка» (1845 г.). Здесь как раз по поводу языкового взаимообмена и его механизмов принятия и непринятия:
«В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей. Подобное явление не ново.
…Изобретать свои термины для выражения чужих понятий очень трудно, и вообще этот труд редко удается. Поэтому с новым понятием, которое один берет у другого, он берет и самое слово, выражающее это понятие. В этом действии видна справедливость: как бы в награду за понятие, рожденное народом, переходит к другим народам и слово, выражающее это понятие. В этом отношении все образованные народы -- должники и вассалы древних греков и римлян,-- и против нравственной зависимости этого рода, столь законной и справедливой, могут вооружаться только умы слабые и мелкие, увлекаемые ложным патриотизмом.
Что за дело, какое и чье слово, лишь бы оно верно передавало заключенное в нем понятие! Из двух сходных слов, иностранного и родного, лучшее есть то, которое вернее выражает понятие.
Языки голландский и английский всегда были, есть и будут богатейшими для выражения понятий, относящихся к мореплаванию и флоту вообще, так же как итальянский -- для терминов по части искусств, в особенности музыки и живописи; французский -- как язык общества; немецкий -- как язык ученый и, в особенности, философский.
Все народы меняются словами и занимают их друг у друга.
В Западной Европе, по ее географическому положению, нет предмета, который дал бы понятие о степи, следовательно, нет и слова степь, и оттого во французский язык вошло русское слово steppe.
Хорошо, когда иностранное понятие само собою переводится русским словом, и это слово, так сказать, само собою принимается: тогда нелепо было бы вводить иностранное слово.
Но создатель и властелин языка -- народ, общество: что принято ими, то безусловно хорошо; грамотеи должны безусловно покоряться их решению; общество не примет, например, побудки вместо инстинкта и сверкальцев вместо алмазов и брильянтов. Что такое алмаз или брильянт,-- это знает всякий стекольщик, почти всякий мужик; но что такое сверкальцы,-- этого не знает ни одни русский человек...
Нет ничего смешнее и нелепее книжных слов, столь любимых педантами. Пуристы боятся ненужного наводнения иностранных слов: опасение больше чем неосновательное! Ненужное слово никогда не удержится в языке, сколько ни старайтесь ввести его в употребление.
Книжники старой, допетровской России употребляли слово аер; но оно и осталось в книгах, потому что в устах народа русское слово воздух было ничем не хуже какого-нибудь аера. Галломаны писывали: воздух ондируется, имажииация, и эти нелепости не удержались. Страж чистоты языка -- не академия, не грамматика, не грамотеи, а дух народа...».
Мария Дубинская