Кому – раис, кому – сатрап

Эти события не заняли в информационной повестке должного места, хотя заслуживают внимания и анализа. Не только потому, что Сирия и Иран находятся в сфере особых геополитических интересов России. С некоторых пор любые выборы – вызов, за каждым волеизъявлением может последовать очередная «цветная революция» с непредсказуемыми последствиями. И грядущие выборные кампании в России многие аналитики тоже рассматривают в этом ключе... Чем же интересен опыт Ирана и Сирии? Об этом рассуждает эксперт по региону, собкор «ЛГ» на Ближнем Востоке с 1988 по 2000 год.

Выборы президента в Сирии всегда праздник. Работая там, каждый раз удивлялся масштабу искреннего ликования сирийцев в связи с ними. На этот раз оказались побиты все рекорды. Миллионы людей высыпали на улицы Дамаска и других городов, горячо радуясь, что их раис (президент) избран на новый срок. Фейерверк восторга! С чем сравнить? Ну, скажем, если бы у нас в один и тот же день отмечались Новый год, 23 февраля да вдобавок победа сборной РФ на чемпионате Европы по футболу.

Хотя радость была предсказуема. Сторонники Башара Асада и его противники не сомневались: он снова победит. Ведь и ранее, в 2014-м, на пике вооружённого противостояния, когда оппозиция ещё была в силе, Башар Асад одержал победу, получив почти 89% голосов. Теперь же, после разгрома исламистов, его авторитет в САР заметно вырос. Он спас страну от падения в средневековый мрак, вместе с Россией и Ираном дал отпор террористам-наёмникам из более чем ста стран. Естественно, что свыше 95% сирийцев выразили желание видеть его в качестве лидера ещё 7 лет. Ведь раис не только обеспечил на большей части Сирии мир, но и начал восстановление разрушенной экономики. Даже арабские страны – противники сирийского режима возобновляют с Сирией дипотношения. Посольства открывают также Венгрия, Греция, Кипр, Сербия.

На Западе заранее заявили, что выборы в Сирии недемократические и потому их итоги не признают. После голосования Франция, Германия, Британия, Канада, США и Италия объявили о нелегитимности выборов. Заметим, что власти «демократических государств» не предоставили возможности сирийским гражданам, живущим в этих государствах, проголосовать в посольствах САР. Зато теперь можно утверждать, что народ Сирии против «тирана».

А ведь можно было посчитать всех имеющих право голоса и узнать, за кого большинство сирийцев, в том числе из живущих за пределами Сирии. В САР проживают 18 млн человек, за границей – 6 млн. Даже если бы все 6 млн проголосовали против Башара, всё равно счёт 1:3 был бы в пользу его сторонников.

Между прочим, в былые времена Запад и США признавали все победы Хафеза Асада да и пришедшего ему на смену Башара. Хотя тогда избиратели не имели вообще никакой альтернативы, да и рука Хафеза – папы Башара – была куда жёстче. Сейчас дали возможность выбирать из трёх кандидатов. Да, соперники раиса были «непроходные». Но всё же...

– В этом отношении у нас кампания разворачивалась куда более демократично, чем даже в США, ведь американцам пришлось выбирать только из двух кандидатур, – ехидно заметил в телефонном разговоре старый мой сирийский приятель Фади аль-Бизри.

– Меня удивляет, – говорит сирийский бизнесмен Ахмед Зухейр, – что в «уважаемых» и «признанных» Европой и США арабских монархиях совсем не проводятся выборы глав государств. И никто из западных борцов за демократию вообще не возмущается!

После очередной убедительной победы на Башара снова набросились западные СМИ, называют его диктатором, тираном, душегубом. А ведь ещё за десять лет до «арабской весны» Башар Асад объявил «дамасскую весну» – разрешил деятельность политических партий, отменил цензуру в СМИ и охоту на спутниковые телевизионные тарелки, запустил интернет. Открылись дискуссионные политические клубы, стали выходить запрещённые ранее газеты... И что же? Этим быстро воспользовались доселе гонимые, находившиеся в подполье «братья-мусульмане». Их активисты стали раскачивать общество, особую ставку делая на молодёжь. И вскоре дело запахло государственным переворотом. Вот тогда-то старая гвардия политиков и объяснила молодому президенту, что рановато «демократизировать» общество.

События в Сирии, двойственная позиция США по отношению к сирийским оппозиционерам, в том числе экстремистского толка, да и, по сути, оккупация американцами части страны обострили отношения между Москвой и Вашингтоном. Однако и здесь после выборов забрезжил свет или, как выразился бы Путин, появились «зарницы». Заместитель помощника госсекретаря США по делам Ближнего Востока Джоуи Худ, выступая недавно, неожиданно назвал Сирию «местом, где США могли бы сотрудничать с Россией». «Если мы объединим усилия в области гуманитарной помощи, – сказал он, – то возможно, сможем продвинуться и в политическом аспекте, потому что президент Путин много раз давал понять, что он не столько предан самому Башару как личности, сколько делу прекращения хаоса в Сирии в целом. Я думаю, что мы разделяем эту цель – не желать дальнейшего хаоса и страданий».

«Иншалла!» – как любят говорить сирийцы. Дай-то Бог!

Вскоре после сирийских президентские выборы прошли в Иране. И тоже в конкурентной атмосфере – избирателям предоставили возможность голосовать за любого из четырёх кандидатов. Хотя для Запада и эти выборы, ясное дело, не легитимны. И тоже заранее. И это не новость – всё в таких случаях происходит по знакомым лекалам.

Итог выборов явно не обрадовал США, говорят даже о некой ошибке в расчётах Вашингтона. При этом Ибрагима Раиси, который убедительно победил, давно называли одним из главных претендентов на кресло президента вместо Хасана Рухани. Потеряв поддержку иранцев, этот опытный политик, доктор философии, владеющий наряду с английским, арабским, французским, немецким ещё и русским языком, не выдвигался на этих выборах. Но и победитель, Ибрагим Раиси, – на сто процентов лояльный аятолле Хаменеи человек. Его относят к условно-консервативному лагерю в иранском руководстве.

Карьера Раиси начиналась в прокуратуре. Ещё в 80-х годах он участвовал в политических процессах, которые увенчивались казнями иранских оппозиционеров, что, похоже, навсегда определило репутацию Раиси для Запада. Через год после смерти лидера Исламской революции аятоллы Хомейни Раиси назначили прокурором Тегерана, в 1994-м он возглавил Главное инспекционное управление Ирана, которое занимается надзором над органами исполнительной власти и вооружёнными силами. После десяти лет в этой должности Раиси (и опять на целое десятилетие) стал первым заместителем главы судебной власти Исламской Республики, а затем два года служил генеральным прокурором. В политике он придерживается антиамериканского курса, в экономической сфере известен как твёрдый сторонник «экономики сопротивления», которая помогала Ирану выживать под «демократическими» санкциями. Он считает, что активизация «экономики сопротивления» – единственный путь покончить с нищетой в Иране. Также Раиси – ярый сторонник поддержки сельского хозяйства страны. Что касается отношений с Россией, тут следует ожидать преемственности, развития партнёрства, что ранее проявлялось, например, в вопросах подавления радикального исламизма в Сирии, поддержки законного сирийского правительства. Возможно укрепление нашего сотрудничества в экономической и политической сферах.

После выборов мой иранский товарищ по имени Амир (на всякий случай свою фамилию он просил не называть) признался:

– В отличие от Сирии явка на выборах в Иране оказалась рекордно низкой. Многие не пошли голосовать, считая, что это ничего не изменит и новый сатрап продолжит курс предыдущих... А знаешь ли ты, – спросил он вдруг, – что у древних персов слово «сатрап» xsaQrapavan (kshathrapavan) складывалось из двух слов – kshathra, означающего царство, и pavan, т.е. защитник? Получается, что сатрап на древнеперсидском – это защитник царства. Защитник страны.

– Ну, тогда за Иран и его народ можно быть спокойным, – ответил я.

Сергей Медведко, историк, доцент РГГУ