Антон Алиханов: "Россия должна идти вперёд, а русские – возвращаться домой"

Глава Калининградской области Антон Алиханов настаивает на том, что нам необходима программа репатриации, чтобы вернуть всех русских на Родину. Русские – один из самых разобщённых народов в мире, так быть не должно. Пришло время исправить допущенные ошибки, считает Алиханов.

27 и 28 ноября в Москве проходил XXV юбилейный Всемирный Русский Народный Собор (ВРНС), где обсуждались ключевые вопросы, касающиеся будущего нашей страны и всего русского народа. 

"Без русских нет России!" – эти слова президента Владимира Путина должен запомнить каждый человек, который живёт в нашей стране. Это важно не только для нашей Победы, это важно для всего Русского мира. Полное обращение главы государства можно прочитать на сайте "Царьграда".

На встрече участников ВРНС поднимались многие проблемы, с которыми довелось сегодня столкнуться России. И одна из них – это мигранты. Очень большое беспокойство у наших людей вызывает то отношение, которое демонстрируют заезжие гастролёры в их сторону. Многие регионы всерьёз считают, что мигранты представляют угрозу для общественной безопасности и спокойствия граждан России. 

Понимая сложность всей этой ситуации, некоторые руководители регионов стали отказывать обладателям трудовых патентов в праве на работу в отдельных секторах. Так, власти Калининградской области ещё в 2021 году приняли решение о том, чтобы запретить мигрантам работать в сфере такси, водителями общественного транспорта, в медицине, образовании. Всего 12 сфер.

А вот как это отразилось на экономической ситуации в регионе, ведущая "Первого русского" Елена Афонина спросила у губернатора Калининградской области Антона Алиханова в эфире программы "Царьград. Главное".

Елена Афонина: В 2021 году вы стали практически первым регионом, который принял решение ограничить те сферы, где может применяться подобная рабочая сила. Почему именно в этих точках мигранты не могут работать?

Антон Алиханов: Да, это решение неочевидное – с точки зрения общественного мнения и зачастую самих предпринимателей.

Речь идёт о таких 12 видах деятельности, как общественный транспорт, такси, медицина, социальный уход, образование и так далее. Например, у нас мигранты не могут печь хлеб.

Тогда мне просто хотелось посмотреть, каков будет эффект, что произойдёт с теми же ценами на такси. Сразу скажу: ничего! Кроме того, что 300 калининградцев смогли найти работу в такси и трудоустроиться. А так ничего критического в этих секторах не произошло.

– Получается, это был такой эксперимент?

– По большому счёту да. Я просто понял, что благодаря этому решению наши люди смогли найти работу у нас. И это не сказалось как-то критически на ценах в этих секторах. Наоборот! Хотя тогда такой напряжённой ситуации на рынке труда у нас не было. Я мог себе позволить такого рода эксперименты.

Эффект оказался положительный. Коллеги из других регионов тоже следуют нашему примеру. Пусть не так фронтально, более узко выбирая те сектора, где можно ограничить работу по патенту. Но этот опыт интересен, за ним следят. И мы рады делиться тем, что положительного, что негативного мы из этого вынесли.

– А почему именно хлеб и детское питание запретили производить мигрантам? Сразу приходят какие-то конспирологические версии...

– Ну конечно! Вы же знаете, даже у параноиков есть враги.

– У них их гораздо больше, чем у здоровых людей.

– Большинство из них хоть и вымышленные, но тем не менее они есть. Поэтому вопрос безопасности, вопрос контроля над определёнными секторами крайне важен. Вы уж простите, что я привожу такой пример. Есть книга "Бойцовский клуб", по которой был снят фильм. Там неустроенные по жизни белые мужчины устроили бунт. Так вот, когда это сервис, пищеприготовление, система доставки, которая обладает доступом чуть ли не в каждый подъезд в городе, или ЖКХ, у которого есть доступ к критической инфраструктуре, и в подавляющем большинстве там работают трудовые мигранты, то возникают риски. Поскольку они также сотрудничают с иностранной разведкой, различными радикальными течениями и не только. Об этом нужно думать.

Дай Бог, конечно, чтобы эти риски не реализовались никогда. Но я точно не тот человек, который боится об этом сказать или предпринять какие-то действия. И это тоже была одной из мотиваций для принятия подобных решений.

– Среди мигрантов  ходят разговоры, что в Калининград не стоит ехать, там всё равно ничего не выгорит. Или они всё же пытаются как-то договориться, выйти и решить вопросы?

– Да, у нас были встречи, в том числе с представителями посольств и консульств разных стран. Это озвучивалось ими. Но моё право не отвечать на эти запросы и предложения. Поскольку мы считаем верным наше решение. От него позитивных эффектов гораздо больше, чем негативных, и менять его мы не собираемся.

Мы ни в коем случае не говорим о том, что не рады трудовым мигрантам. Понятно, что наша экономика требует того, чтобы мы привлекали людей на работу. У нас есть сектора, где они могут работать. Например, сфера строительства. Работа сезонная. Люди приехали, поработали. Мы ничего против не имеем.

Но говорили вроде бы о трудовой миграции, а по факту они привозят сюда ещё своих маму, папу, жену, четверых детей и так далее. Если при трудоустройстве мигранта ещё как-то могут проверить на знание русского языка, то детей-мигрантов просто обязаны принять в школу, это их право. Они могут и не знать русского языка. 

В этом случае мы либо учим этих детей русскому языку за рубежом, в стране исхода, либо создаём такую инфраструктуру, где они смогут отдельно год или два учить русский язык как иностранный. Но это не то же самое, что преподавать в русской школе русский язык. Это другой предмет, другой преподаватель, другая методология.

Когда, извините, полкласса детей учат русский язык на уровне азбуки, а наши дети не хотят, чтобы их ограничивали в темпе обучения, то с этим надо что-то делать. И эта проблема актуальна для целого ряда регионов. И понятно, что мы с коллегами общаемся. В крупных городах, которые являются некими магнитами, в том числе для трудовых мигрантов, с этой проблемой сталкиваются не первый год.

– А как вы считаете, какие меры нужно внедрять немедленно в миграционной политике? Что, по-вашему, нужно сделать прямо сейчас?

– Вы спрашиваете меня про то, что нужно в сию секунду, про какие-то оперативные решения. Но я считаю, что важно определиться со стратегией. Нам нужна программа репатриации, как у Израиля, у поляков, у румын, у венгров и так далее. Президент России Владимир Путин сказал, что мы один из самых, если не самый крупный, разделённый народ в мире. У нас минимум 25 миллионов русских находятся за рубежом. Максимум – 40 миллионов. Поэтому мы должны поставить себе на государственном уровне задачу вернуть всех этих людей.

Россия должна идти вперёд, а русские – возвращаться домой. Это одна из главных задач. Тогда и острота проблемы трудовой миграции станет другой.