Крис Ли: Мозякин - суперзвезда. Как его могли не взять в Сочи?

Спецкор «СЭ» побеседовал с защитником магнитогорского «Металлурга» и олимпийской сборной Канады.

Люди из магнитогорского «Металлурга», позапрошлогоднего обладателя Кубка Гагарина, распределились в Пхенчхане-2018 по нескольким олимпийским сборным. У россиян — Сергей Мозякин, Василий Кошечкин и тренер Илья Воробьев. У чехов — Ян Коварж. У финнов — Оскар Осала. У канадцев — Крис Ли.

Вначале я планировал пообщаться с Коваржем, тем более что чехи могут стать соперниками России уже в полуфинале, тогда как канадцы, финны или шведы не пересекутся с нашей командой раньше финала. Но Ян покачал головой и, не глядя, прошел в раздевалку. «Что ж ты раньше нас не спросил?» — посочувствовали коллеги из отдела хоккея «СЭ». — Мы бы тебе сказали, что Коварж в этом смысле — второй Мозякин. Видимо, с кем в звене несколько лет поведешься — от того и наберешься. При всем несомненном уважении к лучшему снайперу в истории российского хоккея.

Зато Ли оказался настоящим североамериканцем, готовым к общению с журналистом без единой секунды промедления.

СЕРГЕЙ — МОЙ ДРУГ, И СЕЙЧАС Я СЧАСТЛИВ ЗА НЕГО

— Виделись в Пхенчхане с Сергеем Мозякиным? — спрашиваю Ли.

— Да, в первый же день. И у меня в связи с этим были особые эмоции, потому что я убежден, что он должен был попасть на предыдущую Олимпиаду. В то время я уже играл за «Магнитку» и понимал, какого уровня этот форвард. По каким-то причинам его туда не взяли, и сейчас я просто счастлив за него.

В Сочи сборная России взяла, по-моему, десять человек из КХЛ, а Мозякина не было даже в лонг-листе. Это меня, мягко говоря, сильно удивило, и я просто не представляю, почему такое могло произойти. Всегда буду на стороне Сергея, потому что он — мой друг. И наш лидер. Вижу изумительные вещи, которые он делает для нас в последние пять лет, и мне не приходило в голову, что его могут не позвать на домашние Игры. Очень рад, что возможность выступить на Олимпиаде Мозякину все-таки предоставили.

— Вы тесно общаетесь? Он владеет английским?

— Да, Сергей говорит на очень приличном английском. И очень мне тем самым помогает, поскольку мой русский далек от совершенства. Хороший капитан и замечательный лидер!

— Мозякин проставился команде, когда побил знаменитый рекорд Бориса Михайлова?

— Нет, он не такой человек (улыбается). Чрезвычайно скромный. Несмотря на то, что он — суперзвезда, не ведет себя в соответствии с этим статусом. За свои достижения он всегда в первую очередь отдает должное другим, а не себе. Великолепный парень!

УДИВИЛСЯ ОТСТАВКЕ ВОРОБЬЕВА

— А появление в качестве первого номера в сборной России Василия Кошечкина, давно уже в нее не привлекавшегося, не стало для вас неожиданностью?

— Никакого сюрприза! За мои четыре года в «Металлурге» мы выходили три раза в финал и взяли два Кубка Гагарина. Когда Кошечкин на площадке, он — лучший вратарь КХЛ. Как и в случае с Мозякиным, счастлив, что Василий здесь.

— А с Ильей Воробьевым удалось здесь пересечься?

— Да, и я был рад этому. Желаю Илье всего наилучшего и уверен, что он недолго будет без клубной работы. Любая сильная команда, как только у нее откроется тренерская вакансия, в первую очередь позовет именно его.

— Кстати, вас удивила его отставка?

— Да, я был удивлен. Воробьев был главным тренером два сезона, и в первом из них мы выиграли Кубок Гагарина, а во втором дошли до финала. Вероятно, он заслуживал большего времени во главе команды, но таково было решение менеджмента. Это хоккей, это бизнес. На место Ильи пришел Виктор Козлов, который также делает свою работу здорово. И он замечательный человек.

— Вы вернулись в Магнитогорск почти одновременно с Алексеем Береглазовым, которого в итоге МОК по непонятным причинам не включил в список приглашенных на Игры. У вас есть этому какое-то объяснение?

— Нет. Даже не знаю, что там могло произойти.

— Поддерживаете ли контакт с Данисом Зариповым?

— Нет. Но я по-настоящему рад, что у него вновь есть возможность играть в хоккей. До конца не знаю, что во всей этой истории произошло, но главное, что Данис опять на льду.

НАДЕЯЛСЯ ПОПАСТЬ В НХЛ, НО В ИТОГЕ СРАБОТАЛ ПЛАН В

— Вы участвуете в первой своей Олимпиаде в 37 лет. Что при этом чувствуете?

— Это очень важно для меня. Когда я рос, даже представить себе не мог, что сыграю на Олимпиаде. А уж на последних пяти Играх, в которых участвовали одни энхаэловцы — тем более. То, что произошло, — громадный шанс для всех нас. И мы должны выжать из него максимум.

— В какой момент вы осознали, что можете поехать в Пхенчхан?

— На прошлогоднем чемпионате мира, куда я попал. Но тогда мне все равно казалось, что энхаэловцы еще могут поехать на турнир. В Сочи ведь тоже ожидание затянулось до последнего момента — но там все-таки было решено, что игроки НХЛ смогут участвовать в турнире. Однако летом стало понятно, что решение лиги — окончательное. В этот момент у меня открылись глаза.

— Тем не менее сначала вы попытались пробиться в НХЛ. Стала ли неудача на просмотре в «Лос-Анджелесе» большим разочарованием для вас?

— Да, я надеялся туда попасть. Когда на что-то идешь, всегда надеешься, что у тебя это получится. Тем более что интерес был со стороны нескольких команд. Но у меня изначально был «план Б»: если там не получится — возвращаюсь в Россию и пытаюсь пробиться в олимпийскую сборную. Он в итоге и сработал.

— То есть, изначально речь шла о вашем возвращении в Магнитогорск в случае неудачи в «Кингз»?

— Не обязательно. В «Металлурге» сказали, что всегда ждут меня назад. Но я не был в этом уверен. Однако ситуация сложилась так, что команда проиграла ряд матчей, и руководство захотело определенных изменений. Одним из них стало мое возвращение.

— С Россией вы можете встретиться только в финале. По-вашему, из десяти матчей вашей нынешней команды с российской сколько бы Канада смогла выиграть?

— Сложно об этом говорить, тем более в таком скоротечном турнире, где все решает одна игра. Серия из семи или пяти матчей была бы совершенно другой, но один матч — это совсем другая история. Его может выиграть кто угодно.

Игорь РАБИНЕР
из Пхенчхана.