Я дедом – казак, душой – сечевик: где на Кубани побывал Владимир Маяковский

Со школы мы знаем, что Владимир Маяковский - это «первый в мире поэт масс», революционер, пропагандист, горлан, рупор народа, главный глашатай советской России. Но почему-то мало кому известно, что кубанские земли для поэта - родные, а в Краснодаре поэт побывал несколько раз и с большой теплотой относился к нашему городу. Стихотворение «Нашему юношеству» не входит в образовательные программы, но именно в нем Маяковский заявляет: «Я дедом - казак, душой - сечевик». И это не просто слова! Наш Владимир Владимирович, наш!

Мать – потомственная казачка

Известно, прадедушка по линии матери – выходец из Запорожской Сечи (его казачья шашка хранится в московском музее имени Маяковского). Ему в 1822 году выдали подорожную грамоту для переезда «в разные  Российской империи города и селения». Он выбрал Грузию.

А в станице Терновской Тихорецкого района, в семье  фельдфебеля  Елисаветпольского полка Кубанского казачьего войска, родилась мать поэта – Александра Алексеевна Павленко. Бабушка Маяковского по матери происходила из рода местного зажиточного священника Афанасьева.

Читал стихи из кувшина

Ну а сам Маяковский родился в грузинском селе Багдади. Его отец -Владимир Константинович – работал лесничим и был очень образованным человеком. По словам близкого к семье журналиста Глушковского, «он обладал острой памятью, очень любил поэзию, любил и умел декламировать стихи, знал наизусть почти всего «Евгения Онегина», массу стихов Некрасова, Толстого».

От него любовь к рифме перенял и маленький Володя. В 4-5 лет он влазил в квеври, гигантский грузинский винный кувшин, и оттуда декларировал. Ему нравилось, как гулко звучал его голос.

По воспоминаниям матери Владимира Маяковского, как-то «Владимир Константинович сшивал бумаги, уколол палец иголкой, и у него сделался нарыв. Он не обратил на это внимания и уехал в лесничество, но там ему стало еще хуже. Вернулся в плохом состоянии» и вскоре умер от заражения крови. Это было в 1906 году. Володе Маяковскому исполнилось 13 лет.

Солнце Грузии, Кубани и желтая кофта

После трагедии семья принимает решение переехать в Москву. Тогда-то будущий поэт из вагона поезда впервые увидел кубанские земли, родину матери, о которой столько слышал. Ему понравились степи, а еще жаркая погода и безоблачное небо. Как в Грузии. Позже Александра Алексеевна сама сшила своему сыну-бунтарю его знаменитую желтую кофту, которая для Маяковского была символом Светила. Помните знаменитые строчки? «Светить всегда, светить везде, До дней последних донца, Светить –
и никаких гвоздей! Вот лозунг мой – и солнца!» И Владимир Маяковский «засветился» на Кубани много раз.

Кстати

Для Краснодара нынешний год в этом плане юбилейный. Прошло 95 лет с тех пор, как поэт побывал в нашем городе.  Это было дважды – в феврале и ноябре 1926-го.

Спасибо коллеге-журналисту!

Чтобы продолжить рассказ о Маяковском в Краснодаре, нужно упомянуть коллегу, журналиста Леонида Ленча, который после революции работал в краснодарской газете «Красное знамя», а позже стал известным писателем и сценаристом в Москве. Например, нашумевший рязановский фильм «Девушка без адреса» был снят по сценарию Ленча. Его воспоминания о пребывании Маяковского в Краснодаре написаны с большой теплотой:

«Да, он был новым человеком. Именно таким новым человеком я и воспринял его, когда бродил с ним по улицам Краснодара в 1926 году… Он приехал в Краснодар читать стихи, и я, тогда местный газетчик, начинающий фельетонист, поэт, писавший не для печати лирические стихи, влюбленный в поэзию Маяковского и одновременно в стихи Блока и Бунина, познакомился с ним…

Я увидел поэта, ставшего мне бесконечно близким, как живого, таким, каким запомнил его по краснодарским встречам: высокий, ладно скроенный человечище с резким профилем, в оливкового цвета короткой куртке с серым каракулевым воротником размашисто шагает по солнечной улице веселого южного города упругим, бодрым шагом хозяина новой жизни».

Строго воспрещается

– Маяковского интересовало все, – рассказала «Краснодарским известиям» старший научный сотрудник краснодарского Литературного музея Наталья Ламосова. – В первые же минуты пребывания в Краснодаре он изумился увиденному на ж/д-вокзале объявлению, которое запрещало задавать вопросы билетному контролеру.

Очевидцы вспоминают, что поэт хохотал и бил ладонями по коленям, восклицая: «Это ж надо же!». Позже он напишет стихотворение «Строго воспрещается…»:

…В рай

готов

расписать перрон

Краснодара.

Тут бы

запеть

соловью-трелёру.

Настроение –

китайская чайница!

И вдруг

на стене:

– Задавать вопросы

контролеру

строго воспрещается!

«Продымишь или проиграешь?»

А вот еще одно воспоминание Леонида Ленча о его прогулках с поэтом: «Изредка Маяковский поднимает трость, показывает, просит объяснений… «Когда построено это здание? Что здесь помещается?..» Получив ответ, удовлетворенно кивает головой. Если я ответить не могу – недовольно хмурит брови: «Живете в этом городе и не знаете. Нехорошо!».

Рассказывают, что когда поэт в Краснодаре задумчиво стоял на месте бывшего памятника Екатерине II и рассматривал верхушку столба с вензелем (по одной из версий, влиятельный в то время Маяковский приложил руку к его сносу), к нему подошел беспризорник, стал просить денег. Маяковский достал из кармана рубль, протянул его парнишке и спросил насмешливо: «Продымишь или проиграешь?»

А вечером поэт выступил в кинотеатре «Мон Плезир». В этом здании на Красной, что напротив Музыкального театра, в разное время работали кинотеатр «Кубань», РЦ «Квартал» и всевозможные магазины. Поэт читал стихи, рассказывал о своей недавней поездке за границу.
В зале сидела хорошо одетая дама с собачкой. Собачка неожиданно зашлась истошным лаем, зал засмеялся, женщина засмущалась.

– Вообще, у вас в Краснодаре очень много собак, – сказал поэт. – Я даже стихи про них начал сочинять. Не просите, не прочитаю. Вот когда напечатаю, тогда и познакомитесь…

Как мы знаем, поэт свое слово сдержал.  В №24 журнала «Красная Нива» опубликованы строчки:

…Солнце жжет Краснодар,

словно щек краснота.

Красота!

Вымыл все февраль

и вымел –

не февраль,

а прачка,

и гуляет

мостовыми

разная собачка…

Бегут,

трусят дворняжечки –

мохнатенькие ляжечки.

Лайка

лает,

взвивши нос,

на прохожих Ванечек;

пес такой

уже не пес,

это –

одуванчик.

Легаши,

сетера́,

мопсики, этцетера́.

Даже

если

пара луж,

в лужах

сотня солнц юли́тся.

Это ж

не собачья глушь,

а собачкина столица.

Сенбернар доктора П.

По словам Леонида Ленча, в Краснодаре на самом деле было очень много собак. Например, «весь город знал сенбернара доктора П., который важно ходил по городу, по-хозяйски заглядывая в магазины, учреждения и даже театры во время спектаклей».

Но не все из наших земляков отнеслись к «собачьим» стихам благосклонно.  Поэт приехал в Краснодар в ноябре 1926-го вскоре после их публикации. Сильно простуженный, он вышел на сцену Зимнего театра (сейчас это переделанное здание Краснодарской краевой филармонии). Для него вынесли поднос с несколькими стаканами горячего черного чая. Один из зрителей, молодой человек, попросился на сцену, Маяковский его пригласил. Юноша неожиданно стал обвинять поэта за отход от общественно-политических тем, на что поэт сказал: «Я понимаю вас, вы обиделись за Краснодар. Но вы обиделись за старый Краснодар, вы меня не поняли. Благодарите меня за то, что я выпустил вас на сцену. Ведь этим самым я увековечил и вас. Лет через 100 мои биографы, вспоминая о моем выступлении, назовут и вашу фамилию».

Где еще побывал поэт?

1924 г. – Севастополь, Ялта, морем прибыл в Новороссийск, несколько дней был в Геленджике, где работал над поэмой «Владимир Ильич Ленин».
1927 г. – Армавир.
1929 г. –  Сочи, Мацеста, Хоста.

1926 г., Краснодар, Маяковский в кинотеатре «Мон Плезир»

«Никогда не отдавайте меня в чужие руки»

Для поэта была важной «собачья тема».

Лиля Брик, возлюбленная поэта, вспоминала:

«Постоянной темой разговора были животные. Когда я приходила откуда-нибудь домой, Володя всегда спрашивал, не видела ли я «каких-нибудь интересных собаков и кошков». Однажды Маяковский подобрал собаку. И назвал Щеном.

«Они были очень похожи друг на друга. Оба – большелапые, большеголовые. Мы стали звать Владимира Владимировича Щеном. Стало два Щена – Щен большой и Щен маленький… Никогда не забуду лица Владимира Владимировича, когда он увидел такого худого и несчастного Щена. Он кинулся, прижал его к себе, стал бормотать нежные слова. И Щеник прижался к нему и дрожал. Ехали на извозчике, и Владимир Владимирович говорил: «Нельзя своих собаков отдавать в чужие нелюбящие руки. Никогда не отдавайте меня в чужие руки. Не отдадите?»

Сохранилась обширная переписка поэта и Лили Брик. Маяковский часто подписывался так: рисовал забавную собаку или ставил подпись «Твой Щен».

Статью подготовила Елена Дубова