Не было ни в списках живых, ни в списках мертвых: история о гибели Валентины Пархоменко на «Адмирале Нахимове»
Наталия Рождественская рассказала «Краснодарским известиям» историю своей бабушки, которая проработала 18 лет на судне «Адмирал Нахимов». Спасти ее не удалось – женщина не успела надеть спасательный жилет.
Ожившая сказка
Валентина Пархоменко на «Адмирал Нахимов» устроилась на работу в 1968 году. Была дневальной – горничной, затем ее повысили до старшей классной – она контролировала работу других дневальных, а в последние годы заведовала камерой хранения. В 1968-м Валентине Николаевне исполнилось 60 лет, и она уже пять лет как могла находиться на заслуженном трудовом отдыхе, но ей нравилась ее работа, маршрут из Одессы до Батуми экипаж в шутку называл «Крымская – Колымская», потому что он почти не менялся. Тем не менее она думала уйти на покой после списания парохода.
Внучку Наташу она стала брать с собой в рейсы с пяти лет. Так делали многие члены экипажа: это не возбранялось. На самом большом пассажирском лайнере советского флота девочка проводила каждое лето. Пока ее одноклассники отдыхали в пионерлагерях, она путешествовала на «Нахимове».
Пароход для меня был праздником, ожившей сказкой. Мы с родителями жили в двухкомнатной хрущевке, шиковать не приходилось. А на пароходе были красивые деревянные полированные панели, золоченые перила, яркие ковры, великолепный концертный зал, роскошная библиотека с широкими мягкими креслами и круглыми столиками с шашками и шахматами, красивая прогулочная палуба, два бассейна. Мы носились по всему кораблю с детьми других членов экипажа, я лазила в машинное отделение с мальчишками, за что меня сильно ругали, играли в казаки-разбойники. Дружила с Василием Яковлевичем Дромашко, дядей Васей, он был киномехаником и пускал меня на показы бесплатно. Дядя Вася погиб, к несчастью,
– вспоминает Наталия Рождественская.
Девочка жила в бабушкиной каюте, почти в самом низу корабля, где размещался экипаж. Она была рассчитана на четверых человек, иллюминатор в каюте всегда был закрыт, так как до ватерлинии оставалось всего ничего. Наталии там не очень нравилось – глубоко, тесно. Поэтому она обрадовалась, когда бабушку перевели на должность заведующей камерой хранения – это было большое помещение с широкими полками. Девочка стелила там постель и спала в свое удовольствие.
«Нахимов» стоит в Сочи»
Но в августе 1968 года Валентина Пархоменко ушла в рейс без внучки – той нужно было готовиться к школе, Наталия с родителями и прабабушкой – мамой Валентины Николаевны – осталась дома, в Одессе.
Первого сентября около 11 утра в нашей квартире раздался телефонный звонок, это был папа. Он работал на заводе и за все время ни разу не звонил оттуда домой, и одно это нас удивило,
– продолжает Наталия Рождественская.
Отец сообщил маме, что по городу ходят слухи о гибели «Нахимова». Я тогда посмеялась: как это возможно? Но мама встревожилась. Тогда я набрала справочную Одесского морвокзала и спросила, где сейчас находится пароход. Мне ответили, что «Нахимов» стоит в Сочи. Я стала успокаивать маму: вот видишь, все в порядке. Но она все равно беспокоилась: слухи на пустом месте не возникают. Нашла телефон отдела кадров Черноморского морского пароходства, позвонила. На том конце провода ей сухо ответили, что судно «Адмирал Нахимов» затонуло вблизи Новороссийска, списки погибших и выживших сейчас уточняются. Мама расплакалась: почему бабушка молчит, не позвонила, не дала телеграмму, что с ней все в порядке. А вдруг ей плохо, вдруг она в больнице. Буквально за 15 минут мама собралась и отправилась в аэропорт, через два часа позвонила мне уже оттуда и сказала, что вылетает в Новороссийск.
Звонок от Галины Васильевны раздался поздно ночью 1 сентября. Сообщила, что бабушки нет ни в списке живых, ни в списке мертвых. И потянулись дни, наполненные надеждой, ожиданием и слухами.
Мама звонила каждый день. Рассказала про слух, что якобы в затонувшем лайнере образовались воздушные пробки и водолазы слышат, как люди там стучат, решается, как их оттуда извлекать. Но это оказались только слухи, тем не менее для родственников погибших это была призрачная надежда, что их родные еще живы,
– продолжает Наталия Рождественская.
Вскрыли цинковый гроб
Тело Валентины Николаевны нашли и подняли на пятый день. Все это время ее дочь как на работу ходила на причал на опознание, что было крайне тяжело. Она опознала маму по фото, позвонила, сообщила, что везет ее домой.
Когда я открыла дверь, то не узнала маму: она была полностью седая, постаревшая лет на двадцать, с красными глазами, в которых уже не осталось слез. Я ее обняла и заплакала, слова были не нужны.
Валентину Пархоменко привезли в цинковом гробу. На тот момент еще жива была прабабушка Наталии, которая отказалась хоронить дочь, не открывая гроб – она хотела удостовериться, что в нем именно она, а не другой человек, что тела не перепутали. Поэтому вызвали санэпидемстанцию, которая дала разрешение на взлом цинкового саркофага, тело переложили в обычный гроб, его вынесли на улицу, чтобы соседи и знакомые смогли проститься с погибшей.
Помню на голове у бабушки большую шишку, рука повреждена… Вообще, последним человеком, который видел ее живой, была Зинаида Ивановна Марчук, бельевая с «Нахимова». Она рассказывала, что в последнюю минуту перед гибелью парохода они стояли на прогулочной палубе. Зинаида Ивановна была в жилете, бабушка держала свой в руке, еще не успела надеть. Последними словами моей бабушки были: «Господи, что это будет?!» В этот момент вода хлынула на палубу, и Зинаида Ивановна очнулась уже в море в спасательном жилете.
В память о погибшей маме, ее коллегах и пассажирах «Адмирала Нахимова» ее дочь, Галина Андриевская учредила благотворительный фонд «Нахимовец», который сохраняет память о той трагедии и ее жертвах и устраивает поминальные службы. После смерти Галины Васильевны фонд возглавила ее дочь Наталия. Пока между Россией и Украиной сохранялись нормальные отношения, каждые пять лет родственники погибших приезжали в Новороссийск, выходили к месту затопления лайнера и возлагали на воду цветы и венки. Сейчас это делается в акватории Одессы.