В России вышла автобиография Депардье «Такие дела»
В издательстве «Эксмо» вышла автобиография Жерара Депардье «Такие дела» — книга чрезвычайно откровенная, шокируюшая и резкая, пишет газета «Известия».
В аннотации к изданию сказано, что знаменитому французскому актеру уже нет нужды притворяться, «он всем всё доказал». Но, открывая книгу, вряд ли даже самые преданные поклонники артиста рассчитывали на такие подробности.
Описывая свою жизнь, Депардье (а вслед за ним и Нина Хотинская, выполнившая перевод с французского), не гнушается ни резких слов, ни малоприятных эпитетов. С первых же страниц начинает казаться, что артист решил выбрать для автобиографии самые малоприятные эпизоды собственной жизни, то ли в попытке выставить себя сорванцом с самых грязных улиц, то ли надеясь окончательно отвратить от себя читателя. И это ему практически удается: лишь во второй половине повествования язык артиста смягчается, а сюжет становится менее провокационным.
Особенно нелицеприятно Депардье говорит о своей семье: бабушке, которую называет «мадам пи-пи» из-за ее работы — уборщицы туалета в аэропорту Орли, вечно пьяном и неотесанном отце, который почти не умел разговаривать, и матери, которая по воспоминаниям актера, была вечно беременной и постоянно вспоминала, как пыталась убить еще нерожденного Жерара.
К идее, что он не должен был родиться, актер будет возвращаться еще неоднократно на протяжении всего рассказа. Особенно автора занимает детализация, а именно то, что мать пыталась убить его вязальными спицами.
Дальше — хуже. За исключением нескольких счастливых месяцев, о которых Депардье говорит вскользь, автор переключается на рассказ о мрачном детстве и юности. В подробностях рассказывается, как 10-летний мальчишка удовлетворял свои сексуальные потребности на людях, засунув руку в карман, как воровал еду и вещи, как получал непристойные предложения от гомосексуалистов, в ответ на которые Депардье требовал деньги (но так и не ясно, соглашался ли на них).
Книге установлен ценз 16+, однако с каждой новой, насквозь пропитанной провокацией страницей сомневаешься в справедливости такого выбора, нелишним было бы и вовсе запретить доступ к книге для лиц младше 18 лет.
Другая сторона повествования — непосредственно театральная и киножизнь артиста. Сейчас трудно это представить, но подростком Депардье с трудом подбирал слова и общался с людьми, а смысл заученных фрагментов из пьес и вовсе не понимал. Впрочем, как говорит артист, он сам никогда не мечтал быть актером.
«Я мечтал выжить. Актерством я занялся, чтобы не остаться неграмотной голытьбой, мог бы с тем же успехом заняться чем-то другим, это получилось самом собой, случайно, я не выбирал. У меня ничего нет, стало быть, надо шевелиться. Не для того чтобы иметь всё, всё меня не интересует. Но меня интересует жизнь, черт возьми!», — говорит в автобиографии Депардье.
Если задаться целью с помощью автобиографии проследить хронологию становления артиста, то эта книга явно не подойдет. Она состоит из отдельных небольших глав-размышлений Депардье на ту или иную тему. Наделав провокаций, к середине рассказа автор увлекается кино и карьерой, впрочем, ненадолго. За рассуждениями о традиционных ценностях человека — семье, друзьях и детях — проступает явный цинизм.
«Ни с одной из трех женщин, родивших мне детей, я не создал семьи. Семьи я не хочу. Семья — это гнусность, она убивает свободу, убивает желания, убивает влечение, она тебе лжет. Вроде картинки в телевизоре — лжет во всем. Само понятие семьи — ложь».
Размышления о женщинах, детях и карьере подкреплены редкими фотографиями, в основном кадрами из фильмов.
Отдельное внимание Депардье уделяет России, неоднократно называя себя русским, и дружбе с Владимиром Путиным, имя которого стало названием одной из глав. Артист познакомился с президентом России на открытии коллекции русского искусства Ростроповича и Вишневской в Санкт-Петербурге в 2008 году, где Депардье сразу почувствовал в президенте «своего человека».
«Я пишу ему обо всем понемногу, как старому корешу, ему это нравится, и он мне отвечает. Он был тронут тем, что я читал в Зальцбурге «Ивана Грозного» под музыку Прокофьева в 2010-м, и после этого, когда я снова был в Москве, рассказал мне о своих родителях, о том, каким чудом выжила его мать в блокаду Ленинграда, благодаря чему смог появиться на свет он, Владимир, в 1952-м. Мы оба чудесно спасенные, он — от бомб вермахта, я — от вязальных спиц моей матери», — заключает Депардье.