Невероятно, но этой тайне почти 80 лет! Если бы я не занимался многие десятилетия изучением истории использования ульяновского природного клада удивительной чистоты – белых сахаристых кварцевых стекольных песков, о существовании такой тайны ульяновцы никогда бы не узнали. Мне уже 85-тый, силы и возможности на исходе, и просто необходимо успеть приоткрыть завесу секретности. Раскрыть важную для ульяновцев тайну помогли несколько обстоятельств, о которых и пойдёт речь далее. Статус поднят! Ульяновская область была образована 19 января 1943 года. 1942-й принёс нам большие потери и страдания: немцы прорвались к Волге, к Сталинграду, а также на Кавказ. И мы надеялись, что 43-й станет годом расплаты за все страдания. В такой сложнейшей военно-политической обстановке, в период предельного напряжения сил, когда решалась судьба не только СССР, но и всей Европы, руководство страны во главе с И.В. Сталиным принимает неожиданное решение: образовать Ульяновскую область. Почему? Обстановка на Волге рассматривалась у Верховного главнокомандующего постоянно – мелкомасштабные карты Поволжья не покидали длинного стола. Оценивая обстановку, И.В. Сталин, думаю, неожиданно для себя обнаружил, что города в бассейне Волги, переименованные после революции в честь политических лидеров и деятелей культуры (Киров, Молотов, Куйбышев, Горький, Сталинград) являются центрами соответствующих областей. А вот Ульяновск – родина великого В.И. Ленина – по своему статусу всего лишь районный город, на ранг ниже соседей. Недосмотр, несправедливость, которая немедленно должна быть поправлена! Последовало известное решение руководства СССР, которое и сегодня выглядит странно на фоне сложных исторических событий: поднять статус Ульяновска. Город стал областным центром! Могила О.К. Надольского на Ишеевском кладбище Кирзавод Надольского В традициях советских геологов – уважать своих предшественников, тех, кто прошёл уже по тропам, по которым тебе ещё предстоит топать. Мне повезло: многие тонкости геологии нашей области я получил «из рук в руки» от Олега Карловича Надольского (1913–1989). Наши биографии удивительно переплелись: в 1937 году он окончил геологический факультет Новочеркасского политехнического института, а для меня этот год – время появления на свет божий; через 17 лет я поступил на тот же геологический факультет, а по окончании института мы оба распределились в Ульяновск, где прожили всю жизнь, работая по специальности. За четыре предвоенных года Олег Карлович утвердился в городе как крупный спец по геологическим проблемам. По состоянию здоровья он в боевых действиях не участвовал, но в качестве специалиста привлекался для выполнения важных мероприятий, имеющих прямое отношение к войне. Так, он выбирал промплощадку под эвакуируемое в Ульяновск сборочное производство Московского автозавода им. Сталина, а потом и под каждый корпус. Особую роль Надольский сыграл в строительстве завода и в обеспечении красным глиняным кирпичом. Нужно было срочно строить кирпичный завод. «Пригласили в горком партии, – вспоминал Надольский, – говорят: вот тебе взвод солдат с лопатами и срок – три дня. Пришлось выкручиваться». Выручило знание геологии Засвияжья: Олег Карлович нашёл глину, и кирпичный завод вскоре заработал. Все корпуса автозавода тех лет, как и многие другие здания города, – из того кирпича. Завод действовал и при моей памяти. Едучи в 59-ом на работу на ул. Доватора в Засвияжье на трамвае в районе ТЦ «Пушкаревское кольцо», я слышал объявление кондуктора: «остановка «Кирзавод». Первая очередь завода УАЗ. 1946 Прифронтовая рокада Трагическое развитие событий 1942-го показало, что вдоль Волги от Казани до Сталинграда срочно необходима железная дорога. Решение по ней принимал Сталин: он разрешил снять рельсы с довоенного БАМа (Байкало-Амурской магистрали) и перебросить их на Волгу. Железная дорога была построена в фантастически сжатые сроки – страна получила дублёра Волги, только скоростного и действующего круглогодично. Большую роль в строительстве дороги сыграли геологи. Среди них работал внук Миклухо-Маклая. Местные геологи также активно привлекались, особенно в вопросах обеспечения железнодорожных станций подземными водами. В этой строительной эпопее участвовал и Надольский. Он потом у с. Марьевка (рядом со станцией Цильна) показывал мне огромный колодец с деревянным срубом, построенный в те годы. Железная дорога Казань–Сталинград была названа прифронтовой рокадой, но, как выяснится позже, её реальное назначение окажется во многом более важным, чем предполагалось. Первые производственные прощади автозавода. 1941 Карьер «Ташла» Белые кварцевые пески, чистые от примесей, в сорока верстах к югу от Симбирска известны с XIX века, они использовались всеми стекольными заводами, попадающими в зону доступности. Впервые геологоразведочные работы на Ташлинском месторождении стекольных песков были выполнены геологом Курочкиной в 30-х годах до глубины 15 метров. Второй этап геологической разведки тут был выполнен сразу после войны геологом Кузнецовой до глубины в 20 метров. Третий период геологоразведочных работ на «Ташле» выполняла наша экспедиция в 1960-х годах. Полевые работы в 1961-м выполнил геолог Сараев, глубина разведки была увеличена до 30 метров. В дальнейшем работы проводились под моим руководством почти два с половиной года. Была создана крупнейшая сырьевая база для стекольного и смежных производств. В ту пору я не мог знать, что годы работы на «Ташле» окажутся лучшими в моей жизни. Очень немногим геологам выпадает особое счастье встретиться с месторождением, с которым хочется остаться до крайних дней своих. И в 1960-х я разбирался в тонкостях геологического строения минерального клада, знал всю его биографию до деталей, а спустя годы, пройдя курс заочной аспирантуры, я стал надёжным экспертом по «Ташле», радуясь каждой новинке по теме и находясь в постоянном поиске. В одном из музеев, по-моему, в г. Никольске Пензенской области (стекольный завод) я увидел две фотографии Ташлинского карьера: одна – 30-х годов, другая – 40-х, сразу послевоенных. Я хорошо знал, что до войны карьер работал еле-еле: сухие сыпучие пески вывозили на заводы телегами и в санях, с большими потерями, едва успевая закрывать потребности заводов. Бум начался в 1960-х, после наших работ. Мысль пришла неожиданно: если сопоставить два фото, можно легко определить, насколько интенсивно работал карьер именно в военные годы. И я увидел: всего за несколько лет выработанная часть карьера выросла более чем в два раза, то есть добыча песков в военные годы резко выросла. Почему? Объяснение могло быть одно: появился новый крупный потребитель стекольных песков! Я стал искать его. Перебрал действующие стекольные заводы в зоне доступа карьера и убедился, что во время войны новых не появилось. Значит, ответ скрыт не здесь. Вспомнил железную дорогу Казань–Сталинград, срочно построенную в 1942-м. Её полотно прошло всего в 300 метрах от «Ташлы»! Случайность? Думаю, что нет! Приглядевшись к фото 40-х годов, обнаружил, что в карьер заведена железнодорожная колея, чего на фото 1930-х нет. Вывод: пески из карьера стали поставлять по железной дороге. Куда? Железная дорога уходила на север к Казани и на юг, к Сызрани, Саратову, но там не было крупных потребителей. Мне припомнился один разговор с Надольским, в котором мы, коснувшись «Ташлы», погрузились в такие геологические дебри и тонкости, что мой вопрос возник сам собой: «Вы тогда плотно занимались «Ташлой»?» И он, обычно открытый и контактный, вдруг смешался и пробормотал: «Было дело». Историю «Ташлы» я знал хорошо, и фамилии «Надольский» там не было! Что всё это могло значить? Я терялся в догадках. От прямого разговора он упрямо уклонялся. Я чувствовал, что о «Ташле» он знает много больше, чем говорит. Почему? Его могло сдерживать одно: подписка о неразглашении. Какой-то государственный секрет? Какой? Вскоре Олега Карловича не стало. Вопрос о государственном секрете я вынужден был надолго отложить… Ташлинский карьер. 1943 год Секрет раскрыт! В преддверии 75-летия нашей Победы на телеканале «Звезда» появилась рубрика «Оружие Победы». Я старался не пропустить ни одного выпуска этой рубрики. Признаюсь, где-то глубоко в подкорке теплилась надежда: а вдруг что-то мелькнёт такое, что поможет мне в поисках. В апреле 2020 года – очередной выпуск. Я услышал тему: военная оптика. Сердце ёкнуло. Рассказ пошёл об оптических прицелах (для пушек, самолётов, кораблей, танков, снайперского оружия), о биноклях и стереотрубах, о перископах, боевых объективах, о приборах ночного видения... Более 50 наименований приборов военной оптики использовала тогда наша армия. Важно понимать, что главную часть любого изделия военной оптики составляет стекло в форме линз, призм и других сложных фигур или их комбинаций. Стекло специальное, оптическое, которое варят в особых печах по сложным технологиям. Изначальная шихта состояла из многих компонентов, но на 90% – это кварцевые стекольные пески, лучшие сорта которых сосредоточены в «Ташле». Добыча стекольных песков у с. Артюшкино. 1930-е годы Оказалось, что основным разработчиком всех типов этих изделий был Ленинградский оптический институт, работающий в связке с оптико-механическим заводом. Руководил институтом Сергей Иванович Вавилов, крупнейший спец тех лет по оптике, родной брат Николая Вавилова, репрессированного главы Академии наук СССР. В передаче подчёркивалась особенность изделий военной оптики: это продукты научных изысканий с высокой точностью механической обработки и подгонки деталей. Приборы невелики по размерам, но они буквально наводняют все рода войск, обеспечивая её боеспособность. По этим причинам институт и завод образуют научно-производственный комплекс высшей категории секретности. При первой же угрозе блокирования Ленинграда немцами комплекс срочно был эвакуирован в глубь страны… Как только в передаче зашла речь об эвакуации института и завода, нервы мои не выдержали – я оказался рядом с экраном, боясь упустить хоть слово. И эти слова прозвучали: институт был эвакуирован в Казань, а завод частично – в Йошкар-Олу. Всё сошлось! В Казани появился крупный секретный потребитель стекольных песков. И на железной дороге Казань–Сталинград важнейшим оказался первый перегон: Казань – Ташлинское месторождение. Именно сюда по особому указанию Сталина перебросили рельсы с довоенного БАМа: институт и завод не могли остаться без ташлинских песков! Служба безопасности своё дело знала: все возможные каналы утечки информации перекрывались. Трудно было замаскировать особые темпы работы на первом перегоне железной дороги, резкое оживление подготовительных и добычных работ на «Ташле». Пришлось фантастические темпы строительства выдерживать на всех перегонах! Но… Как только первый перегон завершили и стройка от «Ташлы» ушла к югу, в Казань пошёл сплошной поток железнодорожных составов с ташлинскими песками, давшими жизнь институту и заводу… Так немецкая разведка проворонила эвакуацию комплекса и в течение военных лет не смогла установить, где он. Иначе бы немцы обязательно уничтожили комплекс с воздуха. Эвакуация глубоко засекреченного производства – операция сложная и затратная. По законам службы безопасности оптического института в Казани не было – он назывался там по-другому. Поставки песков с Ташлинского карьера напрямую в Казань исключались – они шифровались, поэтому шли на промежуточную станцию, откуда другой паровоз и новая поездная бригада достигали конечного пункта. Так что на Ташлинском карьере никто не слышал о Казани. Олег Карлович Надольский, видимо, курировал работу карьера на «Ташле» и дал подписку о неразглашении государственных секретов. После войны институт и завод были реэвакуированы в Ленинград. Поставки стекольных песков «Ташлы» в Казань прекратились. А поскольку дело было секретным, следов о поставках ни в печати, ни в памяти людей не сохранилось. Несколько слов и военной оптике. Изделия по сложности своей и в те годы поражали разнообразием: от примитивной лупы до перископа подводной лодки. Масштаб использования – огромный, армейский; боевые действия без военной оптики и тогда были немыслимы. Этот оптико-механический сектор вооружения нашей армии, пережив тяжкий этап срочной и секретной эвакуации, сохранил высокий научно-технический уровень изделий и развернул производство, полностью покрывшее армейские запросы. И это облегчило разгром врага. Нам, ульяновцам, отрадно будет сознавать, что в каждом изделии, в объеме 90% его основной оптической части, несли свою боевую вахту ташлинские кварцевые стекольные пески – плоть земли ульяновской, помогая находить и разить врага. Конечно же, я случайно посмотрел телевыпуск «Оружие Победы». Этого могло и не случиться, и тогда бы совершилась большая несправедливость: правда о ташлинских песках канула бы в небытие. Ульяновцы о ней ничего бы не узнали… Судьба не допустила этого, и я смог завершить многолетние поиски. Мирошников Иван Петрович, горный инженер-геолог, Почетный разведчик недр Российской Федерации P.S. автор написал статью незадолго до смерти, успев сделать это поистине настоящее открытие для краеведения.
