Версия рейтинга в формате PDF

ТОП-30 событий месяца в региональной политике

1. Акции протеста в регионах России 23 и 31 января
2. Старт массовой вакцинации от коронавируса
3. Смягчение карантинных ограничительных мер в ряде регионов
4. Досрочная отставка мэра Якутска Сарданы Авксентьевой
5. Обнародование на семинаре с вице-губернаторами по внутренней политике оптимальных показателей на выборах в Госдуму и данных соцопросов с оценкой региональной и федеральной власти в отдельных субъектах
6. Изъятие судом у депутата Госдумы от Приморья Сергея Сопчука золотодобывающих активов, оцененных в 38 млрд рублей
7. Возбуждение третьего уголовного дела в отношении мэра Томска Ивана Кляйна о незаконном участии в предпринимательской деятельности
8. Признание несостоявшимся конкурса на пост мэра Сургута, во второй этап которого был допущен только один из 32 кандидатов
9. Признание несостоявшимся конкурса по выбору главы администрации Тамбова, поскольку один из 2 допущенных претендентов снял свою кандидатуру
10. Дефицит топлива в дальневосточных регионах в связи с ремонтом на Хабаровском НПЗ
11. Арест бывшего вице-премьера Мордовии Владимира Мазова, подозреваемого в мошенничестве в особо крупном размере
12. Объявление в международный розыск бывшего министра здравоохранения Омской области Ирины Солдатовой, в отношении которой возбуждено уголовное дело о превышении должностных полномочий
13. Увольнение вице-губернатора Рязанской области Игоря Грекова
14. Приговор к 5 годам колонии бывшему мэру Туапсе Владимиру Звереву за превышение полномочий, мошенничество, получение взяток
15. Возбуждение уголовного дела в отношении министра экономического развития Сахалинской области Алексея Успенского по обвинению в превышении должностных полномочий
16. Лишение статуса депутата Мосгордумы Олега Шереметьева, приговоренного к 4 годам условно по обвинению в мошенничестве
17. Избрание мэром Норильска бывшего топ-менеджера «Норникеля» Дмитрия Карасева
18. Избрание депутатами на пост мэра Иваново действующего главы Владимира Шарыпова
19. Избрание на пост мэра Уфы врио главы Сергея Грекова
20. Назначение на пост вице-губернатора Ленинградской области по внутренней политике сотрудницы администрации Анны Данилюк
21. Сход лавины на курорте Домбай
22. Ледяной дождь во Владивостоке
23. Срыв главами муниципалитетов Владимирской области видеосовещания по вопросам реализации национальных проектов под председательством губернатора Владимира Сипягина
24. Заявление якутского шамана Александра Габышева о новом походе на Москву, после чего он был увезен полицией в психдиспансер
25. Кончина от осложнений после перенесенного коронавируса первого замгубернатора ХМАО Геннадия Бухтина
26. Кончина первого губернатора Сахалинской области Валентина Федорова
27. Отказ верховного совета Хакасии выслушать делегацию депутатов народного хурала Калмыкии, требовавшую отставки председателя хакасского парламента Владимира Штыгашева
28. Вхождение Псковского академического театра драмы им. А.С.Пушкина в состав Национального драматического театра России (Александринского театра Санкт-Петербурга) на правах филиала
29. Удовлетворение судом иска жителей Кавминвод, которые требовали признать недействительным постановление правительства Ставропольского края об изъятии 203 гектаров земель из состава Бештаугорского заказника
30. Проведение депутатами думы Александровска (Пермский край) заседания на улице после отказа им в доступе в здание администрации

АНАЛИТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

Ключевыми темами января в жизни регионов были внезапный всплеск протестов, снятие ряда ограничительных карантинных мер и попытка запуска массовой вакцинации против коронавируса.

Акции протеста 23 и 31 января содержали в себе элементы спонтанности, поскольку противоречили представлению об устойчивости социально-политической апатии в обществе – однако полностью отнюдь не опровергли наличие этой апатии.

Основными чертами протестных акций можно признать:

• Сосредоточение протеста в крупных и отчасти средних городах
• Рост числа участников акций в сравнении с последними аналогичными протестами 2017 года
• Невозможность во многих случаях оценить число протестующих из-за действий правоохранительных органов по недопущению концентрации всех участников на одном пространстве
• Сохранение инструментария и эстетики 2017 года: акцент на самой попытке проведения акции, эмоциональном выплеске и самопрезентации без отсутствия дальнейшей собственной внятной стратегии
• Выход на первую роль в противодействии протесту правоохранительных органов и силовых структур, что привело к столкновениям и задержаниям большого количества людей
• Отсутствие взаимных попыток политического диалога между протестующими и региональными администрациями
• Постепенное «выгорание» энергетики акций. Численность участников акций 31 января в большинстве городов заметно уступала 23 января. Во многом это воспроизводит логику протестов 2011 года: если во время «первой Болотной» в Москве акции проходили во всех крупных городах, то на следующих выступлениях в декабре 2011 – марте 2012 их масштаб и численность за пределами Москвы и Санкт-Петербурга оказались заметно меньшими¹

Классификация городов с населением свыше 75 тыс человек с точки зрения проведения зафиксировано в январе акций²

В целом логика выступлений напоминает пока весну 2017 года – мощная вспышка, вобравшая в себя «невыплеснутую» энергию последних лет, с последующим угасанием и непоявлением местных источников самоорганизации и формирования жизнеспособной повестки. В то же время остается ряд переменных, требующих уточнения. Во-первых, причины быстрого распада протеста в 2017 году остались мало исследованными, поэтому тезис о неизбежности стремительного иссякания оппозиционной энергии остается пока лишь гипотезой. Во-вторых, выступления 2017 года не были привязаны к конкретной политической кампании (если не считать анонсирование Алексеем Навальным участия в президентских выборах 2018 года), в то время как в 2021 году фактор протестов накладывается на скорую кампанию по выборам в Государственную Думу. В-третьих, у наблюдателей нет общего мнения о том, играло ли студенчество и школьники в акциях 2021 года столь же заметную роль, как в 2017-м. Кроме того, если 2017 год вызвал к жизни волну разнообразных исследований, проектов, инициатив по изучению настроений молодежи и способов переключения ее внимания (об их результативности можно спорить), то сейчас остается неясным уровень готовности федеральных и региональных властей балансировать использование рычагов административно-судебного давления политическими мерами профилактики протеста. Отдельные попытки демонстрации гибкости (например, разрешение в Казани акции 14 февраля) пока в большей степени являются местной инициативой, нежели тестированием возможности таких шагов на общероссийском уровне.

Сравнительная таблица данных открытых источников о выступлениях в столицах регионов в марте 2017 и январе 2021 годов