Мнения: Живых людей математической моделью не охватишь
Графики Сергея Шпилькина уже неделю будоражат воображение общественности, и причина вполне понятна. Если на самом деле кто-то вбросил на референдуме 20 млн бюллетеней, то какой смысл нам заниматься политикой? Какой смысл в создании новых партий, если все и так будет «нарисовано»? На эти вопросы нужно как-то отвечать. И это заставило меня основательно погрузиться в мир графиков и кривых. Графики Сергея Шпилькина уже неделю будоражат воображение общественности, и причина вполне понятна. Если на самом деле кто-то вбросил на референдуме 20 млн бюллетеней, то какой смысл нам заниматься политикой? Какой смысл в создании новых партий, если все и так будет «нарисовано»? На эти вопросы нужно как-то отвечать. И это заставило меня основательно погрузиться в мир графиков и кривых.
Вот к чему я пришел: тайное знание, которое раскрывает Шпилькин, стоит на трех китах. Первый кит, или, если угодно, «Первый закон Шпилькина», гласит: если в контрольном регионе, допустим, в Москве, при той или иной явке получилась одна пропорция голосов за и против, то она должна сохраниться при повышении явки и в другом контрольном регионе.
Исходя из этого правила, Сергей Шпилькин однозначно относит ко вбросам и рисовке результаты во всех субъектах, где явка была выше московской. Что тут можно сказать? Даже не будучи математиком, просто на основе жизненного опыта и здравого смысла, я прекрасно вижу – в современных политических условиях повышение явки просто всегда ведет к росту избирательной активности сторонников власти.
Причем сторонников пассивных, сидящих, так сказать, на диване. На местных или региональных выборах они с них так и не встают, но на федеральных кампаниях все меняется. Огромная информационная машина сдувает их с места – и они идут голосовать.
В принципе, это произошло и сейчас. Сергей Шпилькин, как физик по своей научной специальности, этого может просто не понимать, поскольку привык видеть в своих исследованиях просто природные объекты. Психология избирателя ему непонятна, особенно избирателя, который, скажем так, не отличается гиперактивностью.
С «первым китом» разобрались. Теперь берем «Второй закон Шпилькина» – об однородности электорального пространства. Согласно которому, грубо говоря, не может быть такого, чтобы в одном регионе все были за, а в соседнем – против. Где-то обязательно фальсификация.
Впрочем, какое там «где-то»? Фальсификация, объясняет Шпилькин – это там, где за. То же самое – и в пределах одного города. Не может быть, говорит, чтобы на одном участке были все за, а на другом все против. Тем более если они находятся рядом.
Наверно, если бы речь шла о физических явлениях, так оно бы и было. Но в реальной жизни – еще как может! Если вы живете в Сокольниках, а я – в Метрогородке, в нескольких километрах от вас? Или вы на Соколе, а я в Коптеве? Расстояние преодолевается на авто за несколько минут, но это два разных мира. Очень часто совершенно разные группы избирателей живут по разные стороны железной дороги или на разных берегах даже не самой крупной реки Яузы. А если к участку приписано общежитие, где полно протестных студентов? Согласитесь, что это не то же самое, что воинская часть. Поэтому со «вторым китом» дело обстоит так же, как и с первым. Сергей Шпилькин далек от жизни и работает с абстракциями.
Наконец, «третий кит» Шпилькина – это регионы с «красивыми и круглыми цифрами», которые кажутся ему неправдоподобными. Вот здесь я спорить не буду – в России есть территории, жизнь на которых далека от европейской бытовой культуры. И тем более от политической. Но на территориях этих живет не больше двух процентов избирателей. При этом, если в некоем субъекте появляется аномальный, как говорит Шпилькин, результат, это вовсе не значит, что некто получил «приказ Кремля». Скорее, наоборот – это Кремлю посылают сигнал, что, смотри, мол – у нас все под контролем, как скажем, так и будет.
Это такой элемент сложного торга и перетягивания каната национальных окраин и федерального центра. Но пытаться доказать, что эти вещи – часть какой-то грандиозной федеральной фальсификации, это перебор. Потому что фактор, о котором я говорю, может работать в разные стороны. Яркий тому пример – голосование в НАО, где поправки провалили. Потому что местные элиты очень не хотели сливаться с Архангельской областью и показали, кто в доме хозяин.
Итог моих размышлений: политикой в России заниматься можно, потому что никаких следов грандиозного 20-миллионного вброса я не вижу. Но и в Сергея Шпилькина фекалиями кидаться не хочу. С одной стороны, его система не приспособлена для анализа поведения живых людей, для анализа живой реальной политики. Есть в нем какое-то сходство с математиком Фоменко, который взялся переписать русскую и мировую историю и доказать, что «все фальсифицировано».
Однако поставленная им цель – оценить качество выборов с помощью научных методик – выглядит очень даже перспективной. И, наверное, это действительно можно сделать, если создать сложную, многоуровневую систему анализа на основе всех возможных факторов. Возможно, у какой-нибудь креативной междисциплинарной группы социологов, психологов и математиков это и получится. И тогда все новые игроки в политике первыми скажут им спасибо.
Теги: референдум , голосование