Прохоровское танковое побоище - 3. Бог с нами!

30.07.2019 20:50

+ + +

… Близ церкви росла старая забвенная трава и не было тропинок или прочих человеческих проходных следов – значит, люди давно не молились в храме. Чиклин прошел к церкви по гуще лебеды и лопухов, а затем вступил на паперть. Никого не было в прохладном притворе, только воробей, сжавшись, жил в углу; но и он не испугался Чиклина, а лишь молча поглядел на человека, собираясь, видно, вскоре умереть в темноте осени.
В храме горели многие свечи; свет молчаливого, печального воска освещал всю внутренность помещения до самого подспудья купола, и чистоплотные лица святых с выражением равнодушия глядели в мертвый воздух, как жители того, спокойного света, – но храм был пуст.
Чиклин раскурил трубку от ближней свечи и увидел, что впереди на амвоне еще кто-то курит. Так и было – на ступени амвона сидел человек и курил. Чиклин подошел к нему.
– От товарища активиста пришли? – спросил курящий.
– А тебе что?
– Все равно я по трубке вижу.
– А ты кто?
– Я был поп, а теперь отмежевался от своей души и острижен под фокстрот. Ты погляди!
Поп снял шапку и показал Чиклину голову, обработанную, как на девушке.
– Ничего ведь?.. Да все равно мне не верят, говорят, я тайно верю и явный стервец для бедноты. Приходится стаж зарабатывать, чтоб в кружок безбожия приняли.
– Чем же ты его зарабатываешь, поганый такой? – спросил Чиклин.
Поп сложил горечь себе в сердце и охотно ответил:
– А я свечки народу продаю – ты видишь, вся зала горит! Средства же скопляются в кружку и идут активисту для трактора.
– Не бреши: где же тут богомольный народ?
– Народу тут быть не может, – сообщил поп. – Народ только свечку покупает и ставит ее Богу, как сироту, вместо своей молитвы, а сам сейчас же скрывается вон.
Чиклин яростно вздохнул и спросил еще:
– А отчего ж народ не крестится здесь, сволочь ты такая?
Поп встал перед ним на ноги для уважения, собираясь с точностью сообщить.
– Креститься, товарищ, не допускается: того я записываю скорописью в поминальный листок...
– Говори скорей и дальше! – указал Чиклин.
– А я не прекращаю своего слова, товарищ бригадный, только я темпом слаб, уж вы стерпите меня... А те листки с обозначением человека, осенившего себя рукодействующим крестом, либо склонившего свое тело пред небесной силой, либо совершившего другой акт почитания подкулацких святителей, те листки я каждую полуночь лично сопровождаю к товарищу активисту.
– Подойди ко мне вплоть, – сказал Чиклин.
Поп готовно опустился с порожек амвона.
– Зажмурься, паскудный.
Поп закрыл глаза и выразил на лице умильную любезность. Чиклин, не колебнувшись корпусом, сделал попу сознательный удар в скуло. Поп открыл глаза и снова зажмурил их, но упасть не мог, чтобы не давать Чиклину понятия о своем неподчинении.
– Хочешь жить? – спросил Чиклин.
– Мне, товарищ, жить бесполезно, – разумно ответил поп. – Я не чувствую больше прелести творения – я остался без Бога, а Бог без человека...
Сказав последние слова, поп склонился на землю и стал молиться своему ангелу-хранителю, касаясь пола фокстротной головой.
В деревне раздался долгий свисток, и после него заржали.
Поп остановил молящуюся руку и сообразил значение сигнала.
– Собрание учредителей, – сказал он со смирением.
Чиклин вышел из церкви в траву. По траве шла было баба к церкви, выправляя позади себя помятую лебеду, но увидев Чиклина, она обомлела на месте и от испуга протянула ему пятак за свечку.
Андрей Платонов «Котлован»

+ + +

Ныне широко распространено мнение, что Русская православная церковь (РПЦ) была создана по неизъяснимой милости тов. Сталина и, де, поэтому РПЦ есть сталинская церковь. Это, прямо говоря, кривое мнение возникло не само по себе, а усердно культивировалось чекистами в 90-е годы и первое путинское десятилетие. Дошли до такой низости, что тов. Сталина малевали на «иконах», и ради сканадал протащили мерзостные поделки в некоторые храмы.

блаженная Матрона благословляет Сталина на защиту Москвы
«"Церковь относится к подобной ситуации отрицательно", – сообщил корреспонденту ЗАКС.Ру руководитель пресс-службы святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II священник Владимир Вигилянский. – «… я с уверенностью в 100 процентов могу сказать, что сам разговор о канонизации Сталина выглядит кощунственно. В истории человечества не было более страшного гонителя христианства, никогда такого количества убитых за веру людей не было ни в какую эпоху за всю историю человечества, такого количества издевательств, унижения, ограблений церковного имущества, попирания прав верующих никогда в жизни не было"».
последовала реакция Санкт-Петербургской епархии. Ее представитель сообщил, что скандальную икону из храма уберут, а со священником "будет разбираться митрополит"
Москва. 5 марта 2008. ИНТЕРФАКС. – В день 55-й годовщины смерти Сталина в Московском патриархате предостерегли от идеализации сталинской эпохи и призвали к ее реалистичному восприятию.
"Современные и последующие граждане России должны отдавать себе реалистичный отчет о сталинской эпохе и не строить никаких идеалистических картин того времени", – заявил порталу "Интерфакс-Религия" и.о. секретаря по взаимоотношениям Церкви и общества Отдела внешних церковных связей Московского патриархата священник Георгий Рябых.
"Никакая общественно-политическая система не должна строиться за счет массовых репрессий и привлечения рабского труда представителей собственного народа", – убежден собеседник агентства.
Он также призвал не забывать, что в сталинский период "неистовому гонению" подвергалась и религия – в частности, к 1940-м годам планировалось "полное уничтожение Церкви и других религиозных общин России".
"Красноречивым является тот факт, что в конце 1930-х годов на свободе оставалось всего четыре епископа. Это означало близость к реализации зловещих планов. Великая Отечественная война остановила этот безумный проект", – сказал священник.
Как отметил отец Георгий, "под давлением сложных обстоятельств" Сталин обратился к "патриотическому потенциалу" Русской православной церкви и прекратил ее систематическое уничтожение. Он разрешил открыть храмы и возвратил многих священнослужителей из тюрем.
"Тем не менее это потепление в отношении религии строилось на холодном прагматическом расчете, а не на реальном отказе от атеистического курса Коммунистической партии. Антирелигиозная пропаганда не была остановлена, а Церковь не получила свободы участия в общественной жизни страны", – подытожил священник.

Чекистская провокация с притаскиваем в церковь иконы со Сталиным не слишком удалась. Тем не менее, советские шизофреники продолжают варганить «иконы» святого тов. Сталина.

Александр Проханов: «Победа в войне 1941-1945 годов считается священной. Потому что в этой войне схлестнулись адовы силы и райские силы. Адовы силы — это Гитлер и фашизм. Райские силы — это Советский Союз. А Иосиф Виссарионович же является лидером священной христовой победы».
18 июня 2015. – Проханов представил жителям Саратова икону с изображением Иосифа Сталина в окружении маршалов Великой Отечественной войны.

Икону «окропили» волжской водой. Саратовская митрополия впоследствии назвала священника, совершившего обряд, некомпетентным, а действия Проханова, представившего икону, – провокацией.
Предыдущий молебен с иконой Сталина совершили на Прохоровском поле – на месте крупнейшего танкового сражения Великой Отечественной войны.
29 мая 2015, Би-би-си: – На Прохоровском поле в Белгородской области, где 12 июля 1943 года произошло одно из крупнейших танковых сражений в истории и располагается музей Курской битвы, состоялась церемония награждения литературной премией "Прохоровское поле", учрежденной в 1999 году национально-консервативным Союзом писателей России, правительством Белгородской области и Белгородской и Старооскольской епархией.
По информации СМИ, на церемонии фигурировала икона с ликом Иосифа Сталина, которую внес в зал главный редактор газеты "Завтра" писатель Александр Проханов.

Проханов старая чекистская сволочь, кто этого не знает. Они там у себя в г. «Завтра» цинично глумятся над Россией и православием, для этого подлецов и держат.

икона Святого Праведного правителя Иосифа Сталина

СВЯТОЙ Благоверный ПРАВИТЕЛЬ Русского Народа Иосиф Виссарионович Сталин

Проханов: Победа без Сталина это как православие без Христа.

«святой образ» есть даже у ЛЕНИНА,
указывавшего в 1919 году ДЗЕРЖИНСКОМУ,
что «попов расстреливать беспощадно»

+ + +

Никакой церкви Сталин не создавал и не мог создать. И вообще-то сталинцы ставили перед собой целью физическое истребление православия в СССР. К лету 1939 года задача была выполнена более чем на 9/10. От епископата Патриаршей Церкви осталось всего 4 штатных (сохранивших регистрацию в качестве «служителя культа») архиерея, включая Патриаршего Местоблюстителя, ещё 10 уцелевших архиереев Патриархии находились на покое или совершали богослужения как настоятели храмов. Из 40 тысяч православных храмов Российской империи в СССР сохранилось всего несколько сотен действующих храмов. Однако осенью 1939 года ситуация существенно изменилась в связи с присоединением Западной Украины, Западной Белоруссии и Прибалтики. Распространить на запад массовый террор против местных верующих, отправлять в концлагеря и казнить священнослужителей советская власть не могла по очевидным политическим соображениям.

С расширением территории СССР осенью 1939 — летом 1940 митрополиту Сергию была предоставлена возможность «воссоединить» с Московской Патриархией оказавшихся в границах СССР архиереев Константинопольской, Румынской и Польской юрисдикций. Впервые с 1936 года были совершены архиерейские хиротонии. При этом число штатных архиереев на «коренной» части территории СССР даже уменьшилось: архиепископы Николай (Ярушевич) и Сергий (Воскресенский) были перемещены в новоприсоединённые области: первый — на Западную Украину, а второй — в Прибалтику.

Осенью 1939 Сталину пришлось притормозить истребление церковных недобитков, поскольку они понадобились для работы в Прибалтике и на западе УССР и БССР. С началом войны сталинский СССР попал в неудобное положение. На освобождённых от коммунистической власти территориях в массовом порядке открывались храмы, возрождались монастыри, начинали действовать пастырские школы. Происходило то, что современники называли «вторым крещением Руси».

«Если христианская идентификация противников Гитлера была однозначной и хорошо понятной в первый период войны, то после нападения Германии на СССР положение осложнилось значительно. Германская пропаганда с самых первых дней нападения на СССР стала проводить непрерывные информационные нападки на Великобританию, как на союзницу богоборческого режима в СССР. Ведомство Геббельса стало максимально использовать в своих интересах то, что на оккупированных территориях началось массовое открытие храмов всех основных исповеданий кроме иудейского. Постоянные новости о массовом возрождении церковной жизни оккупированных территорий СССР заполнили страницы газет и эфирное время немецких и подконтрольных им радиостанций. По всей оккупированной Европе и за ее пределами усиленно стал насаждаться образ германской армии, как якобы победоносной защитницы христианства. Любая информация о прежних гонениях на веру в СССР и любые слова благодарности только что выпущенных немецкой армией из тюрем иерархов и вообще христиан немедленно брались на вооружение».
Для жителей Европы и нейтральных стран вести о страшных гонениях на веру в СССР и о возрождении ее на оккупированных территориях оказались гораздо более понятными и впечатляющими, чем некоторые идеологические установки национал-социализма, противоречившие христианству. Надо признать, что это время было самым сложным не только для Министерства Информации Великобритании, но и вообще для всего антигитлеровского христианского мира. Из прежней уверенной в своей роли защитницы христианской Европы Британия в глазах многих оказалась постоянно оправдывающейся за свой союз со Сталиным. Не только население оккупированных стран, но даже стран нейтральных стало больше верить немецкой пропаганде. Сила сочувствия по отношению к Британии и антигитлеровской коалиции в Европе снижалась. Антигитлеровская коалиция в этом вопросе проигрывала информационную войну. Это новое крайне невыгодное положение заставило Министерство Информации Великобритании активно и даже отчаянно искать выходы. Эти поиски шли даже на самом высоком политическом и государственном уровне.
Сразу после нападения Германии на СССР в Министерстве Информации Великобритании был подготовлен меморандум «Религиозное отношение к сотрудничеству Британии с Советским Союзом» (…) Великобритания сможет существенно повлиять на своего еще атеистического союзника и добиться его исправления.
26 июля 1941 года Министерство информации отправило телеграмму в посольство Великобритании в Москве. Это был запрос о состоянии церковно-государственных отношений. Министерство нуждалось хотя бы в малейших свидетельствах изменения в СССР отношения к религии.
Сразу после подписания Атлантической Хартии между США и Великобританией в августе 1941 года религиозный вопрос в отношении войны зазвучал достаточно громко, хотя США в то время еще не вступили в войну. Нравственные принципы антигитлеровской войны, изложенные в Хартии, предусматривали и свободу исповедания религии. И хотя они прямо не заявляли о приоритете христианских ценностей в войне, однако большинством в США и Великобритании война подразумевалась, как защита христианской цивилизации. Однако именно свобода религии оказывалась по-прежнему самым слабым местом в информационной войне против Германии, когда речь заходила об СССР.
Отсутствие свободы религии в СССР оказалось главнейшим препятствием для правительства США в деле предоставления помощи по ленд-лизу. Большинство американцев до нападения Японии на США выступало против вовлечения их страны в войну и против помощи СССР. При этом, чем более религиозными были американцы, тем менее они были расположены одобрять выделение американской помощи воюющему Советскому Союзу. Такова была интересная и необычная для сегодняшнего понимания закономерность общественного мнения в США осенью 1941 года. Слишком сильны были впечатления христиан мира о страшных антирелигиозных гонениях 20-х-30-х годов в СССР. «Разве богоборческий СССР лучше Гитлера?», -- такой аргумент обладал осенью 1941 года в США огромной силой убедительности и с этим нечего было поделать.
Так, например, в США был проведен письменный опрос 34616 католических священников. Из этого количества ответы на вопросы о военной поддержке СССР и Великобритании дали 13155. Причем 91,5% откликнувшихся на опрос священников были против вступления США в войну и только 6,7% поддерживали такое вступление. Кроме того, 90,5% католических священников были против помощи «правительству Коммунистической России» и лишь 7% одобряли такую помощь 2. Многие протестантские церкви также выступали против помощи СССР. При этом наиболее просоветской была позиция Епископальной церкви. Здесь сказывалась близость с Англиканской церковью в митрополии. Общественная поддержка помощи Советскому Союзу сильно изменилась лишь после нападения Японии на США в Пирл-Харборе. А до этого религиозный вопрос был одним из главнейших причин враждебного отношения населения США к правительству Советского Союза.
помощь по ленд-лизу осложнялась оппозицией в американском обществе. В эти дни [октября 1941] Рузвельт принял посла СССР Уманского. «Президент сказал, что если бы Москва организовала информационную кампанию в США о свободе религии в СССР, это могло бы дать хороший просветительский эффект».
Первым проявлением признака потепления отношения советской власти к Церкви принято называть празднование Пасхи 5 апреля 1942 года. Тогда в Москве был отменен комендантский час на пасхальную ночь. (…) А в самом главном храме Московского Патриархата, Елоховском кафедральном соборе, прихожане увидели нечто поразительное и неожиданное. Весь храм уже был переполнен народом до состояния давки, когда еще до начала пасхальной заутрени прямо в алтарь собора стали заходить один за другим члены дипломатических и военных представительств стран союзников.
Дипломаты союзных стран намеренно пропустили военных представителей вперед, и офицеры оказались стоящими слева от главного престола Елоховского собора. Английские и польские офицеры. (…) Особенным контрастом они выглядели на фоне того, что в Елоховском соборе на пасхальной службе не было военнослужащих Красной армии. На имеющихся фотографиях этой пасхальной службы среди толп народа с различных сторон и ракурсов нигде не просматриваются военнослужащие Красной Армии. Получалось, что офицеры английской и польской военных миссий как бы заменяли их.

Немецкая пропаганда широко и успешно использовала религиозный фактор, наглядно показывая ужасы террора против верующих в СССР. Поэтому сталинцы были вынуждены освободить из концлагерей малую часть выживших священнослужителей и позволить открыться большему числу православных храмов на советской территории. Да и не будем забывать, что на фронте атеистов не бывает.

Англичане и американцы настойчиво добивались от Сталина прекратить преследования христиан и полностью легализовать православную церковь в СССР. Внутриполитически англосаксам было крайне неудобно союзничать с коммунистическими сатанистами и советскими людоедами. Да и немцы эффективно использовали религиозные лозунги для мобилизации населения на борьбу против советских освободителей. Однако тов. Сталин упрямо саботировал пожелания своих спонсоров и союзников. Англичанам потребовалось более года, чтобы сломить его сопротивление и принудить тов. Сталин легализовать РПЦ. Лондон довёл до сведения Великого Вождя всех народов, что в середине сентября 1943 года делегация англиканкой церкви намерена в Москве встереться с православным патриархом. И засвидетельствовать перед всем миром, что геббельсовская пропаганда бесстыдно лжёт о преследовании христиан в чудесном антифашистском СССР. Ну или, по крайней мере, что коммунистический террор против верующих в прошлом, под благотворным воздействием Британии и США сталинский режим встал на путь исправления.

В конце августа [1942] Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий, который до этого почти два года провел в принудительной эвакуации в Ульяновске, получил разрешение вернуться в столицу. Ему дали знать, что нужно быть готовым к важным событиям.
В Москву был вызван и митрополит Алексий (Симанский) из Ленинграда. Третий из митрополитов Николай (Ярушевич) – формально, он был митрополитом Киевским и Галицким – и так практически всю войну находился в Москве и был в наиболее близких контактах с властью. Эти трое священнослужителей и были приглашены к Сталину.
Встреча состоялась в Кремле, в ночь с 4 на 5 сентября 1943 года, и продолжалась почти два часа. Со стороны правительства присутствовали Сталин, Молотов и полковник госбезопасности Карпов – человек, который возглавлял подразделение по борьбе с Церковью. Человек страшный: в годы «Большого террора» Карпов был одним из самых лютых следователей, применявшим самые бесчеловечные методы в своей работе.

Встреча началась с того, что Сталин одобрил патриотическую деятельность митрополитов и поинтересовался, какие нужды испытывает Церковь. Затем затронули целый ряд практических вопросов.
Первым из них было восстановление нормально функционирующего высшего церковного управления и избрание Патриарха. Сталин поинтересовался, каким будет патриарший титул. Исторический титул Московских Патриархов, вплоть до Патриарха Тихона включительно, звучал как «Патриарх Московский и всея России» (некогда к этому прибавлялось еще и «всех Северных стран»). Словосочетание «всея России», видимо, не очень нравилось Сталину, и иерархи предложили изменить титул на «Патриарх Московский и всея Руси» (альтернатива – «всего СССР», которую в 20-е годы власти пытались навязать Патриарху Тихону, звучала бы с церковного амвона совсем дико).
Далее встал вопрос о дате выборов Патриарха. Сталин потребовал, чтобы это решили «большевистскими темпами», т.е. созвали Собор буквально за три дня. И действительно задача была решена – с привлечением спецсредств и военной авиации. В ночь на 5 сентября состоялась встреча, а уже 8 сентября открылся Собор. На нем было всего 19 архиереев – все, кто мог быть привлечен на Собор в тот момент. В некоторых популярных книгах можно прочитать, что почти все были доставлены туда из лагерей. Это неверно. К тому времени, почти все они уже были на кафедрах и совершали служение. Из мест заключения непосредственно перед Собором был освобожден лишь один из девятнадцати епископов. Итогом Собора, как мы знаем, стало избрание Патриархом митрополита Сергия. Так же быстро Собор решил и вопрос избрания Синода при Патриархе.
… Церкви было разрешено открыть Богословский институт в Москве и пастырские училища в ряде городов.
Осмелев, иерархи подняли вопрос амнистии осужденных священнослужителей. Сталин ответил: «Предоставьте список. Мы рассмотрим». Позже список действительно предоставили, в нем были 26 имен, преимущественно, архиереев. Рассмотрение списка затянулось – якобы, из-за того, что Патриархия сообщила монашеские имена архиереев, а нужны были мирские. Но в действительности проблема была в том, что среди фигурантов списка на тот момент в живых оставался только один. Патриарх Сергий, подавая прошение об амнистии, не знал, что почти все, о ком он ходатайствовал, были расстреляны.
[Все поименованные в этом списке, кроме епископа Николая (Могилевского), в действительности были уже расстреляны или погибли в лагерях от каторжных условий жизни, от голода и тяжких работ]
Далее иерархи просили об открытии храмов там, где их было совсем мало или не оставалось вовсе, о разрешении издавать церковный журнал, о свечных мастерских. «Вождь народов» отвечал благодушно. «Журнал Московской Патриархии», закрытый в 1935-м, вскоре возобновил выход, а на местах кое-где открылись храмы, хотя их число было на порядок меньшим, чем на территориях, подвергшихся фашистской оккупации.
Затем Сталин поднял вопросы бытового плана. Патриархии было выделено здание бывшего немецкого посольства в Чистом переулке. Легко решились вопросы и с выделением легковых автомобилей и продуктов. И, наконец, когда все это было решено, Сталин сказал: «Если у вас больше нет к Правительству вопросов сейчас, может быть, они появятся потом». Для этой связи, а точнее для контроля над Церковью, был учрежден специальный орган, т.н. Совет по делам РПЦ при СНК. Во главе его поставили упомянутого выше чекиста Карпова.
Поначалу штат Совета был небольшим: там были сам Карпов, его заместитель и еще несколько человек. Но постепенно штат разросся. Карпов подбирал из коллег по службе в НКГБ, и в итоге Совет превратился в своего рода филиал органов госбезопасности.
Все важнейшие решения, касавшиеся жизни Православной Церкви, подлежали согласованию с Советом, на местах работали его уполномоченные. С ними архиереи были обязаны согласовывать свои действия – назначение благочинных, настоятелей храмов. В итоге получалось, что Русская Православная Церковь через этот Совет де-факто оказалась встроена в систему государственных органов, хотя формально ленинский декрет об отделении Церкви от государства никто, разумеется, не отменял.