Мнение: Латвии стоит ждать поток исламских радикалов

Профессор отделения востоковедения ЛУ профессор Леон Тайванс советует латвийцам изучать восточные языки и смириться с неизбежностью терактов, потому что процесс прихода в Балтию арабского мира — со всеми религиозными установками и современными нюансами — необратим.

Если Латвия только готовится открывать ворота настоятельно стучащемуся в них арабскому миру, то Западная Европа, начавшая заманивать восточных гастарбайтеров сразу после Второй мировой, давно погрузилась в уныние. Надежды на то, что новоприбывшие растворятся в местном населении по принципу плавильного котла исчезли, зато приметы явной несовместимости двух цивилизаций налицо.

Третье поколение мусульман оказалось чуть ли не радикальнее двух предыдущих. Устои европейской цивилизации оказались для них попросту неприемлемыми. Чтобы их принять, иммигрантам надо сломаться, но они этого делать, очевидно, не желают. Удастся ли Латвии в этом смысле удастся достичь большего эффекта, чем большим староевропейским странам?

Леон Тайванс рассказал, что ждать Латвии от прихода восточных беженцев и откуда ноги растут у исламского радикализма, начавшего набирать силу еще в те времена, когда Тайванс работал в Институте востоковедения СССР под началом Евгения Примакова.

Исламисты

Руководство ИГИЛ опубликовало карты территорий, на которые они претендуют (см. картинку). На востоке это исламские страны, вплоть до Индии. На западе — до Испании и Португалии. Включая страны Северной Африки, берберского населения Маррокко и Алжира. Везде, где ислам был и присутствует до сих пор. Это все считается их Великим Халифатом. Короче, речь идет о границах Багдадского халифата 11-го века.

Более скромная реальность пока органичивается территориями Ирака и Сирии, где живут арабы суннитского исламского вероисповедания. В шиитских регионах у ИГИЛ силы нет. Не могут они особо хозяйничать и на курдских территориях Сирии, Ирака и Турции. Курды — мощная сила, которая может противостоять исламскому государству.

Мусульманский терроризм возникает там, где есть закрытые мусульманские общины. Пока у нас нет такой большой общины — это маловероятно.

Если человек религиозен, он может рано или поздно выйти на эту стезю, безо всяких связей с террористическими организациями.

Второе. Сейчас Страуюма говорит о 200 беженцах. Но это для европейцев 200=200. А на Востоке 200=2000. Жены, дети, племянники, односельчане — все незамедлительно подтянутся в качестве родственников. Европейская директива о воссоединении семей — вещь непреодолимая. И еще надо понимать, что тут нужен лишь прецедент: сейчас примут сколько-то человек добровольно-принудительно, а на другой год уже трудно будет отказать. Это нескончаемый процесс с возрастающим в геометрической прогрессии приростом. У нас будет, на кого работать!

Это люди совершенно другой культуры. Практика показывает, что они даже в третьем поколении не в силах проникнуться европейским образом мышления, культуры и трудового поведения.

Сирийские беженцы — еще более запутанная история. Мы не можем знать, кто там и что там. В этой стране живут представители разных направлений ислама — шииты, сунниты, друзы, алавиты — и христиане, но это восточное христианство, очень далекое от нашего образа мышления.

Международные стандарты пособий беженцам куда выше наших пособий для местных жителей. Иммигранты сразу будут жить лучше местных «пособщиков». Это будет определенного рода элита. Так что, держись, латвийский народ!