Гонять как все. Создатели велосипеда для детей-инвалидов — о своём изобретении
Полную версию программы "Вперёд" слушайте в аудиофайле.
И. ПАНОВ: Автор проекта "Особый велосипед для особенных детей", победитель конкурса "Навстречу переменам", это Фонд поддержки социальных инициатив в сфере детства в первую очередь Анна и Анатолий Вощиковы, у нас сегодня семейная пара. Доброе утро, друзья. Приветствуем вас. И исполнительный директор этого самого Фонда поддержки социальных инициатив в сфере детства "Навстречу переменам" Евгения Телицына.
Д. НАДИНА: Давайте разберёмся для начала с тем, что такое социальное предпринимательство. У нас в последнее время в нашей стране вся общественная жизнь была узурпирована государством. Многие НКО прекратили своё существование, им стало гораздо тяжелее существовать в наши непростые времена, ибо деньги нигде брать нельзя, кроме как у государства. А у государства денег нет. Соответственно все вот эти социальные предпринимательства, все вот эти некоммерческие организации и так далее живут довольно тяжело. Что из себя сейчас представляет социальное предпринимательство и для чего всё это вообще нужно?
Е. ТЕЛИЦЫНА: Это мой любимый вопрос.
Вообще, социальный предприниматель – это некая такая философская позиция для меня
Евгения Телицына
Потому что это скорее самый главный вопрос мотивации. То есть это человек, который выявил острую социальную проблему, придумал инновационный способ её решить и дальше придумал, как использовать бизнес-метод для того, чтобы быть устойчивым. Как раз не зависеть ни от фондов, которые дают деньги, ни от иностранных каких-то капиталов, ни от государства.
И.П.: Можно уточняющий вопрос? Чем в первую очередь руководствуется такой человек? Желанием помогать или желанием заработать?
Е.Т.: Это правильный вопрос. Именно желанием изменить ситуацию. По идее, социальный предприниматель не успокоится, пока не решит проблему. Все деньги, которые он зарабатывает, он реинвестирует в свой бизнес. В этом суть, что он независимый.
И.П.: Просто смотрите, человек, который просто хочет помогать, он может заниматься каким-нибудь высокодоходным бизнесом и параллельно быть меценатом. Это ничем ему не мешает. Человек, который хочет зарабатывать, может просто зарабатывать и никому никаких денег не отдавать. Это какая-то, знаете, немножко полумера.
Д.Н.: Высокодоходный бизнес в нашей стране уже давно в области криминогенной находится. Поэтому весь высокодоходный бизнес узурпирован определёнными структурами. Я хочу, чтобы примеры были. У меня одна подруга не так давно открыла что-то вроде мини-детского сада. Это не полноценный детский сад, это что-то вроде продлёнки, куда родители могут на час, на два сдавать ребёнка, когда им нужно…
И.П.: В квартире обычной?
Д.Н.: Нет, они небольшое помещение сняли, оборудовали, туда на час, на два можно сдать ребёнка, для того чтобы поехать справки получить, на права документы подать и так далее. Это социальное предпринимательство?
Е.Т.: Вопрос к ней. Если она решает проблему острую какую-то в своём районе или городе, где она это делает, и планирует это делать масштабно, тиражировать и решать данную проблему не только у себя, но глобально, тогда да. А если она это делает просто, чтобы своего ребёнка оставлять с кем-то и заодно компанию ему обеспечивать, то тогда скорее это просто НКО или просто бизнес, в зависимости от её мотивации. Всё возвращается к идее.
И.П.: У меня близкая подруга, которая училась в Финляндии, в институте Тампере, она целую научную работу дипломную свою написала по социальной ответственности бизнеса. Это как раз тот самый компромисс, мне кажется, доходного бизнеса, который ещё и думает о собственных работниках, думает об окружающей среде и чем он может помочь другим людям. Ваша же история – это немножко другое, правильно?
Е.Т.: Здесь идея про то, что это, скорее, в первую очередь человек, который социальный предприниматель реализует свою идею. В бизнесе могут меняться сотрудники, может меняться руководство и при этом может оставаться программа КСО (корпоративной социальной ответственности). А социальный предприниматель – это именно состояние души, условно.
Д.Н.: У нас сразу два социальных предпринимателя.
И.П.: Из Каменск-Уральского, с проектом "Особый велосипед для особенных детей" выступили вы, Анатолий и Анна Вощиковы. Также у вас в конкурсе принимали участие из Кемерова жительница Наталья Лисковец с мобильным приложением iDiabet-Mobile. Это ведь для больных диабетом.
Е.Т.: Для детей, больных диабетом.
И.П.: Маргарита Ребецкая, Виктория Падалко из Москвы с эксклюзивным театральным проектом "Взаимодействие" и Сергей Умбетов из Барнаула с прибором для ориентации в пространстве слепых и слабовидящих детей. Слушайте, здесь даже какой-то театральный проект, это-то причём здесь.
Е.Т.: С удовольствием расскажу. Это абсолютный стартап, мы, в общем-то, поддерживаем людей, которые помогают детям и на ранней стадии развития находятся. Мы такой фонд, который находит начинающие проекты и помогаем развиваться. Так вот Маргарита и Виктория, у них не просто театральный проект.
И.П.: Контактный театр какой-то?
Е.Т.: Они тоже – идём от проблемы, всегда в социальном предпринимательстве идём от проблемы. Девочки увидели проблему, что люди с синдромом Дауна не трудоустроены у нас в стране и вообще их люди шарахаются, боятся. Если наш ребёнок обычный приходит в песочницу, где сидит играет ребёнок с синдромом Дауна, то чаще всего его родители никак не будут поддерживать их общение. Они захотели это изменить. Им не нравится вот эта ситуация. Она их в хорошем смысле слова бесит. У них никак не связаны жизни. Часто бывает, что люди, столкнувшись с проблемой сами, начинают решать проблемы, так вот у девочек просто заболело сердце по этому поводу. Они стали сначала волонтёрами в любительской арт-терапевтической истории, где дети с синдромом Дауна занимались театральным искусством. И заметили, что у них некоторые вещи получаются лучше даже, чем у обычных людей. Они пластичнее, у них более гибкая психика. И они решили сделать спектакль, где будут только играть люди с синдромом Дауна, подростки в основном, таким образом они их хотят реально трудоустроить, сделать массовый продукт для массового зрителя. То есть они убивают всех зайцев сразу – и трудоустраивают людей, и рассказывают нам всем про то, что это такие же классные люди, только чуть-чуть другие.
Д.Н.: Это пересекается с проектом "Прикасаемые", который был номинирован на "Золотую маску" в прошлом году и номинирован в этом году снова. Спектакль, где играют на одной сцене актёры обычные, актёры с особенностями развития, которые на сцену вышил в первый раз.
И.П.: Там разве не аутисты?
Д.Н.: Во-первых, это не очень толерантно ты сейчас назвал. Там люди с особенностями развития.
И.П.: Прошу прощения, мы только что сказали "синдром Дауна", что такого…
Д.Н.: У некоторых есть проблемы со зрением, некоторые слабослышащие, некоторые слепоглухонемые, в общем, там самые разные актёры. Они все вместе с актёрами играют. У меня вопрос, хотелось бы уже поговорить с победителям конкурса. Хотелось бы разобраться, что такое "Особый велосипед для особенных детей". Как вы из этого сделали социальный предпринимательский проект? Расскажите.
Анна В.: Начнём с самого начала. Начало было 13 лет назад, когда появился у нас вот этот замечательный пацан, который вот сейчас едет на велосипеде, это наш сын Леонид. Ему сейчас 13 лет, здесь ему где-то, наверное, лет 11-12,это мы снимали года 2 назад. Через год после его рождения нам поставили диагноз "детский церебральный паралич". Здесь ещё плохо повлияла на него прививка поставленная. Мы не будем углубляться, почему это произошло. Но так получилось в нашей семье.
И.П.: Короче, вы для собственного сына создали?
Анна В.: Да, у нас очень сложно было с хождением, то есть он очень плохо ходил, передвигался. Научился ходить только в 3,5 года. Для того чтобы помочь ему каким-то образом перемещаться в пространстве, мы узнали, что есть такой способ реабилитации, как реабилитация при помощи велосипедов. У нас в России таких велосипедов не делают, специализированных трёхколёсных нет. Равновесие такие дети держать не могут.
И.П.: А я могу уточнить: а чем такой велосипед отличается от обычного трёхколёсного?
Анна В.: Размерами.
Д.Н.: Для взрослых не делают.
Анна В.: Есть велосипеды для взрослых людей, прям вообще крупные, большие велосипеды. Это обычные наши марки, есть, можно найти. Есть совсем для лялечек, один-два годика. А вот для деток три, четыре, пять, семь лет – нет таких велосипедов. Первый велосипед мы заказали за огромные деньги, взяли кредит. Посмотрели, что из себя представляет.
А. В.: Мы из-за рубежа купили. Там есть специализированные велосипеды, наподобие этого. Мы взяли для своего ребёнка.
Анна В.: Но стоимость запредельная.
А. В.: Да. А потом он у нас вырос из этого велосипеда покупного, и уже нужно было переходить на новый размер, покупать целиком новый велосипед было проблематично.
И.П.: Такой велосипед увеличивается, правда? Его можно как-то расширить.
Анна В.: Наш велосипед? Нет, он не увеличивается. Особенность нашего велосипеда – это задний мост. Это запатентованная конструкция. Которая универсальна и которая подходит абсолютно к любому велосипеду. Абсолютно любой велосипед можно адаптировать для безопасного катания, устойчивого катания ребёнка с ограниченными возможностями передвижения.
И.П.: То есть можно просто купить ещё одно колесо, взять ваш задний мост и прикрутить его.
Анна В.: Не надо покупать колесо. Нужно купить новый велосипед.
А. В.: На него монтируем задний мост.
Анна В.: Убрать заднее колесо. Вместо него мы монтируем задний мост, это делается без специального оборудования.
Д.Н.: Тут надо пояснить для слушателей, что просто у детей с особенностями развития, когда речь идёт о ДЦП, у них есть большие проблемы с тем, чтобы управлять своими руками, ногами. Я знаю, видела эти страшные тренажёры, на которых занимаются дети, когда они руки растягивают, ноги. Им надо, чтобы всё это под надзором взрослых происходило. Когда ДЦП уж очень сильно развит и совсем тяжело ребёнку, родители в принципе не могут его оставить одного, они вынуждены постоянно следить за тем, чтобы он постоянно упражнялся. Это круглыми сутками, и ребёнка вообще нельзя оставить. Это очень отягощает ещё родителей, потому что мешает им ещё работать, чем-то параллельно заниматься. По поводу велосипедов, у нас в стране, к сожалению, есть немало предприятий, про которые просто мало кто знает. Та же история с велосипедами. У меня бабушка проработала всю свою жизнь, отдала всё своё здоровье механическому заводу, в войну отливала снаряды, а после войны они стали кастрюли делать, велосипеды и так далее. Велосипеды на этом заводе собирают подростковые за 4000 рублей. Они стоят 4000 рублей. Проблема в том, что у них на сайте ничего не заказать. У них прайс-лист на сайте – это просто отксерокопированная бумажка. При том, что велосипеды прекрасные. Всё своё детство на них прокаталась.
И.П.: Как назывались велосипеды? "Аист"?
Д.Н.: "Конёк-Горбунок" был велосипед. Я к чему – почему нельзя было заказать велосипед где-то на одном из таких наших российских заводов? Ведь их немало. Почему обязательно нужно было заказывать за границей?
А. В.: Мы за границей заказывали не обычный велосипед, а велосипед, специально адаптированный для ребёнка.
И.П.: Уже готовый.
Д.Н.: А заказать? Мне кажется, с удовольствием бы кто-нибудь взялся.
А. В.: А кто нам эту штуку сделает?
Анна В.: Дело в том, что эту штуку мы сделали сами. Когда ребёнок вырос и встал вопрос о том, что нужен новый велосипед, а столько денег у нас снова нет.
И.П.: А столько – это сколько? Сколько стоил тот самый велосипед .который вы купили первый раз сыну?
Анна В.: Тот, который мы покупали, мы покупали из не далёкой от нас заграницы.
И.П.: Откуда?
Анна В.: С Украины. Тогда это было тоже очень сложно. Мы выписывали, там были проблемы с его доставкой. Он пришёл помятый, не будем углубляться.
И.П.: И сумма?
Анна В.: Сумма была 25 000, по-моему. Но это были огромные для нас деньги.
А. В.: Это были в рублях.
Анна В.: Это был 2008 год.
А. В.: Сейчас ещё дороже.
Д.Н.: Вы вообще проводили какое-то исследование? Неужели ни одно из предприятий не пошло вам навстречу здесь, у нас в России? Неужели никто не загорелся идеей создать нечто подобное?
Анна В.: Два года тому назад в Новосибирске начали делать такие велосипеды, но это только два года назад.
И.П.: Благодаря вам?
Анна В.: Нет. Сейчас, я не знаю, почему, в России, если что-то одно возникает, оно возникает, скажем, везде, в разных местах, то есть это какая-то, видимо, идея, мысль, которую подхватывают все. Мы её подхватили уже 7 лет тому назад. Год откатался ребёнок на покупном велосипеде, а потом мы, так как имеем образование инженеров-конструкторов, для нас это было не так уж и сложно. Мы создали свою модель. Создалась у нас она достаточно удачная, с первого раза практически.
Д.Н.: Сколько вы уже таких велосипедов сделали для других детей?
Анна В.: Сейчас уже больше сорока.
И.П.: Не на потоке всё-таки?
Анна В.: Это не на потоке. В последнее время мы отрыли свою мастерскую, и основное производство у нас пошло с лета этого года. До этого пять лет мы занимались этим абсолютно безвозмездно. То есть мы делали велосипеды, тратили на его производство 20 тысяч. И ровно 20 тысяч, не закладывая даже своё время, потихоньку начали выгорать. Нас просили, и мы делали. Делали просто так.
Я никогда не думала, что это может быть бизнесом или ещё чем-то
Анна Вощикова
И.П.: Здесь как раз сравнивают с Советским Союзом, Виктор нам пишет: "В советское время до пяти лет был и трёхколёсные, и четырёхколёсные, подростковые были двухколёсные, можно было всё найти".
Анна В.: Сейчас ничего нет.
Д.Н.: У меня был четырёхколёсный "Конёк-Горбунок". Я на нём каталась до 15 лет, потому что на двух не могла.
Анна В.: Дело в том, что сейчас в последнее время вообще закрылись всяческие производства велосипедов. Если посмотреть в магазине велосипеды…
Д.Н.: Китайцы душат потому что.
Анна В.: Только китайские.
И.П.: Слушатели спорят с вами. Антон пишет: "Из российских только ленинградская фирма "Новатрек" есть отечественная".
Д.Н.: Это неправда. Я же говорю, есть в Новосибирске компания, есть в Саранске компания, которая велосипеды выпускает, просто про них не знает никто, они рекламу не дают.
А. В.: А по поводу четырёхколёсного – сейчас есть велосипеды такие, у которых сзади два колёсика для устойчивости. Но это неустойчивая конструкция.
И.П.: Она специально неустойчивая для того, чтобы ребёнок мог научиться держать баланс.
Анна В.: Дело в том, что специализированный велосипед ещё чем отличается – у него есть специальные крепления для непослушных ножек. ДЦП характеризуется тем, что ребёнок ходит на носочках, у него очень сильная спастика ног, чтобы развивать связки, чтобы ребёнок укреплял, растягивать, мы ещё изготавливаем специальные крепления для ног, и мы ножку жёстко под углом 90 градусов фиксируем к педалям.
Д.Н.: "Государство помогает?" – вопрос.
Анна В.: Пока никто нам ничего не помогает. Нам помогает фонд, проводя различные обучающие программы, семинары.
Д.Н.: С кем встречались?
А. В.: Мэр города нас решил поддержать. Он сам молодой велосипедист, у нас сейчас развивается именно в этом направлении город, все садятся на велосипеды.
Д.Н.: У нас везде, Москва тоже вся на велосипеды садится. Евгения, вопрос. Вы сейчас начали помогать, а кто помогает вам? Откуда вы берёте деньги для своего фонда, чтобы поддерживать других? Кто? Государство в итоге-то конечный бенефициар?
Е.Т.: Нет, мы как раз являемся корпоративной социальной ответственностью одного крупного мобильного оператора. У нас есть ещё другие спонсоры, которые, допустим, информационно нас поддерживают. Я, конечно, ищу другие корпорации, которые хотели бы вместе с нами.
И.П.: Есть фандрайзинг.
Е.Т.: Изначально мы были как корпоративный фонд, и поскольку нас мобильный оператор поддерживает, у нас есть возможность делать эсэмэс-фандрайзинг, чем мы сейчас активно занимаемся.
И.П.: А это законно?
Е.Т.: Конечно.
И.П.: Просто рассылка…
Е.Т.: Нет, эсэмэс-фандрайзинг, когда человек жертвует через эсэмэс деньги. В общем, мы активно пытаемся привлекать граждан к нашей работе.
И.П.: Ещё вопрос к вам: этот конкурс, на него все приехали или только Анна и Анатолий?
Е.Т.: У нас был приём заявок в течение 2,5 месяцев. Нам подали больше чем 300 заявок люди со всей страны. У нас с вами, хочу всем сказать, уникальная страна, много людей делают классные вещи. Нам очень сложно.
И.П.: Если покопать, у нас и творчеством и рукоделием занимается какое-то огромное количество людей, и мы об этом не знаем.
Д.Н.: Остаток советского прошлого, когда человек мог из говна и веток себе дачу соорудить, которая простоит сто лет.
И.П.: Мне кажется, это ещё глубже в века уходит куда-то.
Е.Т.: У нас очень сложный отбор, у нас эксперты читают заявки, у нас выходит человек 50 в полуфинал, где мы обучаем людей, встречаемся очно.
И.П.: Они все приезжают в Москву?
Е.Т.: Они все приезжают. У нас было 4 города, где у нас проходило обучение. Из 50 мы выбрали 8, и они приехали в Москву.
И.П.: Здесь синергия какая-то существует, когда все эти инициативные люди собираются, чего-нибудь вместе придумывают.
Е.Т.: Конечно. Во-первых, они учатся друг у друга, во-вторых, тема выгорания, про которую Аня говорила, она здесь купируется. Они поддерживают друг друга, делятся, скорее, эмоциональным опытом и теплом, это делает их сильнее.
И.П.: Слово итоговое Анатолию и Анне Вощиковым. У вас-то какие дальше планы? Бизнес создавать или поддерживать друг друга в социальных инициативах? Что дальше?
Анна В.: Мы, что затеяли, – мне очень хочется сделать популярным велосипед среди людей с ограниченными возможностями. Потому что это действительно очень такая классная штука, которая будет помогать жить полной, активной, позитивной жизнью, выходить из четырёх стен, без труда перемещаться по улицам. Это должно быть просто здорово.
И.П.: С другими инициативными людьми тоже будете…
Анна В.: Обязательно. У нас уже проекты готовы.
И.П.: Прощаемся с Анной и Анатолием Вощиковыми, которые из Каменск-Уральского сюда к нам прилетели, авторы проекта "Особый велосипед для особенных детей", для детей с детским церебральным параличом они его создали. Евгения Телицына, исполнительный директор Фонда поддержки социальных инициатив в сфере детства "Навстречу переменам".