Игнатов: Лукашенко перестал быть незаменимым для России

политологОлег Игнатов

На президентских выборах в Беларуси Александр Лукашенко остался единственным кандидатом, у которого нет ни друзей, ни союзников, ни «партнеров», несмотря на последние слова о партнерстве с Россией, произнесенные, правда, с большим количеством оговорок.

На постсоветском пространстве возникла ситуация, когда в проблемном переизбрании (или непереизбрании) лидера одного из государств похоже заинтересованы ключевые внешние игроки — как Запад, так и Россия. При этом, имея общую цель, они могут придерживаться диаметрально противоположных взглядов на причины событий в стране и на направления выхода из них.

 Это не значит, что у этих игроков есть готовые планы и сценарии действий, под которые уже выделены соответствующие ресурсы. Скорее, общее мнение состоит в том, что политическая ситуация в Беларуси развивается в сторону нестабильности, и все признают такое развитие событий как в целом удовлетворительное.

Особенно важен этот перелом для России. В Кремле на Лукашенко никогда не смотрели как на надежного союзника — его больше терпели. К белорусскому суверенитету относились толерантно постольку, поскольку Минск долго играл в российскую игру в отношениях с Западом и добровольно принял критический уровень зависимости от экономических преференций со стороны Москвы.

Однако сейчас — и это видно, прежде всего, по очень нервному поведению самого Лукашенко (Москва, со своей стороны, сохраняет полное спокойствие) — белорусский лидер перестал считаться активом российской внешней политики. Напротив, на него стали смотреть больше, как на препятствие.

Когда именно произошла эта перемена, как и в чем состоит стратегия России в отношении Беларуси — остается неясным. Но можно предположить, что белорусский президент никогда бы не стал публично говорить российским журналистам об угрозе суверенитета со стороны России, понимая, что таким демаршем будут не довольны в Москве, если бы не видел в рисках давления со стороны Кремля для себя большую угрозу, чем сам факт опубличивания подробностей приватных переговоров. Как никогда Лукашенко бы ни стал ставить отношения с Россией на кон, как он это делает в избирательной кампании, если бы не интерпретировал траекторию развития российско-белорусских отношений как прямую угрозу для своей власти.

В связи с этим также можно лишь предположить, что, хотя институт Союзного государства продолжает иметь важное символическое значение для России, в Кремле пришли к выводу, что он давно зашел в тупик и что его будущее развитие невозможно при действующей белорусской власти. Под большим вопросом и лояльность Лукашенко, который демонстративно говорит о защите суверенитета, апеллируя при этом к углублению отношений с Западом и Китаем.

В сухом остатке — Россия не поддерживает на этих выборах белорусскую оппозицию (потому что у оппозиции нет кандидата, с которым Москва могла бы серьезно разговаривать), но и не поддерживает Лукашенко. Интерес России может состоять в том, чтобы через нестабильность попробовать войти в быстро развивающиеся события с новой собственной игрой.

Это поведение Кремля очень отдаленно можно сравнить с политическим кризисом в Молдове. Тогда в 2019 году Москва и Брюссель поддержали отстранение от рычагов политического влияния фактически контролировавшего страну молдавского олигарха Владимира Плахотнюка. В результате к власти пришло коалиционное правительство во главе с ориентированной на ЕС Майей Санду. Конструкция продержалась недолго и завершилась заменой Санду на более лояльного формально пророссийскому президенту Додону премьера Иона Кику.

В отличие от Молдовы белорусская ситуация абсолютно открыта с точки зрения победителей и проигравших. В Беларуси нет как таковой институциализированной оппозиции. Но кейс с Молдовой показывает, что у Кремля нет абсолютного табу даже на прозападных лидеров. Россия может поддержать их приход к власти в постсоветских республиках, если у нее либо есть своя комбинация, либо когда сам факт появления новых возможностей расценивается выше статус-кво.

Таким образом, Россия имеет интерес либо в максимальном открытии ситуации в республике, что возможно в случае ухода Лукашенко, либо в максимальном ослаблении белорусского лидера, что сделает его более договороспособным.

Разумеется, это игра крайне рискованна, поскольку хаосом управлять всегда очень трудно, если вообще возможно. У хаоса могут появиться неожиданные бенефициары. Но давно известно, что стабильность в приграничных регионах не является безусловной политической ценностью для России. Если нестабильность стоит того, чтобы начать свою игру, то на такой риск Кремль при определенных условиях может и пойти.

Важным аргументом для лиц, принимающих решения, является и тот факт, что Белоруссия сильно экономически зависима от России. Экономические рычаги давления могут вынудить любое правительство в Минске пойти на уступки — в этом, по всей видимости, состоит расчет. Поэтому кто бы ни был главным в Минске, он будет вынужден договариваться в первую очередь с Москвой, а не с Западом.

В результате как бы ни завершились президентские выборы в Белоруссии, это направление российской внешней политики в ближайшее время ждет только усиление. При любом исходе ситуация в стране кажется уже может сама по себе не успокоиться.

Олег Игнатов, эксперт Центра политической конъюнктуры

Источник