Черная метка Лаврова для Башара Асада

Россия решила не класть все сирийские яйца в одну корзину и перестала безоговорочно поддерживать президента Башара Асада. Министр иностранных дел Сергей Лавров провел консультации с месопотамской либеральной оппозицией, поддерживаемой Вашингтоном, в Москве. Ходоков пригласили с целью уговорить ее перенаправить свои силы с борьбы против «опостылевшего диктатора» на боевиков «Исламского государства», которые сегодня контролируют половину территории страны.

На первый взгляд, ничего криминального. Все в русле нашей сирийской доктрины, которая настаивала на объединении всех конструктивных сил против экспансии халифата, оказавшегося на удивление крепким орешком. С другой, чисто психологически официальный Дамаск себя чувствует все более паршиво, ибо на языке дипломатии это означает, если не «прямой слив» Башара Асада, то подчеркнутый нейтралитет. Похожую позицию генсек ЦК КПСС Михаил Горбачев занимал в отношении советского правительства в Афганистане после вывода войск.

Сирийский президент хоть и остается самым мощным оппонентом ИГИЛ в регионе, весьма поистаскался с точки зрения военной силы, авторитета и геополитического лоска. По последним данным, регулярная армия страны сократилась с 325 до 150 тысяч за счет безвозвратных военных потерь и дезертиров. В боях потеряно до 30% бронетехники, поставленной в годы сотрудничества с Советским Союзом. Нового вооружения ни Россия, ни Китай, ни другие партнеры в распоряжение Дамаска не поставляют в соответствии с требованиями ООН, препятствующими милитаризации сторон гражданского противостояния.

За Асада воюют парамилитарные отряды местной самообороны, которые готовят к сражениям военные инструкторы из числа иранского корпуса Стражей Исламской Революции общей численностью от 60 до 100 тысяч человек. На стороне Дамаска также легион из шести тысяч шиитских боевиков группировки «Хезболла», подконтрольной аятолле.

Им противостоит порядка 80 тысяч разрозненных «прозападных» отрядов «либералов», с которыми встречался Лавров. «Вещью в себе» с точки зрения военных раскладов остаются порядка 30 тысяч курдов, противостоящих одновременно и Дамаску, и Турции, и Ираку, и радикальным исламистам.

Ну и, конечно, на Асада ополчилась самая грозная сила из 200 тысяч вооруженных людей «Исламского государства», вооруженных не только «отжатым» у иракской армии военной техникой, но и агрессивной идеологией, которую поддерживает обнищавшее население.

В отличие от других оппонентов сирийского президента, у ИГИЛ имеется неформальная государственная структура, которую по одним непроверенным данным материально поддерживают шейхи Саудовской Аравии, по другим – миллиардеры Катара, пытающиеся ограничить влияние Ирана на Ближнем Востоке. С каждым месяцем перехватившая у «Аль-Каиды» звание «террористической организации №1» группировка крепнет. Накануне против курдского населения было испытано химическое оружие. Налицо почерк Саддама Хусейна и аналогичные амбиции – построить единое мощное государство, противостоящее неверным.

В столь многовекторной и противоречивой мясорубке, ножи которой работают во все стороны, дипломатии стоит вести себя особенно осмотрительно. Видимо, ливийские уроки Кремль выучил, если не на пятерку, то хотя бы на тройку с плюсом. Почему хотя бы не на четверку? Потому что польза от переговоров именно с этими лидерами вызывает немало вопросов. Политолог-востоковед Семен Багдасаров, исход встречи Лаврова с оппонентами Асада может оказаться нулевым в силу отсутствия реального влияния на скоординированные повстанческие вооруженные силы этих политиков. Мол, полевые командиры не намерены подчиняться тем, кто сидит в Стамбуле, Дохе или Анкаре, попивая кофе, не разделяя с ними окопные тяготы и лишения.

В свое время Москва, не поддержав Муаммара Каддафи ничем, кроме доброго слова, утратила остатки влияния в стране, которая более тяготела к советским генсекам, чем к западным банкирам. Башар Асад, в отличие от Ирака, не получил ни одного штурмовика Су-25 и никаких тяжелых огнеметных систем «Буратино». Все, что фигурировало в официальных сводках за последние пару лет – это несколько десятков бронетранспортеров, которые предназначались не для борьбы с терроризмом, а для ликвидации остатков химоружия, да средства ПВО и противокорабельной обороны, которые ничем не помогут в освобождении той же Пальмиры.

Тем не менее, сирийский президент по-прежнему держится, хотя ему поступил недвусмысленный намек, что одного этого для всесторонней поддержки мало. Единственным шансом для этого политика вернуть утраченные международные позиции будет большая военная победа над радикальными исламистами, которой постараются не допустить его многочисленные оппоненты, не заинтересованные в сохранении status quo в президентском дворце.

Обозреватель Noteru.com Сергей Рунько