Грибоедов как зеркало русского империализма
“Как люди весело шли в бой,
Когда пленяло их собой
Что так обманчиво и славно!”
А.Г.
Поучительная история Александра Грибоедова (1795–1829), мало кому известной исторической фигуры из дальних земель, вдруг всплыла на поверхности нашего литературного пруда в связи с тем, что, по совпадению, в этом году вышли в Англии и США и его “Горе от ума”, и “Смерть Вазир–Мухтара” Юрия Тынянова, причем тыняновский роман — аж в двух разных переводах. И когда я внимательно посмотрел, в каком ключе все это богатство у нас обсуждается специалистами, стало мне очень заметно, какие обстоятельства обычно попадают в “слепое пятно” на родине героя, а какие — на родине специалистов. Учитывая, что в России писательгрибоедов входит в обойму типарусских типаклассиков, до типаизучения в школе включительно, давайте все же их огласим, вкратце, тезисно. Вот не надо только кричать “я это знал!” если вы что–то из этого уже знали. Знали — хорошо, вон на полке пирожок.
1. Англоязычному читателю надо долго объяснять, почему Грибоедов — такая важная фигура в русской культуре. (Заметим, с Пушкиным похожая история, но продолжать здесь не будем.) Он рано погиб, оставив только одно законченное большое произведение, причем не самостоятельное — сочиненное по мотивам “Мизантропа” Мольера, а не суровых реалий русской жизни. ЛГ Чацкий — это Альцест Мольера, а не альтер эго автора; себя, как известно, Грибоедов самокритично вывел в образе Молчалина. Качество этого произведения во всех английских переводах таково, что годится только в качестве литературной иллюстрации. Его переводили рифмованным стихом!
“I’ll search the world
For some little refuge for insulted feeling.”
Да–да, конечно, insulted feeling. Попробуй нарифмуй такой объем текста, чтоб на уровне оригинала, и чтоб шутки сохранялись. Эта поляна загажена многими на ней отметившимися настолько, что теперь приходится долго объяснять: этот персонаж важен не только в связи с романом Тынянова (последнего переводили как надо — это же проза — и всегда считали оригинальным мыслителем), а и потому, что он очень хорош стилистически и остроумен на языке оригинала, настолько, что каждый русский его время от времени цитирует, думая, что это народная поговорка. Таким образом, он важен как часть общей русской культуры, а не как чисто драматург. Вот, для сравнения. Давным–давно жили два приятеля, веселых пьяницы, Ли Бо и Ду Фу. Они в жизни что–то разглядели такое, на что и сейчас людям приятно смотреть, их тексты вечные (ТМ). А теперь ознакомьтесь с этими текстами по залитованным переводам работы тт. Ахматовой и Гитовича (ради денег). Только не блеваните ненароком. Всё понятно?
2. Грибоедов был автором самиздата, причем фантастически популярным — на момент смерти циркулировало по стране около сорока тысяч списков. При жизни его комедия, конечно, не могла быть ни опубликована, ни тем более поставлена — она как раз случайно подгадала под неудачное офицерское восстание 1825 года (о нем — позже). Более того, вот представьте себе эту типичную для России ситуацию с самиздатом: все помнят замечательные цитаты, но публично их огласить и атрибутировать нельзя. Скрепа, традиция — цензура мешала русской литературе стать частью русской жизни с момента возникновения русской литературы (немедленно вспоминаем Баркова — он был раньше; а Курбский — это вообще был зародыш Герцена и Троцкого одновременно). Ситуацию быстро переломил (ну, слегка надломил) влиятельный друг автора (и муж его любовницы), вхожий в тогдашнее ФСБ с доносами — Фаддей Булгарин, “писатель–патриот”, известный школоте из уроков про Пушкина. Он пробил прижизненную публикацию кусочков, после чего вещь стало возможно упоминать. Однако даже обработанный цензурой вариант комедии вышел в печать уже после смерти автора, а полный только в 1858 году — внимание! — в Германии. Через несколько лет его переиздали в России, и с этого времени все вдруг обнаружили, что Грибоедов более тридцати лет назад создал классическое произведение русской литературы, которым теперь можно начинать гордиться, актуальность в достаточной степени подиспарилась. Так с тех пор и гордятся. Мне кажется, тут целая коробка скреп, во всей этой архетипической истории.
3. А вот здесь скрепы кончаются. В первой половине девятнадцатого века статус автора неудобопубликуемой, ходящей в списках пьески нисколько не мешал карьере нашего героя на госслужбе — потому что он был свой, причем свой в широком смысле, а не в том, как мы понимаем это дело сейчас.
“Нас цепь угрюмых должностей
Опутывает неразрывно.”
Ога. Бедняжка сильно страдал, но карьеру делал неукоснительно, причем по тривиальной причине — денег не было, связи были, и он монетизировал связи через карьеру. Он не был революционер, никогда бы он не стал сочинять и обнародовать “вредную” пьесу. Он был просто нормальный человек и не видел в ней ничего подрывного, поскольку сам его туда не закладывал. Черную кошку в черной комнате стали искать совсем другие люди, более далекие от собственно литературы, ну, тогдашние профессиональные кошкодавы, типа.
4. “Горе от ума” — сатира, в которой нет положительных героев, это еще Пушкин заметил. Конкретно, Чацкий — не положительный герой, это не замечающий ничего вокруг себя “глухарь–на–току”, карикатура на либерального идеалиста своего времени. Много лет советских детей учили, в соответствии с линией Белинского, Герцена и примкнувшей к ним КПСС, но в полном противоречии с хорошо известными фактами, что положительный герой Чацкий был декабристом в душе и симпатизантом всех тогдашних прогрессивных идей, по списку. С небольшим опозданием, в 1951 году Грибоедов был вообще объявлен декабристом. Если перечитать пьесу, нетрудно убедиться, что там есть персонаж–радикал, безуспешно путающийся завербовать конкретно Чацкого. Это — придурок Репетилов. Грибоедов, как многие из его круга, был в курсе обсуждений, но не деталей восстания — в тайных обществах состояли его друзья, при том что другие друзья искренне поддерживали режим. Он будущих декабристов слушал, но им не сочуствовал. После события его, конечно, загребли в кутузку по ассоциации, но по результатам расследования не наказали, а напротив, повысили в звании (представили такое в советские времена? дружбана Троцкого, навскидку?). Он даже был в состоянии некоторым наказанным друзьям помочь, без последствий для себя.
5. В чем главная разница между консервативной и прогрессистской критиками общества в первой половине 19 века? Консервативная критика фокусировалась на человеческой природе; это критика нравов и эксцессов. Прогрессистская критика приписывала все гадости институтам и обычаям, которые общество может изменить — и всё волшебным образом улучшится. Догадайтесь с трех раз, к какому крылу принадлежал Грибоедов, регулятно получавший доход с рабовладельческой плантации, которой управляла его мать? Она так хорошо управляла, что довела дело до восстания. Грибоедов критиковал эксцессы крепостничества (нравы), но никогда — само крепостничество (институт). Системный либерал, государственник. И да, Чацкий в пьесе тоже был рабовладелец.
6. Пара слов про неудавшуюся революцию 1825 года и почему несочуствие Грибоедова ее идеям — признак скорее его отношения к Родине, чем проницательного ума.
“Сто прапорщиков хотят изменить весь государственный быт России”.
Гыгыгы, типа. Как разумно звучит в свете дальнейших событий, да? Как похоже на взгляд на раскинувшуюся позади чисторусскую историю из нынешнего далека, из которого видно как все просрали, все открывавшиеся перед страной возможности. Если оторваться от российской почвы и посмотреть на историю Европы в целом, то вопрос будет не “на что они рассчитывали”, а “почему именно у них не получилось, когда у всех других получилось?” Будь она успешной, русская революция 1825 года органично вписалась бы в серию революций конца 17 — середины 19 веков, произошедших во всех ведущих европейских странах и в европеизированной Америке. Это был единый, понятный, исторически обусловленный процесс. Каждая из этих революций закончилась реставрацией, но изменила организацию своих стран, уничтожив пережитки средневековья, сломав барьеры экономическому, техническому и политическому развитию. В любом учебнике истории вы можете прочитать, что это было завершение т.н. перехода к Новому времени. Первая такая революция, в Англии, например, быстро привела к росту экономики в десять раз. “Вредные идеи”, которых набрались молодые офицеры в Европе — это было всего–навсего понимание новой нормальности. Они еще считали, что чем Россия хуже? — тоже ведь часть Европы, пусть периферийная, но если включиться в общий процесс, можно будет со всей толпой убежать из остаточного Средневековья в Новое время. Кому эта перспектива казалась нереальной? Тому, кто не понимал истории, не верил в свою страну, тому, кто считал ее хуже других. Мизантропу или реалисту — решайте сами. Я лично не могу осудить ни патриотов, ни реалистов; вердикт фактической истории — не моральная оценка.
7. И еще добавим, до кучи, про “войну 1812 года”, что на разных континентах означает разные войны, хотя в обоих случаях они сопровождались знаменитыми поджогами. Только на Американском континенте Белый Дом пожгли все же интервенты — объединенные британско–индейские вооруженные силы. А на Европейском театре военных действий еще тогда бомбили Воронеж, в смысле сожгли Москву по распоряжению местного начальства, руками тогдашних зойкосмодемьянских. Русские офицеры 1812 года, подобно офицерам 1945 года, посмотрели Европу, вернулись домой и задались вечным русским вопросом “за что боролись?” (На первый взгляд) безумная месть Сталина советскому народу за победу над Гитлером, с внедрением, спецом, нацистских практик, конечно, произошла не от обиды за Гитлера, а именно из–за того, что Сталин был в курсе последствий войны 1812 года и пытался их предупредить. Заметим, что Наполеон был засранец, но все же ни разу не Гитлер, и вопрос “за что боролись” в те времена был правомерен. Допустим, царь проиграл и Наполеон, легалист, христианин и талантливый управленец, победил. И что? Ну, может быть, был бы другой царь, менее самодержавный и более вменяемый. Скорее всего, Наполеон даже крепостное право сразу бы не отменил — напомню, что на периферии Французской империи он рабство восстанавливал. Превращение России в конституционную монархию, таким бразом, могло произойти двумя путями — или через поражение в войне с Францией, или, раз уж не случилось, путем внутренней революции. Просрали всё, однако. Почему это важно и причем тут лично Грибоедов? Важно потому, что в результате в России не прервалась традиция самовластья, т.е. неограниченной власти некомпетентных. С течением времени цена такой политики становилась все выше, и в ее прямом результате позже случились две мировые войны, погубившие, в числе многого прочего, и саму Россию с ее народом. Ни о чем таком Грибоедов, преподносившийся советской школой как прогрессивный деятель, не задумывался. Он со всего размаху присоединился к самодержавию, что характерно, с последстввиями для себя лично в точности такими же, как у офицеров 1825 года, которые пытались от этого самодержавия отсоединиться. Получается, в России куда ни кинь(ся) — или виселица, или расчлененка.
8. Грибоедов погиб в 34 года, оставив русской литературе одну великую комедию и несколько хороших стихотворений. Пушкин погиб в 37, оставив ПСС в 10 толстеньких томах (академическое издание 1958 года у меня на полке), в которых читать интересно примерно всё. О чем это говорит? (ТМ) Для Грибоедова, в отличие от Пушкина, литература не была делом жизни. Грибоедов, в отличие от Пушкина, жил не с литературных трудов и имел другие интересы. Сочинительство? Все образованные люди того времени что–то писали и читали друзьям, это создавало репутацию в свете. Каковы же были его главные интересы? Он был юрист–международник, востребованный государством в период активной колониальной экспансии. Системный либерал своего времени, который, в силу особенностей места и времени, принял посильное профессиональное участие в том, что (а) впоследствии стало считаться преступным и (б) в конечном итоге, погубило страну. Помните, в истории человечества был относительно короткий период безудержного колониализма, когда все страны мира, которые могли в это включиться, стали захапывать сколько могли. Большой–пребольшой хапок. По естественно–географическим причинам, европейские страны колонизировали мир через мореплавание, и в результате оказались физически отделены морями–океанами от своих отсталых колоний. Сенегал не играл роли в политическом развитии Франции. Россия расширялась как континентальная империя, в которой взаимовлияние территорий, конечно, было гораздо сильнее. Она прирастала на Западе более передовыми народами, ненавидящими отсталых оккупантов и, в силу своего подчиненного положения, не способных перестроить империю по своему образцу. Такая ситуация породила не вестернизацию, а сильные революционные движения. Она прирастала на Востоке и Юге более отсталыми народами, ненавидящими оккупантов–неверных. Это привело к заражению империи азиатчиной — в силу многочисленности присоединенных отсталых племен и просто в силу того, что деградировать легче и приятнее, чем развиваться. Вот в этой движухе и участвовал лично Грибоедов, причем роль его была не маленькая.
9. В свое время я прошелся по местам боевой и прочей славы Кука (помните, Британская империя прирастала мореплаванием, а Кук был великий исследователь?). На месте, с местными я обсуждал конкретный вопрос: его за дело съели? К моему удивлению, ответ местных (причем этнических европейцев) был — да. Кук оставил по себе плохую память, он относился к аборигенам как к животным. Догадались, куда я веду? Понятно, что Грибоедова убили на за “Горе от ума”. А конкретно за что, и вообще что там случилось? Прежде всего, участие в авантюрах царского правительства было сознательным решением Грибоедова. У него был выбор между Персией и США, и он сам выбрал движуху. Более быстрое карьерное продвижение в силу знания редких языков — но в опасном регионе. Персия и Россия в те годы все время воевали, и после очередного поражения Персии ее заставили подписать оскорбительный и грабительский Туркменчайский договор. Персы знали, кто его подготовил, и Грибоедов знал, что персы знали. После такой успешной работы лучше бы ему больше в этот регион не соваться — персы же, они такого не прощают. Однако много ли в империи было специалистов со знанием языков и региона? Царь его повысил в должности и отправил обратно с конкретным заданием — проследить, что им же составленный договор действительно работает, без поблажек. Читали когда–нибудь, во что конкретно там дело уперлось? Договор требовал репатриации гаремов шаха и его родственников; там были женщины, увезенные с территорий, относящихся к РИ или спорных. Это уже нечто. Как после такого сохранить уважение? Ну ладно, утерлись. Но тут всеми своими ребрами встал вопрос бабла, и его уже было не опустить, и погиб наш герой конкретно за бабло, а не за литературу или гаремы. Шах, в неизъяснимой мудрости своей, держал заведующим своими финансами Якуба Макаряна, которому персы, до того как продвигать по финансовой линии, отрезали яйца, что они регулярно проделывали с пленными. Так что не только Российская империя отличалась умением нарыть себе яму. Макарян попросил убещища в русском посольстве, принеся на фигуральном блюдечке все финансовые секреты шахского двора. Если он остается живым, по договору шаха обдирают как липку (персы же подписывали, надеясь бабло припрятать). Это уже получается надругательство над верой и нестерпимое оскорбление пророка. Грибоедов, который как раз подъехал в качестве главного в посольстве начальника, отказывается выдать Макаряна. Как в 1979 году (скрепа, да), муллы собирают народ, и толпа взволнованных граждан громит посольство, спецом убивая всех подряд, чтоб никто с сакральным знанием про бабло шаха оттуда не вышел (спасся один человек, ухитрился переодется и смешаться с толпой). Трындец котенку, в смысле вечная память.
10. Кстати, помните, за что воевали–то? Царь хотел отодрать Иранский Азербайджан и присоединить его к своей части Кавказа. Благородная цель, за которую явно стоит умереть. Жаль, не срослось. Останься Грибоедов жив, он бы там поураганил почище, чем в Туркменчае. А вот в самом деле, куда бы дело пошло, кабы он остался жив? Возможно, создал бы еще один шедевр для самиздата, но, вроде, он конкретно тут ничего не планировал. А вот что он конкретно планировал, и на что уже получил Высочайшее одобрение — это создание русского эквивалента Британской Ост–Индской компании. Успех плана сделал бы его богатейшим человеком в России с царскими полномочиями на большой территории Азии. Где, в случае успеха запланированной замечательной коммерческо–военной операции, тысячи людей попали бы в рабство и погибли. Только вмешательство мулл разрушило этот план. Я не скажу, что это кого–то спасло, т.к. в то время в тех местах, вполне возможно, эти тысячи людей попали в рабство к кому–то другому и погибли безотносительно. А может, и нет. А вот не надо было Пророка оскорблять путем покушения на бабло и гарем шаха и защиты армянских кастратов.
11. По факту, Грибоедов пал смертью храбрых, спасая жизнь этнического армянина. Независимая Армения наградила его посмертно выпуском почтовой марки. Заслужил.
12. И последнее. Грибоедов не просто знал много языков и успешно занимался много чем, не важно, что нам через 200 лет не все из его занятий нравятся. Он был гений, причем гений в развитии. Безумно жаль, что с ним всё вышло как всегда. Хотя и урок прочим писателям, возжелавшим комфортной жизни за счет интимной близости к Российскому государству.
Литература: G.S. Morson, Casting pearls before Repetilovs, The NY Rev Books, 2021, LXVIII (5) 28–30.
Размещение материала вне РФ: https://ria–rosbolt.medium.com/грибоедов–как–зеркало–русского–империализма–cce6b754b569
Написал BUFF на erohov.d3.ru / комментировать