«Хачапури нефтью не станет». Как Грузия прожила 30 лет после распада СССР? Георгий Зотов.
Пожилой учитель литературы Константин Шенгелия обсуждает со мной Советский Союз, сидя в одном из немногих работающих кафе в Тбилиси — большинство заведений закрылось, не выдержав «ковидных» ограничений. Нам приносят кофе по-турецки, сваренный, как положено — на горячем песке.
«Грузины считали себя особенными при СССР, — говорит Константин, прихлёбывая кофе. — В конце восьмидесятых велись разговоры, как классно мы будем процветать без русских. Лидер движения за независимость Звиад Гамсахурдиа утверждал — одних продаж „Боржоми“ хватит, чтобы Грузия жила припеваючи. И люди в это верили! Никто понятия не имел, что электроэнергия, газ и нефть поставляются сюда из России. Все полагали — ресурсы берутся ниоткуда, с неба валятся. А вот следовало подумать! Что у нас есть? Хачапури? Так они в нефть не превратятся».
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
«Э, генацвале, я извиняюсь! — вступает в нашу беседу мужчина за соседним столиком (в Грузии это нормально). — Как я жил при Советском Союзе! Цветы выращивал, возил на рынок в Ленинград. Деньги не знал, куда девать!». «А у меня мандариновый сад был в Сухуми! — присоединяется к воспоминаниям владелец кафе. — Продавал мандарины в Москве — ух я потом в ресторанах гулял!».
Через пять минут на меня уже не обращают внимания: люди с упоением обсуждают свою жизнь во времена Союза. Попросту не верится, что на референдуме 31 марта 1991 года 99,49 % грузин проголосовали на независимость своей республики и её выход из состава СССР.
Площадь Свободы, бывшая площадь Ленина. Фото: АиФ/ Георгий Зотов
«Из земли мёд потечёт»
Раскрыв зонтик (в Тбилиси моросит дождь), я иду по набережной имени Звиада Гамсахурдиа — того самого советского диссидента, утверждавшего, что Грузия расцветёт на одном «боржоми». Став первым президентом страны, он был свергнут своими противниками 6 января 1992 года, тщетно пытался вернуться к власти, и 31 декабря 1993 года погиб при неясных обстоятельствах. В гражданской войне, а также в боевых действиях на территориях отделившихся от Грузии Южной Осетии и Абхазии были убиты 10 000 человек, ещё 300 тысяч стали беженцами.
55-летний Важа Чачава приглашает меня в свой скромный домик в городке для «вынужденных переселенцев» на окраине Тбилиси — там разместили людей, которым пришлось бежать из Абхазии после штурма Сухуми формированиями ополченцев. Выставляет угощение — «докторскую» колбасу, вино, покупные пельмени. «Господи, неужели никогда больше не побываю в Сухуми? — чуть не плачет Важа. — У меня там роскошная квартира осталась...думаю, её заняли другие люди, конечно. Знаете, я честно скажу — я мечтал о развале Советского Союза, все мы были уверены, что после этого из земли мёд потечёт. А потом мне пришлось ночью убегать в одних трусах, не захватив даже вещи. Тут я зарабатываю копейки, постоянно в долгах».
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
$10 000 за визу в Россию
Ещё одна болезненная тема — лёгкая победа России в пятидневной войне с Грузией в августе 2008 года: через трое суток грузинская армия перестала существовать, а российские солдаты без единого выстрела занимали города.
«Я обожаю русскую литературу, культуру, поэзию, — признаётся писатель Георгий Лорткипанидзе за совместным поглощением хинкали. — И тот конфликт меня шокировал: русские и грузины не должны воевать. По сути, это ведь была братоубийственная война». С тех пор между РФ и Грузией нет дипотношений, для въезда в Россию грузинам требуется виза, и получить её непросто — посредники просят за услуги от 3 до 10 тысяч (!) долларов. Обсуждать поражение Грузии здесь не любят. «Это политика, — отмахивается инженер Нодар Майсурадзе. — Как можно было думать, что мы сможем вас победить? Идиотизм».
— Советский Союз распадался во время, которое в Грузии можно назвать «национальной шизофренией», — объясняет писатель Георгий Лорткипанидзе. — Страна сошла с ума. Лишь единицы задавались вопросом — на какие средства мы будем жить? Сейчас ситуация немногим лучше — наши политики ежедневно 12 часов подряд по телевизору объясняют, каким ужасным государством был СССР, и какая Россия плохая. Чем больше лет проходит, тем больше меняется представление грузин о советском периоде. Для многих людей старшего возраста это рай. Для молодёжи (как её учат) — кровавая тирания. Должен специально отметить, что Россия ничего не делает для улучшения имиджа своей культуры и истории, воспринимая Грузию как отрезанный ломоть. Моя дочь говорит на русском языке, но тут скорее моя заслуга — поскольку я этого хотел.
Писатель Георгий Лорткипанидзе. Фото: АиФ/ Георгий Зотов
«Хотят учить русский»
Это не такой редкий случай. Я общался с несколькими студентами университета Тбилиси — молодые люди свободнее болтали на английском, чем на русском: но язык всё же знали. Каждый сказал — дома их учили дедушка или бабушка. И при Гамсахурдиа, и при Шеварднадзе, и в первые годы правления Саакашвили русский язык был забыт, вытеснен из обихода. В 1989 году в Грузии проживала 341 тысяча русских, в 2014 — только 26 тысяч: уехали более 90 % диаспоры. Ситуацию исправил туризм — внезапно выяснилось, что в кафе, отелях, турагентствах срочно необходимы работники, хорошо знающие «великий и могучий»: в среднем, страну ежегодно посещал 1 миллион туристов из РФ. Сейчас русский язык в грузинских школах изучают с пятого класса (английский — с первого), а платные курсы забиты желающими. «Это не только в сфере туризма, даже грузинские бизнесмены хотят знать русский, — объясняет преподаватель Ирина Тимошенко. — Им важно свободно общаться со своими партнёрами в Азербайджане, Армении и в Средней Азии. Английский в этих республиках пока что воспринимается, как инородное тело, а русский вновь популярен на постсоветском пространстве. Хорошо оплачиваемую работу без владения главным языком СССР в Тбилиси и Батуми не найти».
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
Премьера убила «буржуйка»
Девяностые годы в Грузии воспринимают как кошмар: и дело не в гражданской войне. Бытовые условия превратились в ад — особенно на фоне вальяжной жизни периода СССР: когда грузинские курорты посещали миллионы отдыхающих, а выходцы из республики торговали по городам всего Союза фруктами и цветами. В 1990 году ВВП Грузинской ССР составлял 12 миллиардов советских рублей — если так задуматься, реально сумасшедшие деньги. По тогдашнему курсу (ясное дело, что свободного обмена не существовало, и всё условно) каждый житель Грузии отдавал союзному бюджету $10,6 тысяч в год, а потреблял на $41,9 тысяч: то есть, в 4 раза больше (!), чем зарабатывал.
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
Моментальное падение из роскоши в нищету повергло людей в настоящее безумие. «Моя юность пришлась на девяностые, — рассказывает бизнесмен Резо Чонишвили. — Вспоминаю — вздрагиваю. Не было ни отопления, ни горячей воды, пенсионеры насмерть замерзали в квартирах зимой. В домах стояли железные печки — их топили дровами. В 2005 году премьер-министр Грузии Зураб Жвания (этот случай многие называют заказным убийством, но, тем не менее) отравился насмерть в своей квартире угарным газом от такой вот „буржуйки“. Представляете, что творилось в стране?». Горячую воду в грузинские дома подали только в 2011 году, до этого население пользовалось бойлерами. В отдельных многоэтажках лифты до сих пор платные (!) — чтобы подняться вверх, надо опустить в приёмник монетку в 10 тетри (2 рубля) — это «изобретение» ввёл Саакашвили.
Фото: АиФ/ Георгий Зотов
Я еду в тбилисском метро — название станций объявляют по-грузински и по-английски. Спрашиваю на русском, как мне лучше сделать пересадку — пассажиры любезно помогают. Как бы то ни было — обычные грузины не считают туристов из России врагами. 17 марта 1991 года Грузия (вместе с Арменией, Молдавией и республиками Балтии) отказалась участвовать в референдуме о сохранении СССР. Стоило это того или нет — оставим спорить увлечённым политикой гражданам. А вот в том, что ожидания грузин насчёт благ независимости оказались чрезмерно завышены, согласны все. Суверенитет принёс распад страны, гибель людей, войну и серию переворотов. «Гамсахурдиа говорил насчёт выхода из Советского Союза — пускай мы станем есть траву, но будем свободными, — усмехается учитель Константин Шенгелия. — Первое точно сбылось. Второе — как-то не особенно».