Территории на вынос. Почему вымирает Пензенская область

С января по декабрь прошлого года в Пензенской области умерло 22 657 человек. Это население нескольких небольших районов. Число жителей в сурском крае уменьшается на протяжении последних десятилетий. Пандемия лишь ускорила эту тенденцию: в прошлом году умерли на 4 272 человека больше, чем в 2019-м.

Избыточная смертность в Пензенской области за 2020 год составила почти 23%. Такие цифры были озвучены на коллегии регионального минздрава 11 марта. И это одни из самых высоких показателей по России.

Село на три семьи

В конце 2020 года в «АиФ-Пенза» обратился житель поселка Краснополье Мокшанского района Петр Толченинов.

«В нашем населенном пункте, где живут три семьи, нет воды, дороги не чистятся», - рассказывал мужчина. Администрация сельсовета оправдывалась: тянуть трубопровод стоит несколько миллионов рублей, это слишком дорого. «Таких сел очень много, - объясняет член пензенского отделения ОНФ Валерий Арефьев. – Даже в селе Калиновка, которое расположено от Пензы менее чем в двухстах километрах, нет воды! Люди ходят с ведрами в ХХI веке! Если есть нужда, то надо вести воду, электричество, газ, а не искать оправдания!»

Власти ищут оправдания не случайно. Если и «тянуть» водопровод, т на долгую перспективу. А стоит ли прокладывать линии в умирающие села?

«АиФ-Пенза» запросил данные по числу жителей в регионе за последние десять лет. Результаты пугающие: без войн и голодомора область потеряла за десятилетку почти 80 тысяч человек. В «отличниках» только Пенза, Заречный и Пензенский район. Последний и вовсе выглядит демографическим «оазисом»: число его жителей выросло почти на 20%. Чудес здесь нет. Спутник в Засечном, который и дал прибавку Пензенскому району, имеет инфраструктуру, близкую к городской. В Заречном прирост чуть меньше пяти процентов. Здесь работают сразу несколько крупных предприятий, в том числе самый большой в области завод – ПО «Старт», а благоустройству города давно завидуют многие жители региона. Пенза тоже подросла, хоть и не намного – на три тысячи человек, то есть на 0,5%.

От ФАПа до зарплаты

А вот на статистику по сельскому населению без слез не взглянешь: здесь потеряли более 50 тысяч человек, это более 10% от общего числа жителей деревень. В «лидерах» антирейтинга - Земетчинский, Белинский и Вадинский районы. По данным Пензастата, убыль в них составила около 20 процентов населения.

Вадинский район сам по себе маленький: здесь зарегистрировано меньше восьми тысяч жителей. В начале 2010-го было около 10 тысяч. Похожая ситуация в Земетчинском и Белинском районах. Причем если сам Белинский за 10 лет уменьшился на тысячу жителей, то деревни не досчитались пяти тысяч человек, то есть каждого четвертого. Такие районы – реальные кандидаты на вымирание. Одна из причин смерти - неразвитость инфраструктуры. В большинстве сел уже нет почты, магазина, детсадов. Школа закрыта: не выгодно держать штат учителей и целое здание из-за трех учеников на деревню, детей возят в соседние села. С ФАПами ситуация не лучше: ни одной прямой линии у губернатора не прошло, чтобы не поднимался вопрос о медпомощи в районах.

«Есть две причины, которые негативно сказываются на численности населения. Первое – отсутствие качественной медицины. Наличие фельдшера в селе обязательное условие его существования. Больной не должен ходить час до другого села, чтобы обследоваться у врача! Второй момент - алкоголизм, усугубляемый потреблением некачественных алкопродуктов. Проверенные и акцизные купить нельзя – магазинов нет», - поясняет врач-нарколог Сергей Дегтярь.

«Не думаю, что есть прямая связь между численностью населения и наличием ФАПа. Сам жил в селе Алферьевка с 2007 года и наблюдал за его «развитием». Там есть медпункт с фельдшером и врачом, который принимает несколько раз в неделю. Врач получила миллион по программе, но живет в городе. Это лучше, чем ничего. Школа есть - большая. Но многие сельчане, которые работают в Пензе, предпочитают возить детей в областной центр. И школа, и ФАП важны, но они не заменяют отсутствие работы по месту жительства. При СССР в Альферьевке был богатый совхоз. Сейчас от него ничего не осталось. Хорошо еще, что село рядом с городом», - высказывается бывший замглавы пензенского клинического центра специализированных видов медицинской помощи Сергей Олейник.

«Земетчинский и Вадинский районы - так называемые «тупиковые». В них дефицит инфраструктуры: даже появилась передвижная почта, передвижные магазины. Молодежь стремится покинуть эти места в поисках лучших условий, работы, хотя бы какой-нибудь. Остается в основном старое население, уже неспособное к деторождению. В результате населенный пункт вымирает. Районы же, где есть развитая инфраструктура - Пензенский, Бессоновский, имеют не такие большие потери жителей за эти годы», - поясняет социолог и демограф Анатолий Бодров.

Вектор жизни

«Мы знаем, что молодежь уезжает. Но стараемся ее сохранить. Например, сельскохозяйственный холдинг построил у нас предприятие, рассчитанное на 200 человек. 75 жителей, которые сейчас работают на нем, вернулись с заработков из Москвы, чтобы быть ближе к дому», - рассказывает первый заместитель главы администрации Вадинского района Сергей Суханкин. Однако при этом предприятие работает третий год, а тенденции к «утечке» район не утратил. Получается не только работа и деньги нужны населению?

«Мы давно уже плетемся в конце этого грустного рейтинга, - вступает в разговор глава администрации Земетчинского района Николай Итальянцев. - Пытаемся влиять на ситуацию. Отговариваем женщин от абортов. Сейчас планируется открыть сельскохозяйственное предприятие, которое позволит жителям оставаться дома. А пока наши ребята уезжают в Пензу или другие города. Зарплаты у нас маленькие, мест мало. Есть деревни, состоящие из нескольких жилых домов – менее десяти, и там нет водопроводной воды. С одной стороны – надо протянуть водопровод. Но одна документация на него стоит 1,5 миллиона рублей! Для нашего района это огромная сумма».

Теме демографии постоянно посвящаются совещания в региональном правительстве области, разрабатываются программы. Но жителей в области год от года становится все меньше и меньше. Может, не так работаем? И пора сменить вектор? Пока еще в районах есть люди, которых можно сберечь.