Кого награждали орденом Славы?
Изначально солдатская награда была задумана, как орден Багратиона.
Художник Москалев, предложивший для советской награды георгиевскую ленту екатерининских времен, вспоминал: «Ни одно сочетание цветов не подходило… В памяти возникли воспоминания юности–далекий 1916 год. Пыльная дорога под Ельцом. Горькая полынь на обочине и… фигура солдата. С палкой и узелком он неторопливо шагает, припадая на одну ногу. На побелевшей от солнца и пота гимнастерке крестик на пестрой ленточке… “Георгий”! Вот она, Слава вековая, солдатская!».
Так 8 ноября 1943 года, в конце переломного года войны, в один день с полководческим орденом «Победа» была учреждена почетнейшая солдатская награда – орден Славы 3-х степеней. Его удостаивались солдаты, сержанты и старшины, а также младшие лейтенанты в авиации за личный подвиг в боевой обстановке.
Кто, ворвавшись первым в расположение противника, личной храбростью содействовал успеху общего дела; находясь в загоревшемся танке, продолжал выполнять боевую задачу; находясь в разведке, добыл ценные сведения о противнике; презирая опасность, первым ворвался в дзот (дот, окоп, блиндаж) противника, решительными действиями уничтожил его гарнизон…
Орденом Славы 3-й степени награждены свыше 868 тысяч воинов, орденом 2-й степени – около 46 тысяч, а 2629 (сейчас пишут – 2656) из них стали полными кавалерами ордена Славы. Среди полных кавалеров – 470 артиллеристов, 420 войсковых разведчиков, 200 минометчиков, 420 младших командиров из пехоты.
Алексей Михайлович Власов: Разведчика спасает реакция
На фронт мне удалось уйти только в начале 1943 года. Не отпускали с 81-го авиационного завода. Эвакуировали нас из Тушино в Омск, мы делали туполевские пикирующие бомбардировщики. Помню, сам главный конструктор, в то время осужденный, ходил по цехам под конвоем… Тяжелейшая работа по 12 часов, а то и круглосуточно, в раздевалке только прикорнешь часок. Голодно. И постоянные «напевы» секретаря парторганизации: вы – бездельники, вот там ваши отцы и братья кладут головы…
Я рвался на фронт. Наконец, отпустили, и стал я разведчиком-наблюдателем минометной батареи 22-й дивизии Резерва Главного командования.
Наши минометы находились чуть подальше от передовой, а мы, разведчики, всегда впереди вместе с пехотой. Лучше видно, что ее останавливает. Смотришь, чтобы по своим не стреляли, корректируешь огонь по телефону.
Когда стояли в обороне, вели наблюдение с помощью стереотрубы с 20-кратным увеличением. Противник рано или поздно теряет осторожность, маскировка из листьев начинает жухнуть. Приглядишься внимательно – ага, тут что-то есть… Наносишь на планшет немецкие огневые точки, ориентиры.
Во время артподготовки надо было успеть пройти нейтральную полосу и подойти вплотную к первой траншее немцев, чтобы сразу, как только замолкнут наши орудия, войти туда и тех, которые еще остались, докончить, пока не очухались. И там долго задерживаться нельзя, надо обязательно переходить во вторую траншею, ведь передний край у немцев тоже пристрелян.
Первым орденом Славы меня наградили за бой под Ковелем, летом 1944-го. Удалось засечь две немецкие минометные батареи, наблюдательный пункт и несколько пулеметов, которые были затем уничтожены нашим огнем.
В январе 45-го наступали на Висле. Оборвалась телефонная связь, послали одного за другим двух связистов, оба не возвращаются… Пришлось ползти мне, связал шесть узлов на проводе, нашел раненых ребят, отнес в укрытие, разыскал санинструктора. За это наградили орденом 2-й степени. А вот с третьим орденом история была долгая.
Наступление на Берлин
Самое сильное, что осталось в памяти о войне – это Кюстринский плацдарм, мощные прожектора, ошеломившие немцев. И нам оборачиваться было нельзя. После сильнейшей артподготовки воздух насыщен пороховыми газами и поднявшимся вверх песком…Мы быстро прошли оборону противника, и вышли на Зееловские высоты.
Здесь немного задержались, а потом начались тяжелейшие уличные бои в Берлине. Пока каждый этаж не пройдешь, здание нельзя считать взятым. Наши минометы с Александерплац били по рейхстагу. Изуродован Берлин был жутко… Дома у них и так не светлые, как у нас, а серые, мрачные. Ворвались в рейхстаг, помню, попали в одну комнату, заваленную нашими орденами Красного Знамени, Красной Звезды и другими, дарственными портсигарами, именными часами… Но долго мы там не задержались, вскоре после боя приехала комендатура, особисты, и нас оттуда отвели.
Я не был ранен ни разу. Был силен и крепок. Реакцией отличался. До войны играл в команде «Крылья Советов» на первенство Москвы вратарем, летом в футбол, зимой в хоккей. В 41-м мы должны были из класса «Б» перейти в класс «А»…
Давали ли перед боем 100 граммов? Давали, но я их не пил. Потому что в бою надо все время, как говорится, ухо востро держать. Ведь привыкаешь к обстрелу так, что инстинктивно падаешь, когда чувствуешь, что по тебе стреляют. А на другие звуки и внимания не обращаешь. Когда разведчики из моего отделения выпивали положенное, то я их не пускал вперед из-за этого.
Из восьми братьев я – самый младший. Сергей погиб под Ржевом в 42-м, Василий пропал без вести, Владимир попал в плен при форсировании Днепра, два года был в плену, потом у нас, в Сибири. Вернулся домой, и вскоре умер. Работал он в Германии на каменоломне, обращались с пленными, как с собаками, что хотели, то и творили.
После Победы стояли мы между Эрфуртом и Веймаром, несли гарнизонную службу. Мне в штабе говорят: оставайся служить. Я отвечаю: как коммунист должен восстанавливать народное хозяйство. Хотелось домой…
В 1946 году, наконец, демобилизовался. Но спорить с офицером – нехорошая вещь. Из-за этого, думаю, и нашел меня орден Славы I степени только в 1965 году. Вызвали в военкомат, вручили. Да ведь никаких мыслей о наградах в голове тогда не было. Останусь ли жив? – вот о чем думалось…
The post Кого награждали орденом Славы? first appeared on ИСТОРИЯ ВЕЛИКОЙ РОССИИ.