Сегодня Александр Лукашенко, вручая государственные награды «заслуженным деятелям различных сфер», по обыкновению высказался на самые животрепещущие с его точки зрения политические темы. Но обращает на себя внимание то, что в последнее время он обходит молчанием тему, которая, казалось бы, должна звучать громче остальных. 14 сентября вождь политического режима вновь старался приободрить своих сторонников заявлениями, что «мы победили блицкриг, мы противостоим гибридным атакам». Посоветовал: «Не поддавайтесь никаким атакам. Особенно в этих сопливых мессенджерах, телеграм-каналах и прочее». Подчеркнул важность грядущего нового праздника — Дня народного единства. К слову, эти рефрены типа «не поддавайтесь», напоминания, что враг не дремлет, косвенно говорят о том, что властная верхушка чувствует себя не так уж комфортно и уверенно. И новый праздник, назначенный на спорную дату 17 сентября, вряд ли как-то поспособствует консолидации расколотого белорусского общества. Но более показательно другое. В последние недели явно зависла тема новой конституции, хотя она несомненно важнее искусственного праздника. Чем объяснить затянувшуюся театральную паузу? Документ явно завис В марте Александр Лукашенко своим указом предписал конституционной комиссии представить ему проект изменений основного закона к 1 августа «для последующего их вынесения на республиканский референдум». Затем дедлайн перенесли на 1 сентября. 31 августа в Конституционном суде отрапортовали, что документ направлен главному белорусскому начальнику. Вряд ли почта работает так плохо, что бумага до сих пор не попала на его стол. Между тем человек, за которым де-факто последнее слово, молчит. Хотя в свое время анонсировалось расширенное заседание конституционной комиссии с его участием, чтобы расставить точки над і перед вынесением проекта на широкую публику. В частности, как сообщал глава Конституционного суда и соответствующей комиссии Петр Миклашевич, с участием Лукашенко предполагалось обсудить порядок формирования Всебелорусского народного собрания, которому в обновленной политической системе хотят отвести особую роль. Также мыслилось определиться с применением смертной казни, правом трудовых коллективов выдвигать кандидатов в депутаты. Но уже середина сентября, а никакого хода проекту Лукашенко пока не дает. И обходит стороной тему изменения конституции в своих публичных выступлениях. Вдобавок завтра он летит в Душанбе на саммит ОДКБ и пробудет в Таджикистане до 17 сентября. А там выходные. То есть на этой неделе заседание по новой конституции маловероятно. На пресс-конференции по итогам переговоров Лукашенко с Владимиром Путиным в Москве 9 сентября тема конституционной реформы в Беларуси также не затрагивалась. Хотя начиная с августа прошлого года президент и другие официальные лица России не раз давали понять, что считают такую реформу хорошим путем выхода из внутрибелорусского кризиса. А некоторые аналитики утверждали, что существует так называемый план Путина — Патрушева, предусматривающий не только серьезную трансформацию политической системы Беларуси, но и плавный уход Лукашенко. Тот и сам признал в марте, что Путин интересовался планами изменения конституции, но только «в общих чертах». При этом белорусский вождь подчеркнул: «Естественно, ни о каком транзите власти, как это в России говорят... Транзит власти один: выборы, народ избрал. Всё». Зачем торопиться с транзитом власти? Был ли план Путина — Патрушева, широкой публике не известно. Но факт то, что за прошедший год ситуация в Беларуси серьезно изменилась. Протесты закатаны в асфальт, режим консолидировался, отсеяв нерешительных исполнителей и примерно наказав «перебежчиков», Лукашенко позиционирует себя как победителя и хозяина положения. Можно предположить, что именно этим он и козыряет в беседах с российским президентом: мол, зачем торопиться с этим чертовым транзитом власти, если всё снова под контролем, система работает. Кремлю же не так просто настоять на транзите, если самовластный правитель соседней страны упирается. Ну не будешь же перекрывать ему газ или тем паче посылать танки. Вписавшись за Лукашенко в августе прошлого года, взявшись выгораживать его в дискуссиях с Западом, Путин попал в ловушку. В отношениях с ближайшим союзником в очередной раз сложилась ситуация, когда хвост в каком-то смысле может вертеть собакой. Белорусский вождь делает нужную Москве работу В идеале Кремлю наверняка хотелось бы видеть во главе Беларуси некую свежую фигуру — не столь токсичную, не столь проблемную. Но, во-первых, попробуй еще отодвинь Лукашенко. Во-вторых, а кого поставить вместо него? И как поставить, если выборов как действительно соревновательной процедуры в Беларуси нет, а процесс ее имитации контролируется тем же Лукашенко? Часть политизированной белорусской публики считает, что выдвижение Виктора Бабарико на прошлогодних выборах было московским проектом (до 9 августа, к слову, так утверждали и белорусские госы). То же говорили и о Сергее Тихановском. Так это или нет, но в любом случае участь Бабарико, получившего 14 лет усиленного режима, и Тихановского, которому тоже ломится нехилый срок, показывает, что с неугодными персонажами на политическом поле, кто бы за их спинами ни виделся, у Лукашенко разговор короткий. Да, теоретически грубой силой или искусной спецоперацией Кремль мог бы добиться насаждения своей марионетки в Беларуси. Но зачем эти авантюры с риском непредсказуемого эффекта, если на сегодня Лукашенко: а) действительно держит страну в ежовых рукавицах, в страхе, устранил непосредственную угрозу «цветной революции» (которая, согласно кремлевским фобиям, могла бы перекинуться и на Россию); б) делает очень нужную Москве работу, уничтожая национально сознательную оппозицию, гражданское общество, независимые СМИ; в) громко ссорится с Западом и стал в его глазах гораздо более одиозной фигурой, чем Путин; г) согласился на то, от чего раньше уклонялся, а именно — перебросить транзит нефтепродуктов на российские порты, усилить российское военное присутствие в Беларуси, наконец, подписать дорожные карты углубления интеграции, ныне переименованные в союзные программы. Боязно трогать персоналистскую систему Иными словами, Кремль на сегодня старается выжать максимум пользы для себя из того обстоятельства, что в результате внутриполитического кризиса и жестокой ссоры с Евросоюзом и США белорусский вождь стал гораздо более зависимым от России. Что, впрочем, не отменяет желания Москвы создать в самой Беларуси институциональную почву для усиления своего контроля над этой стратегической территорией. Поэтому, как полагают многие аналитики, российское руководство и настаивает на модернизации политической системы государства-союзника через конституционную реформу. Предлагается уменьшить власть президента, дать больше самостоятельности правительству и парламенту, открыть простор для партий. Тогда с точки зрения Кремля появится возможность через пророссийские силы и кадры, работу с различными группами во власти и при ней сильнее влиять на внутреннюю и внешнюю политику Беларуси. Отдельный вопрос — насколько реалистичен расчет на создание сильного пророссийского лобби в Беларуси. Но сейчас дело, вероятно, упирается в нежелание Лукашенко в принципе серьезно переделывать систему власти. Не случайно даже с новой ролью и функциями Всебелорусского собрания ему, похоже, трудно определиться. Архитектор по-своему совершенной персоналистской модели опасается (и небезосновательно), что если к ней неудачно присобачишь надстройку, то вся конструкция может посыпаться. У Кремля есть замечания? И потом, Лукашенко, похоже, еще не определил собственное место в новой системе. Многие симптомы указывают на то, что он хочет оставаться в президентском кресле как минимум до 2025 года. С этой точки зрения ему сподручней изменить конституцию по минимуму, для блезира. Но такие декоративные изменения, надо думать, не устраивают Москву. Так что дискуссия на этот счет вполне может занимать важное место во время таинственных многочасовых посиделок Лукашенко с Путиным тет-а-тет. По версии политического аналитика Валерия Карбалевича, в ходе последнего визита в Москву Лукашенко возил Путину проект конституционных изменений, чтобы тот их оценил. Если эта версия верна, то продолжающаяся пауза в конституционном процессе может означать, что проект в его нынешнем виде не вполне устраивает Кремль. И белорусскому другу предложено еще поработать над документом.
