Как вычислили Дарью Трепову
Логика действий уголовного розыска была точно такой же, как если бы на Университетской набережной произошло убийство просто, а к нему прилагалась та же фотография подозреваемой: ее лицо прокрутили по базам задержанных (а их много, и они разные); сняли видео с ближайших камер наблюдения; мигом опросили тех присутствующих, до кого можно было дотянуться здесь и сейчас; выяснили, что девушка ранее списывалась с Владленом Татарским; техническая служба вскрыла переписку; проверили вход в метро «Василеостровская»; посадки в такси, соответствующие времени и примерным местам. Неважно, в каком порядке всё это делалось, сотрудникам неинтересен был даже осмотр точки взрыва — взрывотехники всё равно дают заключение не сразу. Но уже часа через три полиция знала все нужные ей точные данные 26–летней петербурженки Дарьи.
Своего рода косвенным подтверждением для силовиков являлось то задержание на митинге от 24 февраля 2022 года. Хотя, конечно, с таким отношением к сегодняшней реальности удивительно посещать собрания своих идейных противников. Да еще дарить одному из лидеров патриотического крыла — бюст. Но так она и поступила, представившись студенткой Академии художеств (вероятно, в этом сыграла роль сама Академия, находящаяся в ста метрах, и то, что Дарье и правда не чужд рисунок — она занималась эстетикой в лицее).
Уже часам к девяти вечера 2 апреля сотни оперативников (в прямом смысле) выдвинулись к разным адресам Петербурга (про сотни уличных нарядов с ее фотографиями и говорить не приходится). Разумеется, дом в Пушкине, где живет Дарья, стал самым охраняемым.
Уже в ночь на 3 апреля в квартире провели обыск, мать забрали на неприятный разговор. Ее мобильный телефон не мог являться проблемой в такой ситуации. Его разобрали на звонки, абонентов, связи и так далее. Контролируется всё досконально, принятые процедурные церемонии отложены для обычных происшествий.
Мобильник самой Дарьи не подает сигналов. Не надо иметь зверский опыт, чтобы знать — в эти минуты она сидит где–нибудь у подруги или друга. Или у приятеля друга. Она не представитель профессионального преступного мира, где продуманы отходы, сняты заранее квартиры, нарисованы новые документы и есть место гриму.
Может быть, она не знает всех тонкостей оперативно–разыскной деятельности, но и через чужой интернет видит сотни информационных всполохов, указывающих на нее. А если и сети это знают — например, с ее странички многие ускоренно отписываются, — значит, обложена по не могу.
В штабе поиска сидит много людей в больших погонах. Они каждые десять минут принимают сведения от разных групп, что–то меняют в дислокациях, включают и выключают прослушивания телефонов. Для нас — это кино. Для них — нервяк. Постоянные доклады в Москву. У них одна мысль — надо обнаружить, взять, а там — по накатанной.
Написал experov на experov.d3.ru / комментировать