Про ЧСВ
Здравствуй, дорогой дневничок.
Сегодня я постараюсь оформить тематическую публикацию, в которой постараюсь записать цельную мысль от начала до конца, ни на что особо не отвлекаясь и придерживаясь рамок здравомыслия и конструктивных примеров. Потому что тема эта серьезная, тема это важная, и случается с нами повсеместно и регулярно. И даже при тщательной проработке соответствующего навыка всё–равно то и дело дает о себе знать и проявляется в нашей жизни в самых неожиданных местах.
Но начну я, как обычно, с небольшого отступления, которое, впрочем, хорошо ложится на тему дальнейшего повествования.
Намедни впервые столкнулся с отказом в посещении клуба, куда пришел потанцевать и отдохнуть. Причем столкнулся дважды, что меня особо сильно ввергло в прострацию и форму ахуевания с происходящего. И если в первом месте, где меня вежливо, не давая особых комментариев, попросили покинуть зал через десять минут после того как я присоединился к движу, я еще как–то мог логически обосновать пожелание владельцев заведения: бар дорогой, пафосный, новый, рассчитан на богатую и авторитетную публику, которая приходит туда тратить много денег и дорого проводить время под модных диджеев, а я туда пришел чай пить и на танцполе зажигать как в последний раз. Просто я по–другому танцевать не умею, за что в почете у тех, и кто ставит музыку, и кто отдыхает с тем же настроением. То со вторым местом и вовсе всё оказалось странно: в течение всей зимы я был там регулярным и предельно адекватным гостем, посещавшим ночные вечеринки и сопутствующие культурные мероприятия, нередко задающим атмосферу веселья и отлично проводя время с другими гостями заведения. А тут на фейс–контроле мне внезапно заявляют, что я в стоп–листе, и меня не готовы пустить внутрь. И никаких комментариев почему так случилось, и что именно пошло не так.
Что блеать? Are you akhueli tam?
И как мне теперь рекомендовать этот клуб друзьям? Я же вроде как туда не просто так хожу, я же ещё всем рассказываю как там здорово и вообще какие они молодцы, что поддерживают высокий уровень культуры и быта. И что мне теперь думать о происходящем? И как относиться к тем, кто вот так без объяснения причин и каких–либо предпосылок с моей стороны к тому, что я где–то что–то мог испортить и накосячить, блокирует мне доступ к культурному отдыху и возможности тратить у них деньги? Как много вопросов и претензий буквально на пустом месте. При этом ничто не предвещало беды.
Впрочем, невелика проблема: в Москве есть много прекрасных заведений, регулярно устраивающих отличные развлекательные программы в разнообразных форматах. Однако ведь, какой удар со стороны классика! Какая неожиданная подстава со стороны тех, кого всем сердцем уважал и на кого рассчитывал в том, чтобы не ошибиться с местом и временем, где можно отдохнуть душой и телом. Впрочем, полагаю, возможная причина здесь сугубо экономическая: ведь я при всей своей харизматичности и искренности не являюсь тем, кто создает там кассу, заливая свои душевные раны дорогими коктейлями и прочими демонстрациями своей состоятельности и возможности быть здесь и сейчас, чтобы меня замечали и ценили. Впрочем, не буду спешить с преждевременными выводами, и дождусь возможности пообщаться с соответствующими администраторами и задать им правильные вопросы. Всё лучше, чем переваривать догадки в своей голове, строя планы возмездия за неуважительное отношение к моей драгоценной персоне, ни разу не подавшего повода подумать о себе плохо.
Да и опять же, на происходящее следует смотреть конструктивно, и отметить тот факт, что я в итоге плюнул на возможность потанцевать и пошел в караоке, где встретил знакомых девушек, с кем здорово провел время и вообще прекрасно отдохнул. Во всём есть своим плюсы, и вселенной, которая якобы строит планы по отношению к нам, стоит прислушиваться и уметь ей доверять. И не делать преждевременных негативных выводов о себе на основании того, что кому–то не нравится мой стиль, манеры и прочие личные качества, за которые мне лично не стыдно и которые приветствую в других вокруг.
А меж тем переживания о том, что кто–то где–то о ком–то может что–то такое подумать — это же первопричина всех фрустраций и иных форм слишком активного внутреннего диалога, которая стоит нам нервов, времени, денег и иных форм сублимационной активности, в которой мы вместо того, чтобы быть прекрасными собой пытаемся оправдать чьи–то ожидания, либо слишком их сопротивляемся, чтобы уж точно не соответстветствовать чьим–то чужим представлениям, которые кто–то там себе надумал. Ведь в первую очередь мы защищаем самих себя от того, что кто–то угрожает нашему собственному представлению о самих себе, и самому естественному внутреннему отклику на то, чтобы чувствовать себя цельными, живыми, полезными, значимыми, нужными и всячески иначе обоснованными в своем существовании, которое имеет продолжительность во времени, и перетекает из сегодня в завтра не слишком сильно меняясь в своей динамике, и сохраняя тенденцию к развитию вчерашних качеств в завтрашние последствия.
А теперь добавьте к этому психическую реакцию самозащиты от разрушения собственного биологического конструкта, в котором произвольно взятый человек не хочет испытывать боли в любом её проявлении, и если уж она с ним случается — а оно с нами то и дело случается — то крайне умело находим ей объяснение, определяя источник в угрозе извне — там, мол, кто–то специально это устроил, чтобы низачто навредить нам хорошим — либо в собственном чувстве неполноценности — это, мол, я недостаточно хорош, чтобы заслуживать вот этого вот всего, что хочется заслуживать, а оно всё не случается и не случается, и это сводит с ума и манит в ночь. В итоге получаем какое–то совершенно полу–безумное существо, в голове которого бьется непрерывная канонада мыслей из самобичевания, планов мести и активных боевых действий против агрессивной реальности, требования к справедливому отношению к себе и тем, кто нам дорог и о ком мы заботимся, и еще огромной–преогромной кучи взаимоисключающих параграфов, удержание которых в собственном котелке дает вполне себе весомый повод для того, чтобы считать себя функционирующим на пределе мыслителем о самом важном, по сравнению с которым все остальные вообще нихуя не понимают, и творят какую–то дичь. Один я тут в белом пальто стою, и волосы назад.
А тут еще и разного рода случаи, когда некоторые люди за счет различных заслуг, качеств, навыков и прочих достижений действительно оказываются в позиции чуть более отличной, значимой и ответственной чем другие, в которой все остальные не более чем никто, ничего в жизни не добившиеся и ни на что не способные. И тогда объективное положение вещей, когда одна половина окружения заискивающе смотрит в рот, а другая молча завидует, иногда плюясь от переполняющих форм негативного отношения к чужим недостаткам само собой включает режим “бога”, в котором одной дланью можно награждать верных последователей, другой — карать несогласных отступников и прочих разрушителей высоких идеалов имени себя, и вообще разделять и властвовать на свое усмотрение, где все остальные согласны на такое положение вещей, потому что у них просто нет никакого другого выхода. Кто девушку танцует, тот её и того–этого. И прочие формы “царь во дворца” и “я здесь власть”, где кто угодно сколько бы он о себе ни думал в любом случае является зависимой от вполне себе определенного решения и мнения формой бытия, идущее туда, куда его пошлют. Или нахуй, или в жопу.
При этом даже если каким–то образом в поглощенное собственной интеграцией в бесконечность сознание и удается внедрить тезисы о том, что “нет такого слова — я” и прочие формы служения вере, царю и отечеству, то там практически всегда включается та или другая форма синдрома вахтера, в котором все остальные сразу становятся не такими хорошими и значимыми как вот это вот конкретно взятый персонаж, взявший на себя тяжелый крест защищать чьи–то там интересы и обосновывать чужую реальность своими заслугами перед ними, которые он — в отличие от некоторых — выполняет добровольно и с песней. Ну и соответственно за это ему сразу все становятся должны, обязаны и как–то иначе и по–другому компенсировать его усилия, где он не для себя старается, и не такой эгоист как другие. Вот эти вот все.
Ну и, соответственно, социальное подкрепление, согласное с таким положением вещей, или попросту не придающих внимания чьим–то там намерениям быть лучше остальных — тоже тот еще мультипликативный фактор повышения своего значения за счет достижения результата от безусловной правильности собственных действий, в которых оно же ведь получается. Да, может быть не всегда так как задумано. Да, может быть где–то с лишними усилиями или необходимыми компромиссами. Но ведь получается! А у других — не получается! И кто здесь прав? И кто здесь Лев? Ну тот самый, который Толстой. И на словах, и на деле.
Вместо тысячи слов — две тысячи слов!
Мда, в общем не очень–то хорошо у меня получается со здравомыслием и конструктивными примерами. Как ни старайся. А там же еще особенность такая, что когда начинаешь с чужой важностью обоснованно и взвешенно взаимодействовать, она от этого только крепнет и усиливается. Как–же! С ней на равных общаются! Значит признают! Значит считаются! Значит опять вот это вот большое Я во всем право, и все с ним в порядке.
А другая сторона медали в том, что когда чье–то там мнение о себе обесцениваешь, то в ответ такие защитные реакции начинаются, что лучше открыть зонтик и отойти: в ответ точно что–то да прилетит, и это точно не спасибо, и точно ни на что намазывать не стоит, хоть и получится при необходимости. Ибо оно зело пахуче неприятно, и выглядит отвратительно. И вообще.
А третья сторона медали в том — ага, есть и такая здесь, тут вообще сторон у этой медали дофига, как ни крути, сколько хочешь можно найти — что когда кого–то у других на виду хуесосишь, то у тех кто на это смотрит сразу сразу о себе мнение соответственно растет. Что, мол, не они под раздачу попали, а значит всё правильно делают, и одобрение в этом получают. Ну, если пиздюдей не получают, значит всё остальное можно засчитывать за одобрение. И снова чувство собственной важности зашкаливать начинает, потому что лучше чем другие, которым досталось по делу. Оно ведь всегда только по делу достается! Просто так других хуесосят только ущербные всякие! А если кто–то там, кто хуесосит других за то, за что можно отхуесосить тебя, тебя не хуесосит, значит он не ущербный, а вполне себе нормальный, и все прекрасно понимает. Не, ну а что, разве не так?
И там этих форм внутренних диалогов, на самые разные голоса объясняющих суть происходящего — такого зачастую несправедливого по отношению к нам любимым — столько, что впору книги писать и кандидатские защищать. Или докторские, для тех кто на этом поприще всех собак съел. И сам стал как собака, что на других лает, озорно, обло и стозевно. И имя каждому — Легион. Один за всех, и каждый сам за себя. Уи–и–и–и!
А еще есть и четвертая сторона медали, когда понимаешь и принимаешь свою ничтожность, незначительность и невозможность изменить что–либо вообще в какую–бы то ни было сторону, и включаешь в себе режим огромного всегалактического похуй. На всех похуй! Все говно! Пидарас на пидарасе, и нет среди вас д’Артаньянов, чтобы вы о себе ни думали. И попробуй еще этих нигилистов в обратном переубеди. При том, что они ведь и не против, чтобы их кто–то в этом переубедил. Так сказать, проявил подвиг, вытащив чужую беспомощность на свет божий, дав надежду в завтрашнем дне. Вот, мол, гляди, какое у тебя будет завтра очередное дно. Пробивай не хочу! А что хочешь–то? Ничего не хочу! И в этом лучше остальных, кто что–то себе всё хочет и хочет, и ради этого готовы и по головам идти, и других с говном равнять. Ну а если другим можно меня с говном равнять, то мне такое и подавно доступно. Тем более, что нет в этом ничего не сложно. Равняй не хочу! Сколько хочешь уравнивай всех по себе, и все будет получаться как нельзя лучше. Лучше уже некуда! Все говно! Все в сад! На удобрения и прочую биомассу, чтобы розы лучше цвели и пахли.
Пятые, шестые и прочие стороны можно придумывать до бесконечности. Разнообразие ощущения собственной значимости в повседневных обстоятельствах, которые мы себе мужественно создаем, чтобы их преодолевать, велико и не ограничено даже нашей собственной фантазией. Хотя бы потому, что почти всегда это форма бессознательного процесса, завязанного на разного рода компенсации, полученные из пережитых травм, воспитания и прочего общественного одобрения, а также форм манипуляций и спекуляций на гормональных колебаниях. Туда же относятся и религиозные аспекты поклонения всесильных невидимых богов, в которых по грехам воздается каждому, и надо быть предельно хорошим потому что так принято, а не потому что самому хочется обладать собственной формой внутренней гармонии. И формы страдания от неразделенной любви, в которых кто–то там придумал, что если ему не уделяют внимание, то это потому что в том не видят и не ценят его прекрасного внутреннего мира, состоящего из глубинных переживаний широкого спектра эмоций, доступных каждому. И формы воспитания и контроля, в которых без вот этого вот вот авторитетного и всесильного мнения и опыта никто и шагу сделать не сможет, и надо везде всё успевать, даже вопреки здравому смыслу и чужой самостоятельности. И все эти учителя, педагоги, начальники, вахтеры, полицейские, депутаты и прочие люди на ответственных должностях, от которых зависит как будет развиваться реальность для всех вокруг, и какие правильные выводы должны сделать все остальные на основании тех знаний, авторитета и полномочий, которыми они обладают. И все эти знаменитости, актеры, бизнесмены, олигархи, лидеры мнений и прочие инфлюенсеры, которых слушают и которым завидуют, на которых хотят быть похожими. И все эти бесконечные нытики в интернете, жертвы обстоятельств, зоозащитники и экоактивисты, эксперты по каждым вопросам, которых никто не хочет слушать, пусть даже они и оказываются бесконечно правыми в своих мнениях и суждениях, и как они говорят так и случается. Вот это вот всё — это все стороны одной и той же медали, которую крутят в руках, пробуют на зуб, искренне гордятся её наличием в собственной жизни, вешают на почетное место у всех на виду, и всяким прочим вариантом показывают значимость этого достижения, которое не такое как у остальных, потому что своё, родное, и ближе всех к телу.
Впрочем, обобщать тоже нельзя. Некоторые, кто разобрался в ситуации и понял, как это работает, умело симулируют процесс, чтобы нужным им способом вписываться в релевантные социальные круги, на которых можно хоть как–то да заработать. Так сказать, контролируют свою глупость, и имеют с этого профит. Ведь любое зарабатывание денег — это в чистом виде глупость, которой мы вынуждены заниматься с умным видом, и нести за это персональную ответственность перед теми, кто эти деньги нам дает и требовать соответствующего качества всех действий от тех, кто эти деньги от нас получает. И раз уж это, как ни крути, глупость, то лучше всего её тщательным образом контролировать. Но про деньги я напишу как–нибудь в другой раз, оставив, как принято, самое интересное на потом.
И когда понимаешь, что тараканы в собственной голове, изо всех кричащие о собственной значимости — не более чем форма рефлексии и страха, которые было недосуг проработать и которые всю жизнь считал само собой разумеющейся частью себя и чем–то нормальным, что присуще всем остальным, то в жизни начинается самое интересное. Когда точно понимаешь, что нельзя быть червонцем, который понравится всем, но при этом нельзя обесценивать себя, свои навыки, свои возможности, и отказывать себе в саморазвитии и улучшении жизненных обстоятельств только по той причине, что кто–то имеет отличное от твоих убеждений мнение на этот счет. Включается большой–пребольшой похуй. Самый настоящий, трансцендентальный, абсолютный похуй на чужие жалобы, мнения, убеждения, проблемы, запросы и иные формы чужой беспомощности, которая есть всё та же форма собственной важности, которой пытаются втиснуться хоть куда–то, давая понять, что могут, умеют, практикуют и очень востребованы в том, что актуально и насущно. И благо всех этих форм востребованности у нас хоть отбавляй, и каждому найдется место, где можно почувствовать себя своим в окружении понимающих людей, занимающихся тем же, и видящих в этом огромный–преогромный смысл собственной жизни, наполненной соответствующим откликом, в котором все друг друга гладят по головке, утешают и поддерживают в том, что все всё делают правильно, и для этого все здесь и собрались. Здорово, правда?!
И все ведь это происходит не просто в своей голове. Что внутри, то и снаружи, как завещал Гермес Трисмегист. Наши мысли, наши эмоции, наши внутренние переживания, ожидания, недовольство и иные формы ментальных возмущений, в которых мы с кем–то спорим, что–то кому–то доказываем, называем происходящее удобными нам терминами, лишь бы не соглашаться с действительным положением дел — всё это буквально вылезает наружу, фиксируясь в мышечном напряжении, осанке, походке, речи, и, как естественное следствие, проявляется в окружении, в делах, в деньгах, в здоровье, в иных обстоятельствах, делающих нас в той или иной степени несчастными. Незаслуженно несчастными! Ведь мы достойны большего! Но нам этого никто не дает. Пидоры, сэр!
Отсюда и всевозможные нервные и сосудистые патологии, что все слишком замкнуты на своих переживаниях себе либо слишком ахуенными и не такими как все, либо слишком страдающими и не заслуживающими такой участи. Как–будто кто–то специально этим занимается, что отдельно взятые блогер Вася, кассирша Галя, проститутка Настя, учительница русского языка и литературы Ирина Владимировна, слесарь–сантехник четвертого разряда Николай Иванович, студент третьего курса Роман, java–программист Семён, начальник отдела продаж Светлана Александровна, пенсионерка Людмила Ивановна, ветеран труда Афанасий Константинович, майор запаса Михаил Михайлович, предприниматель Аркадий Викторович, художник Николай, поэтесса Валерия и все–все–все остальные прекрасные, удивительные, такие уникальные люди, старательно делающие то что умеют и знают, и всеми силами старающиеся получить чью–то похвалу и поддержку, найти единомышленников и верных товарищей, обнаружить отклик и благодарность за свой труд и свои усилия, и всячески иначе ожидающие, что то, что они делают не зря, и то, кто они есть не пустое место и не пустой звук — все эти люди тщательно стараясь доказать свою причастность к чьему–то благополучию, и не получая должной обратной связи, или сравнивая себя с кем–то другим, кого знают, и кто на их глазах живет более по их мнению счастливо и достойно, то и дело творят какую–то дичь, уходят в разные формы самобичевания и агрессии, запираются в собственных мыслях о том, что они либо что–то делают не так, либо им надо быть еще более строгими формами самих себя, чтобы достигать нужного результата, для которого настоящих усилий пока недостаточно. Все ебанулись.jpg
Особенно это хорошо проявляется, когда кто–то из всех этих старательных, уважаемых, ответственных и всячески иначе старающихся жить по правилам людей сталкиваются со всякого рода троллями, дураками и иными формами обесценивающих чужое время и чужие труды людьми, которых палкой пиздить хочется за ту дичь, что они творят по отношению к ним. Всякие Кольки и Даньки, шуты гороховые, ни в грош не ставящие чей–то там авторитет и полезность чужого опыта, не понимающие ценности времени и знаний, не уважающие правила и законы, и — ай–яй–яй — позволяющие себе шутить, отвлекать, и даже кого–то еще провоцировать идти за собой, такими смелыми в преодолении чей–то чужой важности, которым ничего не страшно и ничего не важно. И что с ними делать–то? И почему законодательно запрещено бить людей, которым настолько похуй на окружающих? И кто даже толком объяснить не может свое чувство протеста и просто шлет нахуй всех этих напыщенных авторитетов, так гордящихся тем, кто они есть и какой властью и возможностями обладает. И которые совершенно бессильны против тех, кому нечего терять и кто хочет назло маме отморозить уши всем подряд, чтобы никому не было обидно и мучительно больно за бесцельно прожитые годы под чьим–то там руководством, считающим что иначе — без них вот, таких больших и важных шишек — все эти Кольки и Вольки, Светки и Машки, и прочие шуты гороховые шагу ступить не смогут, и вообще не выживут в этом безумном–безумном–безумном мире, в котором все уже давно определено и правильно поделено. Своим всё, чужим — по закону.
И вот мы здесь. Ругаемся на самих себя, что не способны сделать большего, где от нас это либо требуют, либо мы сами себе это придумали. И начисто забываем радоваться жизни и перестать наконец–то сравнивать себя с кем–то другими. И всё это на серьезных щщах, в шаге от инсульта и прочих душевных расстройств. Или уже не в шаге, и целиком и полностью погрузившись в форму психоза, в котором каким–бы жемчуг ни был, всё будет мелким, если у кого–то что–то крупнее. Маловато, маловато будет! Отсюда и все эти ощущения себя жертвами, которым срочно надо еще. Отсюда и все эти акты воздаяния тем, кто покусился на чужое, к чему не имел никакого отношения. Какой там уже по счету идет раунд? Кто ведет? И кто раньше кончится.
При этом, что характерно, мир не поменять. И каждому влезть в голову, и сказать ему “окстись!” не получится. Пока каждый твердо и четко убежден в том, что так и только так правильно, хрена–с два ты кого переубедишь. И президент отдельно взятой страны будет до конца топить за то, что привело его к власти, и не согласится на меньшее, потому что потому. Неправильно это, соглашаться на меньшее. Особенно если и заслуг достаточно, и всегда можно получить еще. И есть, кто готов в этом вместе с другими идти до конца. А иначе зачем это всё?
И опять же, как–то бороться с этим — точно такая же форма чувства собственной важности, в которой снова и снова бросаешь вызов целому миру, и с гордым лицом ищешь тех, кто тебя поддержит и оправдает в величайшем из намерений — сделать мир лучше. Избавив планету от глупости, алчности, жадности, гнева и прочих пороков, мешающих жить всем вокруг. Та самая мировая мечта собраться всем хорошим людям и избавиться от всех плохих, чтобы все остальные жили долго и счастливо, и благодарили своих спасителей за счастливую жизнь. А если не хотят благодарить — значит то опять же плохие люди, от которых надо избавляться. А если после этого кто–то не стал жить счастливее? То что пошло не так? И кто в этом виноват? Кто теперь плохой? Кто обещания своего не сдержал, или кто после всех этих героических усилий в свой адрес не воспользовался прекрасной возможностью начать новую жизнь? И кто тогда просто сдохнет, а кто в рай?
Ох, тяжела и неблагодарна жизнь космического рейнджера, что на страже порядка за всё хорошее и против всего плохого. Шаг влево, шаг вправо — и всё, расстрел на месте. И патронов на всех не хватит. И никто спасибо не скажет. И что теперь делать? И как теперь быть? И кто виноват в том, что такой великий труд остается без должной благодарности и незаслуженно игнорируется теми, на кого направлен? Пидорасы, сэр!
Прав был Карл Фридрих Иероним, тот самый, который Мюнхгаузен, утверждая что серьезное лицо не есть признак ума. И все самые большие глупости в жизни совершаются именно с этим самым выражением, в котором сжатые губы и сведенные брови рождают несмываемый треугольник печали, требующим поиска ответов и справедливости, виноватых и недостойных, и всячески иначе сравнивая одно с другим, в поисках лучшего, что вечный враг хорошего. Выдыхай, бобер! Выпрями спину и убери руку от лица. Перестань везде искать врагов и друзей, поддержку и опровержений своим теориям и мыслям. Перестань пытаться всем на свете помочь и искать помощи себе там, где не прикладываешь никаких усилий. И перестань думать о себе слишком хорошо или слишком плохо там, где всем вообще похуй на то, кто ты такой и чем занимаешься. Пока это твое особое мнение не является для кого–то проблемой или причиной для чьих–то там переживаний о себе, требующее релевантного ответа для сохранения чужой картины мира и прочих жизненных ценностей.
Улыбайтесь, господа, улыбайтесь! Мы здесь чтобы получать наслаждения и удовольствие, которое не должно от кого–бы то ни было зависеть, и ограничивать только личной силой и безупречностью собственного поведения, в котором сам определяешь для себя границы доступного, не требуя от других играть по своим правилам. При этом правила вполне себе есть, и собственное придерживание этому списку есть исключительно внутренний персональный выбор, не обязывающий других действовать так же, но при этом помогающий определить единомышленников и попутчиков, с кем можно хоть на каком–то участке времени действовать если не эффективно, то по крайней мере не мешаясь друг другу, и даже где–то помогая и обмениваясь конструктивным опытом. Плохо что ль? Хорошо!
К слову, с этой собственной важностью есть действительно интересные моменты, когда она — как ни крути — есть вполне себе факт, от которого никто вокруг защититься не может, и не обесценит заслуг перед космосом как ни пытайся. Что подвиг Гагарина, что труды Теслы, что творения Да Винчи, что прочие–прочие–прочие прекрасные инсайты и поступки, открытия и изобретения, стихи и музыка, книги и картины, слова и действия, совершенные кем–то добровольно и с песней. То самой песней, которую поешь едва только проснешься, чтобы первым в этом новом дне посмеяться над собой, без особого на то повода, подавая сигнальный огонь госпоже Удаче, застрявшей на своей колеснице в трафике, и его величеству Успеху и счастливому Случаю, в своих капризах выбирающих чаще всего из тех, кто способен сам себе создать хорошее настроение, и ни в ком не нуждаться, чтобы делать то, что делает. И будь что будет. А будет всегда только что–то столь же прекрасное, что делается вот конкретно вот тобой, отвечающим своей безупречностью за результат, и не нуждающийся в чьем–то одобрении и согласии на то, чтобы пройти путь до конца, и посмотреть что получится в итоге. И если что–то не понравится, то извлечь из этого соответствующие выводы, и сделать что–то еще лучшее, не пытаясь этим обесценить все ранее созданное хорошее. Делать потому, что можешь сделать, что хочешь сделать, и что иначе жить просто не согласен. А иначе зачем это всё?
Контролируемая глупость она такая — всё на свете есть иллюзия и навязанная ценность. Мы можем только выбирать между той или иной формой устойчивости этой иллюзии, и пытаться прожить жизнь так, чтобы не было мучительно больно. Особенно от мыслей в своей голове, что всё идет не так, как хочется. Потому что хочется всегда чего–то всегда, и никуда от этого не деться.
При этом и становиться шутом и юродивым вроде как и можно, но не особо хочется. Да, там можно и в глаза другим говорить то, что хочешь, не боясь получить за это промеж оных. И вообще как можешь обесценивать чужие заслуги, причем делая это совершенно справедливо, и не пытаясь никого наебать. Но это, опять же, выбор между тем, кем будешь трудиться: клоуном у пидорасов, или пидорасом у клоунов. За тот же невеликий прайс. Настоящий путь к свободе лежит не только в том, чтобы послать всех нахуй, и делать исключительно как считаешь хочешь и как считаешь правильным. Хотя и таких среди нас хватает, кто идет к успеху и кому даже по жизни фартит. Жизнь — это многосторонний и удивительный процесс, протяженный во времени и ограниченный нашим собственным восприятием ситуации, причин и следствий, а не только лишь знанием того, в рамках чего разрешено действовать известными правилами и догмами. Настоящая свобода — это еще и свобода от лишних мнений о себе, которые способны внезапным бумерангом очень интересным образом внести свои правки в уже выбранный и спланированный маршрут, заставив на этом пути внезапно снова осознать тщетность усилий, и на пустом месте найти себе трудности, которые надо снова мужественно преодолевать, делая себя в этом лучше других, кто способен на большее. И так далее, и тому подобное, рождая новый подвиг, делая свою реальность не такой как у остальных, а значит давая новые и новые поводы для своей важности, особенности и уникальности, которых никто не сможет отнять. Потому что, ну куда им до тебя? Где ты, а где они? Ну и прочие формы сравнений, которые как ни старайся не сделают тебя самим собой, которого также ни с кем не сравнят.
И будь готов снова и снова утратить все до конца, чтобы обрести свою свободу. Потому что ты есть не твои богатства и заслуги, не твои молодость и красота, не твои авторитет и влияние, не твои ум и опытность. И если всё это сдерживает тебя в том, чтобы чувствовать себя счастливым здесь и сейчас, боясь когда–то это всё потерять — то у меня для тебя плохие новости. Поэтому вот тебе мантры в помощь, и пой “Кали Дурга” до полного просветления, и живи долго и счастливо, и не бойся умирать никогда. А иначе жили вы словно не жили.
Не надо так.
На этом, дорогой дневничок, я буду ставить в этом сообщении точку, и не придавать всему написанному слишком много смысла, за который надо переживать и бояться донести его неправильно или не по адресу. Ибо нет в том переживании ни правды, ни радости. Так только, ненужные пузыри самомнений, что мог либо кому–то навредить, либо кого–то разочаровать, либо еще что–то сделать не так там, где вообще мало что идет как надо, и что сильно–пресильно всех расстраивает, и обязывает требовать в ответ всё немедленно починить, исправить и изменить, чтобы ожидания совпали с реальностью. А реальность всегда полна разочарований. А разочарование — лучшее из того, что может с нами случиться, чтобы избавиться наконец–то от иллюзий, и начать жить как–то иначе, как не жил раньше, и не бояться ошибиться в том, что где–то можешь ошибиться там где и так ничего не знаешь. В этом и есть великая мудрость: знать что ничего не знаешь, и не плодить излишнего самомнения о себе самом, якобы способным пройти по грязи не выпачкав ног. Грязи ведь эти целебные!
Написал ॐ scarych на dd.d3.ru / комментировать