Уцелевший на «Новороссийске»
В Белгороде живёт очевидец и непосредственный участник тех трагических событий Анатолий Алтухов. Он рассказал «БелПрессе» о том, как служилось на линейном корабле и как ему удалось спастись.
Матрос, писатель, поэт и актёр 25 сентября Анатолию Алтухову исполнилось 84 года. Многие жители Белгорода наверняка могли видеть Анатолия Фёдоровича на Свято-Троицком бульваре: почти каждый день в хорошую погоду он выходит на аллею, садится на лавочку, раскрывает самодельный пенал и продаёт свои книги. Алтухов написал несколько томов воспоминаний о службе на «Новороссийске» под общим названием «Флагман флота», мемуары со стихами «Скорбящий матрос» и ещё несколько книг. На линкоре «Новороссийск» Алтухов служил с ноября 1952-го, а на флоте был с 1951 года. Однако моряк не сразу попал на борт боевого корабля. Первые полгода он, как и другие новобранцы, служил в учебном отряде на берегу. «Когда служба в учебном отряде закончилась, мы сдали экзамены, – рассказывает Анатолий Фёдорович. – Всех распределили на корабли, а меня всё никак не отправляют. Вызвал к себе командир отряда и направил в Судак, где в это время Михаил Ромм снимал исторический фильм об адмирале Фёдоре Ушакове «Корабли штурмуют бастионы». Алтухов и многие другие матросы, прибывшие на съёмочную площадку, играли морских десантников эпохи парусного флота. В отдалении на якоре стоял учебный парусник «Дунай», изображавший корабль ушаковской эскадры. «Нам выдали форму, бутафорские кремневые ружья со штыками, – вспоминает Алтухов. – Когда баркас подошёл к берегу, мы вместе с товарищами спрыгнули в воду и побежали. Пока бежали, пиротехники взрывали на пляже заряды. Я потом нашёл в фильме тот момент, когда мы с баркаса прыгали». После нескольких дней съёмок Ромм заявил, что необходимые сцены сняты, и поблагодарил всех за участие в массовке. Анатолия Алтухова вместе с другими матросами отправили обратно в Севастополь. Там он узнал, что его определили служить на линейный корабль «Новороссийск». Итальянец на службе СССР Линкор «Джулио Чезаре» («Юлий Цезарь») достался Советскому Союзу после войны от Италии, которая входила в страны «оси» – союзников гитлеровской Германии. 5 марта 1949 года его переименовали в «Новороссийск». В СССР после войны планировали построить несколько мощных артиллерийских линкоров, а итальянский корабль хотели использовать как учебный для будущих экипажей.По словам Анатолия Фёдоровича, его знакомство с кораблём началось ещё у пирса, к которому подошёл баркас с «Новороссийска». Баркасы бывшего итальянского линкора выгодно отличались от советских, потому что были изящнее и быстроходнее. «Когда я поднялся по трапу на палубу, я был поражён её широтой, великолепной отделкой, – вспоминает бывший матрос. – Всё обтекаемо, никаких острых углов. Палуба юта была деревянной, а шкафут и бак (части палубы в середине и в носовой части корабля – прим. ред.) были с металлическими палубами. Весь металл матросы до блеска доводили суконками. Везде царили чистота и порядок». Корабль ошеломлял своими размерами – длина 168 м, ширина – 28. Подводная часть корабля была погружена более чем на 10 м. Водоизмещение гиганта составляло 28 ты. т. На носу и корме располагались по две башни главного калибра: в нижнем ярусе – по две пушки калибра 320 мм, в верхнем – ещё по две. «Один раз в ствол забрался матрос – тщедушный такой, щуплый, – смеётся Анатолий Алтухов. – Его в таком виде и сфотографировали. Когда корабль вёл огонь главным калибром, на верхней палубе нельзя было находиться – убьёт взрывная волна. Во внутренних помещениях во время стрельбы снимали с переборок зеркала, чтобы они не разбились от вибрации». Алтухов сравнивает корабль с метро, в котором несколько уровней. Молодому моряку страшно было в первый раз спускаться в глубины линкора. По трапам, связывающим палубы, тоже нужно было научиться ходить. Ни в коем случае нельзя прыгать через ступеньку, иначе велика вероятность отбить ноги. Матросы долго ходили с синяками, пока не научились бегать по трапам. Словом, первое время было тяжело. Те, кто не соблюдал правила безопасности, нередко травмировались, а иногда даже гибли. «Матрос дивизиона живучести БЧ-5, три месяца назад прибывший на корабль из учебного отряда, был родом из солнечной Армении, и звали его Яшей. Великолепно пел и танцевал, как лезгинку, так и русский танец «яблочко». Ему было 22 года. Он погиб от удара тяжёлой крышкой люка, закрывавшей ствол шахты и кингстонного отсека: упал на дно с десятиметровой высоты. Тяжела была смерть молодого и красивого человека, я с грустью вспоминаю его», – пишет Анатолий Алтухов в книге «Флагман флота». Кормили лучше, чем в ресторане Но не одними лишь тяготами запомнилась служба на флоте матросу «Новороссийска». «Иногда бывает, что со мной начинают спорить люди, сами на флоте не служившие, – отмечает Алтухов. – Помню, говорит мне один: «У меня знакомый на флоте служил, говорит, что вас там голодом морили». А я ему отвечаю: «Идиот твой знакомый! И ты вместе с ним, если веришь!». На корабле нас кормили так, что в ресторанах такого не было. Я до сих пор уверен, что корабельный кок даст фору любому сухопутному повару. На обед, например, нам на первое давали борщ, на второе – макароны по‑флотски. Во время визита на «Новороссийск» даже маршал Жуков ел то, чем кормят матросов, хотя обычно офицеров кормят отдельно». В летние дни на борту организовывали купания. По корабельной трансляции передавали: «Команде приготовиться к купанию. Форма одежды – трусы, ботинки, бескозырка». «Когда я об этом рассказываю, многие смеются, – улыбается Анатолий Фёдорович. – Спрашивают, мол, зачем для купания бескозырка? Но на флоте всё подчинено логике. Дело тут вот в чём: когда снял ботинки, ты кладёшь на них сверху свою бескозырку. А на каждой бескозырке изнутри написана фамилия, инициалы, боевой номер. Ты купаешься, а по твоей бескозырке понятно, где ты. Если кто‑то не вынырнул, сразу ясно, кого искать – бескозырка‑то подписана». Довелось матросу Алтухову участвовать и в ремонте «Новороссийска». «Я рассматривал форштевень, находясь под кораблём на стапеле сухого дока. Меня спустили сюда на деревянном щите для очистки подводной части корабля от ракушки, въевшейся в металл за долгие годы эксплуатации. Громадные размеры и обтекаемые формы форштевня поразили меня. По навешенным щитам я пробрался к его острию и стал при помощи зубила и молотка снимать плотный слой ракушечника. За многие годы он превратился в кристаллическое вещество толщиной примерно в два сантиметра», – пишет Анатолий Александрович в своих мемуарах. К маю 1955 года после серии ремонтов и модернизаций «Новороссийск» вошёл в строй Черноморского флота. На тот момент это был самый сильный боевой корабль в СССР, несмотря на почтенный возраст – его спустили на воду ещё до начала Первой мировой войны. Бывший итальянец стал флагманом советского флота. Кошмарная ночь 28 октября 1955 года корабль вернулся из похода и занял место на рейде у Морского госпиталя. Глубина в том месте была большой: 17 м воды и ещё около 30 м вязкого ила, лежащего на дне. Часть экипажа, включая командный состав, отправилась на берег. 29 октября в 1:31 ночи под носовой частью линкора раздался страшный взрыв. Алтухов в это время был на борту. «Я бодрствовал с момента взрыва до опрокидывания корабля и после него на днище, то есть всю кошмарную ночь. Я не мог думать о сне. Какой тут сон? Корабль гибнет! А некоторые моряки спали, потому и погибли, – вспоминает Анатолий Фёдорович в мемуарах, анализируя, почему остался жив. – Я хорошо знал все входы, проходы и выходы на корабле не только в надводной, но и в подводной части его. Я хорошо бегал по трапам и палубам. Этому нас тренировали в аварийных партиях». Позже эксперты установили, что сила взрыва была эквивалентна тонне тротила. Носовую часть пробило насквозь, вырвав часть палубы. В подводной части сорвало более 150 кв. м обшивки. В один миг погибли от 150 до 170 человек: над местом взрыва в корпусе линкора находились кубрики, в которых отдыхали матросы. По воспоминаниям лейтенанта Виктора Лаптева, служившего на «Новороссийске», на верхней палубе от борта до борта зияла огромная пробоина, края которой завернулись на орудия главного калибра. Матрос, с которым Лаптев разговаривал полчаса назад, лежал на стволе пушки, живот его был разорван. Это произвело на лейтенанта жуткое впечатление. Из‑за ошибок командования экипаж не спешили эвакуировать, пытаясь спасти линкор. Несколько часов корабль находился на плаву, кренясь на левый борт, а в 4:14 перевернулся и уткнулся мачтами в грунт. Сотни моряков оказались замурованными в отсеках. Часть экипажа выжила, спрыгнув за борт и забравшись на перевернувшийся вверх килем линкор. Среди них был и Алтухов. «Была глубокая тёмная ночь. Нас прожекторами освещали с берега, – вспоминает Анатолий Фёдорович. – Вокруг было множество спасательных судов, они облепили терпящий бедствие линкор как пчёлы матку. Все старались осветить место катастрофы, сфотографировать, помочь спасающимся. Мы стояли по щиколотку в воде. Кто‑то курил. Тут один истерично заорал: — Сейчас боезапас взорвется! Я сразу вспомнил баржу, на которую этот боезапас перегружали для проветривания. По конвейеру подавались огромные снаряды, каждый весом по полтонны, размером с крупного борова. Их там множество, этих снарядов. Если это всё взорвётся, то нас не станет за считанные секунды! Будет как атомная бомба». Алтухов приготовился в случае необходимости прыгать в воду, даже уже выбрал безопасное, как тогда казалось, место. В это время к перевернувшемуся кораблю подошло спасательное судно. С него подали выстрел (стрелу как у подъёмного крана – прим. ред.) с прикреплёнными штормтрапами. Матросы схватились за них, повиснув гирляндами. Так их и перенесли на палубу спасательного судна.Скорбящий матрос флагмана флота Спасённых с «Новороссийска» доставили в морской госпиталь. Анатолий Алтухов травмировал руку, когда, выбираясь из воды на дно перевернувшегося корабля, схватился голой рукой за стальной канат. Боли он не чувствовал, травму заметила подошедшая медсестра, которая спросила: «А чья это кровь на полу?» Руку забинтовали. Шрамы долго заживали. К 22:00 корпус «Новороссийска» полностью погрузился в воду. В результате катастрофы погибло 829 человек, включая спасательные партии с других кораблей флота. Спустя несколько дней в Севастополе хоронили погибших. В церемонии участвовали и выжившие моряки с «Новороссийска». «Была вырыта огромная траншея, – вспоминает Алтухов. – В неё заезжали машины с гробами, а мы их выгружали и складывали пирамидой. 220 гробов. Мы укладывали их целый день. Потом траншею засыпали, а позже на этом месте установили десятиметровый памятник «Скорбящий матрос». Его изготовили из бронзовых винтов линкора «Новороссийск», который подняли в 1957 году». Одной из своих книг Алтухов тоже дал название «Скорбящий матрос». Её и другие можно приобрести у автора – его телефон есть в редакции. Анатолий Фёдорович вряд ли расскажет о причинах катастрофы, ведь на этот счёт до сих пор нет единого мнения. Зато он с радостью поведает о том, что такое служба на флоте и настоящая морская дружба.