На вопросы корреспондентов электронного издания AtomInfo.Ru ответил
советник главного конструктора ОКБ "ГИДРОПРЕСС", заслуженный конструктор
Российской Федерации Владимир СТЕПАНОВ.
Подольск и Обнинск
Владимир Сергеевич, предлагаем начать наш сегодняшний разговор с
истоков. Где Вы учились?
Я получил высшее образование в МЭИ, где учился с 1959 по 1965 годы по
специальности инженер-теплофизик.
В то время активно развивались работы по теплоносителям для гражданской
атомной энергетики, поэтому спрос на нашу специальность был большой, кадры
требовались. Могу сказать, что в 1965-1967 годы в Гидропресс пришло много
молодых специалистов.
В основном, это были выпускники МЭИ и МИФИ. Даже из Ивановского
энергетического института к нам распределялись молодые люди.
А Вы почему выбрали Подольск, ОКБ "Гидропресс"?
Между прочим, распределён-то я был в Обнинск, в ФЭИ. Но когда я пришёл
получать направление на работу, то мне сказали: "Есть такая организация,
называется она п/я 3. Им очень нужны кадры, и мы предлагаем вам туда
перераспределиться".
Я подумал и согласился. И не жалею об этом. А к вам в Обнинск я тоже попал, но
несколько позже.
В "Гидропрессе" я начал работать в расчётном отделении и пробыл там два
года. В январе 1967 года меня включили в состав испытательной партии на
наземный стенд 27/ВТ, на 75-ое здание в ФЭИ, где как раз начиналась вторая
кампания.
На обнинском стенде я провёл полтора года. Это стало моим первым общением
с железом.
Где в Обнинске в те времена жили командированные из ОКБ "Гидропресс"?
На улице Пирогова. Только один раз нас поместили в доме со спецмагазином
напротив ФЭИ. А так, селили нас в гостиницу.
Чем Вы занимались на стенде 27/ВТ?
За активную зону, как и следовало ожидать, отвечали физики ФЭИ. Они были на
экспериментальном щите и снимали все нужные им данные.
У нас, гидропрессовцев, была своя задача. Во второй кампании стенда, помимо
активной зоны нового поколения, испытывались парогенераторы разработки
ОКБ "Гидропресс". Мы следили за тем, как проходят испытания, сводили
тепловые балансы, определяли, соответствуют ли экспериментальные данные
расчётным.
Добавлю, что всё было серьёзно. Это наземный стенд-прототип, и на нём
обосновывалась активная зона, которая пошла потом на установки для 705-ых
проектов подводных лодок.
Ленинград и Северодвинск
После завершения моей работы на стенде я вновь вернулся к расчётам. А потом
подошло время, когда надо было садиться писать инструкции и методики
испытаний для объектов, и меня на это переключили.
Бюро-проектант корабля расположено в Ленинграде, и меня откомандировали в
северную столицу на полгода. Помогал им писать инструкцию по управлению
энергетической установкой и параллельно работал над руководством по
эксплуатации спроектированной "Гидропрессом" реакторной установки.
Почему параллельно? По проекту 705 в Ленинграде на заводе "Судомех"
строился 900-ый заказ, подводная лодка К-64 с реакторной установкой ОК-550
разработки ОКБМ г.Горький.
Приблизительно в то же время блок, который изготавливал подольский завод
ЗиО, был доставлен в Северодвинск, где на СМП
("Севмаш") должны были
построить 105-ый заказ. В будущем он стал известен как АПЛ К-123.
Как часто бывает, пошли задержки, в том числе и в разработке
эксплуатационной документации. А затем в Обнинске была выяснена
недостаточная вибропрочность трубчатки парогенератора, который должен был
идти на 900-ый заказ постройки "Судомеха".
Это оттянуло сдачу опытной лодки К-64 900-ого заказа. Она была сдана,
испытания прошли, но на ней начались неприятности. Поэтому строительство на
СМП задерживалось, и второй раз в эту струю я попал в 1975 году.
Перед этим меня перевели в отдел, который занимается схемно-режимными
вопросами, в том числе, пусконаладками или, как говорят "судаки", швартовными
испытаниями. Я стал начальником бюро, то есть, имел группу сотрудников в
количестве... порядка семи или, максимум, десяти человек. В нашей организации
это была первоначальная административная и структурная единица.
Кто тогда работал вместе с Вами?
Олег Георгиевич Ильин, он был моим наставником и учителем на
гидропрессовском стенде.
Валентин Олегович Мясников. Мой школьный приятель. Удивительно, но судьба
сложилась так, что оба мы попали в благословенный ОКБ "Гидропресс".
Терновский Евгений Николаевич. Сейчас он представляет "Гидропресс" на
Белорусской АЭС.
Я помню всех моих товарищей. Их было немало, но, к сожалению, многих из них
уже нет на этом свете.
Моряки и лодки
В декабре 1977 года 105-ый заказ был сдан, был подписан приёмный акт. На
государственных испытаниях при проверке тех режимов, которые нельзя
проверить у стенки, я ходил в море и провёл с моряками примерно неделю.
Как подводники отнеслись к новой лодке?
Первый экипаж 105-ого заказа я знаю очень хорошо. Должен отметить, что это
квалифицированнейшие ребята. Они росли вместе со строительством корабля.
Я благодарен сдаточным механикам за то, что они взяли меня в лодку на весь
срок иытаний. Дело в том, что обычно гражданские специалисты ожидают на
плавмастерской, сопровождающей испытания, и в лодку их пускают только на
тот период, когда доходит очередь испытывать их режимы.
Отношение личного состава к кораблям 705-ого проекта было самое
положительное. Два слова: "Лодка-автомат". В экипаже было всего 27 человек
офицерского состава , плюс четыре мичмана, осматривающих в море отсеки и
докладывающих о состоянии систем и оборудования.
На 105-ом заказе выросло, если я правильно помню, два капитана 1 ранга -
капитан и старпом. Механики, командир БЧ-5 стали капитанами 2 ранга,
операторы, которые за пультом сидели посменно, как правило все стали
капитанами 3 ранга.
Часть из них живёт у вас в Обнинске, и я встречался с ними на юбилее Георгия
Ильича Тошинского.
Что осложняло эксплуатацию лодок 705-ого проекта?
Проект реакторной установки относился к 60-ым годам. Решения, которые были
в нём заложены, требовали от эксплуатации постоянного поддержания свинца-
висмута в расплавленном состоянии.
Так как реактор работает не всегда, то предусматривалась система парового
подогрева, а она потребовала в месте базирования наличия котельной.
Вдобавок наши праотцы, как я их называю, чтобы сделать лодку такого
водоизмещения, какого она получилась, пошли на применение 400-герцового
электропитания.
С одной стороны, это позволило сократить габариты электродвигателей. С
другой стороны, на берегу появились преобразователи, потому что 400 Гц надо
подавать всегда. Хотя электропитание к реакторной установке отношения не
имеет, нам это поставили в упрёк.
Учитывая, что работы по технологии теплоносителя интенсивно начались после
неприятности на 645-ом проекте (К-27), решения, которые в эксплуатацию пошли,
оказались тоже на берегу.
По поводу сплава есть мнение, что поддерживать его постоянно в жидком
состоянии в реальности не требовалось.
Я знаю об этом мнении, но не могу с ним согласиться. В рассыпной компоновке
надо учитывать все взаимосвязи. При разогреве замороженного сплава могли
быть неприятности.
В то же время, мы в ОКБ "Гидропресс" понимали, что замораживание
теплоносителя могло потребоваться в парогенераторах. У себя на стенде мы
это проверили и в эксплуатационную инструкцию было внесено, как следует
проводить режим заморозки парогенератора. В процессе эксплуатации это
потребовалось.
С точки зрения эксплуатации оптимальную, на мой взгляд, оценку дал контр-
адмирал Леонард Борисович Никитин. У него был огромный опыт работы и с
лодками с водо-водяными реакторами, и с лодками с ЖМТ-реакторами.
Леонард Борисович в своих статьях не обходил вниманием выявленных
недостатков, но при этом считал, что реакторные установки с
жидкометаллическим теплоносителем обладают рядом существенных
преимуществ по сравнению с легководными реакторными установками, и что на
основе ЖМТ-реакторов реально создать компактную и с хорошими
характеристиками реакторную установку для АПЛ.
Встречи со Стекольниковым
От испытаний вернёмся снова в Подольск. Как жилось в вашем городе в те
времена? Например, это был закрытый город?
Закрытым в полном смысла слова Подольск не был, но появление иностранцев в
нём контролировали. Например, следили, чтобы посольские машины не катались
у нас как у себя дома.
У нащего предприятия на первых порах была большая проблема с жильём. Чтобы
вы понимали - я в 1965 году появился здесь, а в 1966 году женился, но не здесь.
Когда я пришёл в ОКБ "Гидропресс" на работу, нормального общежития у нас не
было. Стекольников, наш директор, сумел пробить общежитие только в
середине 70-ых годов, но я в нём уже не жил.
Кстати говоря, моё знакомство с Василием Васильевичем Стекольниковым
произошло именно благодаря жилищному вопросу, причём случилось это у вас в
Обнинске.
Как вы помните, в 1967 году я работал на стенде 27/ВТ. Мне передали записку от
заместителя директора по общим вопросам, в чьём ведении было и жильё:
"Приезжай, тебе планируется выделить комнату в двухкомнатной квартире.
Посмотри, и если согласен, тогда подпишешь все нужные бумаги". На северном
посёлке предлагалась комната, как это обычно у нас в те годы и делалось.
А ехать... Или через Москву, или ближайшая дорога - Варшавка. Молоковозы из
Калужской губернии, и те добирались до Обнинска через Подольск!
Я в гостиницу, сумку схватил, выбегаю - и вижу наш треугольник. Оказывается,
Стекольников, секретарь парткома Панкратов и Геннадий Волков были в этот
день в Обнинске на конференции.
Геннадий Волков - секретарь гидропрессовского комитета ВЛКСМ и мой первый
руководитель группы, так же как и я, выпускник МЭИ. Увидел меня, расспросил,
узнал, что я сейчас побегу на Варшавку ловить попутку, и внезапно предложил:
"Так Василий Васильевич сейчас в Подольск поедет. С ним и доберёшься".
Мне неудобно: "Да ты что, он же директор!". "Да ладно, он нормальный человек,
сейчас я его попрошу". И точно! Волков поговорил со Стекольниковым, и наш
директор ответил: "Сзади место есть. Панкратов (секретарь парткома)
подвинется, вдвоём им удобно".
И так я на директорской "Волге" с шиком прикатил в родной Подольск!
Чёрная "Волга" была?
Нет, зелёная. Причём ещё 21-ая, только потом 24-ые появились. Причём ездил
Василий Васильевич всегда на переднем пассажирском сидении.
Представляем себе картину в нынешних реалиях, как топ-менеджер
подвозит на служебной машине молодого специалиста из командировки!
Времени Стекольников не терял. Пока мы добирались до Подольска, он меня
интервьюировал.
"Что ты в Обнинске делаешь?". "Вот, испытания, на 27/ВТ-5". "А что среди недели
едешь?". "Прислал Симонов записку, просит приехать, чтобы посмотреть
комнату. Планируют мне дать".
"Это хорошо!" - говорит Стекольников и тут же обращается к секретарю
парткома: "Вот видишь, Епифаныч, нас учили здесь как с молодыми кадрами
работать, а мы своего кадра на машине везём!".
Так началось моё знакомство с директором. По мере продвижения по карьерной
лестнице много раз приходилось общаться с ним и в "Гидропрессе", и в
командировках. Например, когда первый заказ сдавали, он тоже приезжал в
Северодвинск.
У меня сложилось впечатление, что Василий Васильевич - человек
демократичный, без капли снобизма, но при этом к работе требовательный и
жёсткий.
Я запомнил эпизод в Северодвинске, когда потребовалось присутствие одного
начальника отдела. Стекольников звонит в "Гидропресс": "Срочно приезжай!
Чтобы завтра был!". Собеседник что-то такое начал, что завтра не сумеет и так
далее. Стекольников: "Не сможешь - найду замену!".
В производственном плане Василий Васильевич был жёстким, себя не щадил, не
жалел и другим не давал поблажки. Но при этом к людям относился по-
человечески.
Подольск - город заводов
И снова вернёмся в Подольск. Про жильё понятно, а с едой как?
С жильём да, я уже сказал, что было так себе. А вот в магазинах, когда я приехал
в Подольск в 1965 году, что-то было. Мясо можно было купить, колбасу (варёную,
естественно).
"Докторскую"?
"Отдельную" по 2-20. Иногда выбрасывали окорок. Не такой как сейчас
продаётся, это был настоящий окорок. Воронежский и тамбовский, на кости. Вкус
совершенно другой.
Отличался Подольск от Обнинска?
Да. Подольск - город рабочий. Злесь только союзного значения был добрый
десяток заводов.
В том числе и ваш родной, через дорогу от "Гидропресса" - завод имени
Орджоникидзе.
Строго говоря, я пришёл в ОКБ "Гидропресс", когда бюро окончательно
обособилось от завода. И напомню, что по постановлению, подписанному
Сталиным, ЗиО для нашего бюро исходно было только местом базирования.
Завод предоставлял нам территорию, но замыкались мы напрямую на Москву.
Как строились отношения "Гидропресса" и ЗиО?
По своей части могу ответить на ваш вопрос, по опыту работы по тем
установкам, которые ЗиО изготавливал для Северодвинска.
Рабочую документацию для изготовления делал "Гидропресс", поэтому
заводские технологи сидели у нас. Отношения можно определить одним
словом: "Дружеские".
Эксплуатация и опыт
Как дальше продолжался Ваш трудовой путь?
После сдачи первого 705К мне пришлось заниматься авторским надзором за его
эксплуатацией. Через год был сдан 106-ой заказ, ещё через три года - 107-ой. У
нас была сформирована группа авторского надзора, и возглавлять её поручили
мне, при этом сохранив и обязанности начальника бюро.
После каждой командировки писались отчёты, отчёты, отчёты, и всё это нужно
было проанализировать и обобщить, чтобы полученный опыт не пропадал.
Научный руководитель принимал участие в авторском надзоре?
У нас было разделение труда. Научный руководитель отвечал за реактор. Есть
регламентные работы, причём ежегодные, по снятию нейтронно-физических и
теплотехнических характеристик установки. ФЭИ отвечал за нейтронно-
физическую часть, а мы - за свою.
Регенерацию теплоносителя проводили технологи из ФЭИ, а моя группа
обеспечивала им тот режим, который им для этого требовался. Технологию
регенерации придумывали сообща. У нас был экспериментальный отдел, в ФЭИ
была лаборатория Юрия Ивановича Орлова, вот вместе они и изобрели
технологию.
Ежегодно ФЭИ с использованием нашей документации и наших отчётов
выпускал годовой отчёт по обобщению опыта эксплуатации реакторных
установок с ЖМТ. А на первом этапе этот опыт рассматривался ещё и на
регулярных заседаниях межведомственной секции НТС Минсредмаша, причём
возглавлял секцию Анатолий Петрович Александров - и живо интересовался
всеми вопросами!
Более того, я присутствовал на выездном заседании смешанной группы с
участием ОКБМ, которое заслушивалось прямо в Западной Лице. Было это по
возвращению 106-ого заказа из моря, из автономки. На месте докладывали
Никитин, механик корабля и другие. Потом было живое и бурное обсуждение.
А было что докладывать?
Естественно! Первое, с чем столкнулась эксплуатация - сеть 400-герцовая,
электродвигатели высокооборотные на 6000 оборотов, а подшипники наша
промышленность в то время для таких оборотов делать надёжные не умела.
В результате на первом же этапе эксплуатации выяснилось, что подшипники
греются, несмотря на имеющуюся систему охлаждения у двигателя, и смазка у
них начинает коксоваться.
Как из этой неприятности вышли?
Личный состав был вооружён термощупом. Мичман, обходивший отсеки,
подносил термощуп к кожуху и измерял температуру. Начинает температура
расти - механизм останавливают и пробивают смазку. Так вот всю эксплуатацию
морякам пришлось помучаться.
Свинец-висмут имеет будущее
Владимир Сергеевич, наша беседа подходит к концу. Пользуясь случаем, мы
от всей души поздравляем Вас с высокой наградой за заслуги в развитии
атомной отрасли и многолетнюю добросовестную работу - Почётной грамотой
Президента Российской Федерации. И заключительный наш вопрос, который мы
задаём многим Вашим коллегам: "Как Вы считаете, свинцово-висмутовая
технология должна жить?".
В 1986 году я стал начальником отдела, в котором работал, а в 1989 году в
период реструктуризации на предприятии был введён институт главных
конструкторов, и я стал главным конструктором реакторных установок с
жидкометаллическим теплоносителем.
Всё было бы ничего, и задел был хороший, но случился 1991 год. Дальнейшая
жизнь заставила бороться за выживание нашего направления. А это не только
"Гидропресс". Без ФЭИ что бы мы делали? Без "Прометея" что бы мы делали?
Поэтому их надо было каким-то образом сохранить в орбите.
Василий Васильевич Стекольников, сдавая директорские дела, вызывал нас,
главных конструкторов, по очереди. И меня тоже вызвал.
Понимая, что настали времена тяжёлые, я спросил: "Василий Васильевич, не
лучше ли ассимилировать конструкторов нашего отделения в энергетику, в
ВВЭРы?".
Он ответил мне: "Володя, сделай всё для того, чтобы это направление в
"Гидропрессе" сохранить".
На то, чтобы выполнить наказ Стекольникова, потребовалось много лет. Но в
итоге направление сохранено, оно живёт и, надеюсь, жить будет дальше.
Поэтому я считаю свою задачу выполненной.
Спасибо, Владимир Сергеевич, за интересное интервью для электронного
издания AtomInfo.Ru.
