Когда не слушают святых
Когда не слушают святых, то мгла безумия застилает страну. Выучили ли мы этот страшный урок? Боюсь, что нет, ведь до сих пор находятся люди, умиляющиеся достижениями Советской власти и напрочь не замечающие того кошмара, который раскрылся после 1917 года.
Скромный священник Иоанн Кронштадтский, отдавший все на служение Церкви и людям, исцелявший страждущих, и устраивавший библиотеки и рабочие места для бедных, яростной любовью горел к Богу и ближним своим. А поэтому и обличал всех тех, кто вел державу к погибели, и дарил надежду своими словами наследующим поколениям: «Я предвижу восстановление мощной России, еще более сильной и могучей. На костях… мучеников… как на крепком фундаменте будет воздвигнута Русь новая — по старому образцу, крепкая своею верою во Христа Бога и Святую Троицу. И будет, по завету князя Владимира, — как единая Церковь. Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть подножие Престола Господня. Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский».
Праведный Иоанн, накануне грозных потрясений, при нашествии открытой революционной бесовщины, требует верности Церкви и объясняет это четко и без лишних намеков: «…необходимо принадлежать к Церкви Христовой, коей Глава есть всемогущий Царь, Победитель ада Иисус Христос. Царство Его есть Церковь воинствующая с началами, и властями, и миродержителями тьмы века сего, с духами злобы поднебесными, которые составляют искусно организованное царство и воюют крайне опытно, умно, метко и сильно со всеми людьми, хорошо изучивши всех их страсти и наклонности.
Один человек тут в поле не воин, да и великое общество, но неправославное и без Главы — Христа ничего не может сделать с такими врагами — хитрыми, тонкими, постоянно бодрствующими, превосходно изучившими науку своей войны. Христианину православному нужна сильная поддержка свыше от Бога и от святых воинов Христовых, победивших врагов спасения силой благодати Христовой, и от Церкви земной Православной, от пастырей и учителей, потом — общественной молитвы и таинств… Католики выдумали новую главу, унизив единую истинную Главу Церкви — Христа; лютеране отпали и без Главы остались, англиканцы — тоже: Церкви нет у них, союз с Главою порван, помощи всесильной нет, а велиар воюет всей силой, коварством, и всех держит в своей прелести и погибели. Погибающих множество в безбожии и разврате».
Не ошибался Иоанн Кронштадтский и в своих прозрениях на счет кумиров тогдашней общественности, например, Льва Николаевича Толстого.
Святой Иоанн свидетельствует: «Мы в наше время должны твердо содержать и исповедовать пред всеми, так как ныне и у нас в России появилось и дерзко проповедуется богохульное учение, отвергающее Божество Господа нашего Иисуса Христа, — виновником и проповедником которого явился новый Юлиан и новый Арий граф Лев Толстой, дерзко поднявший свою седую голову против Христа и Церкви и увлекший за собою многих своих почитателей».
А что же мы видим далее? Например, это: «Как и всегда перед Пасхой, склад был наполнен богатым выбором изящных резных и разрисованных пасхальных яиц. С удивлением и недоумением вижу целую массу яиц с портретами Льва Толстого. Обращаюсь к хозяину:
– Послушайте! Сознавали ли вы, что делали, приготовляя пасхальные яйца с изображением еретика и богоотступника?
– А что?
– Да как что? Ведь Толстой учил, что никакого воскресения Христова не было, что это всего лишь позднейшая выдумка. У вас на одной стороне яйца «X.В.» – «Христос воскресе!», а на другой – Лев Толстой, который эту истину отвергал. С одной стороны яйца написано «Христос воскресе!», а с другой – «Христос не воскресал». И это все на одном и том же пасхальном яйце!
Собеседник смутился и, как бы оправдываясь, сказал:
– Да ведь наше дело коммерческое. Требуют – мы и готовим.
– И много у вас таких яиц требуют?
– Очень много. И в Москву, и в Петербург. Несколько тысяч в этом году подобных яиц продали.
Подумайте, читатель! По Святой Руси в Пасху расходятся тысячи яиц с портретами врага Христова воскресения! Толстой на пасхальных яйцах – какое гнусное кощунство! Только лукавый, пораженный Воскресшим, мог внушить нелепую мысль изобразить на пасхальном яйце Льва Толстого. Ему, диаволу, ненавистен христианский символ воскресения, и он через неразумных людей постарался надругаться над ним. А ведь все это наша несчастная интеллигенция отличается. Ведь пасхальные яйца кустарного изделия (довольно ценные) именно среди нее расходятся; она требует их к Пасхе тысячами «и из Москвы, и из Петербурга».
Рассказанный прошлогодний случай невольно вспомнился мне, когда за целую неделю до Пасхи нынешнего года «Русское слово» начало публиковать, что «в пасхальном номере будут напечатаны дневники Л.Н. Толстого». А вот и этот «пасхальный номер». Ни слова о воскресении Христовом».
Данные строки взяты из статьи (от 1913 года) иеродиакона Илариона (Троицкого) — будущего священномученика. Ушел уже ко Господу батюшка Иоанн, умер и Лев Толстой. «Прогрессисты» же выбрали то, что сулило вред, а не пользу России. Как же при таких условиях и не разверзнуться революционному умопомешательству!
Мало кто из ученого мира задумывается о роли сектантов в революции. Большевики серьезно сотрудничали с теми же «толстовцами», а прямой соратник графа Толстого — П.И. Бирюков даже сохранял некоторое время архив ЦК РСДРП в Швейцарии. Известный социал-демократ Владимир Бонч-Бруевич и поклонник В. И. Ленина, ставший после октябрьского переворота 1917 года управляющим делами Совета Народных Комиссаров (исполнял обязанности до октября 1920) и подписавший акт от 05.09.1918 «О красном терроре», снюхался легко с «толстовцами» Чертковыми и даже пособлял сектантам-«духоборам» покинуть Российскую Империю.
Неслучайно в 20-е годы прошлого века, в разгар убийств православных священников и мирян, арестов священноначалия и массовых ссылок духовенства, «толстовцы» мило вели диспуты с наркомом просвещения Луначарским на разные темы, причем последнему помогал Емельян Ярославский, ставший одним из главных безжалостных гонителей Православия в последствии…
Иларион (Троицкий), точно так же, как и батюшка Иоанн вышел из бедной сельской семьи, связанной с Православием целой вереницей родственников и предков. На Соборе 1917 года архимандрит Иларион выступал строго по заветам Святой Руси. Его речь о восстановлении патриаршества являлась отзвуком чаяний тысяч и тысяч православных христиан.
После избрания Патриарха Тихона, Иларион (Троицкий) становится его секретарем и неутомимым сподвижником. И в 1919 году следует первый арест пастыря. Бывшие радетели «угнетенных» «толстовцев» совсем не церемонились с православными.
И Бог повел дальше Илариона по дороге мученичества и исповедничества…
Прислушаемся же к словам, сказанным после хиротонии во епископа Верейского, Иларионом (Троицким) в 1920 г.: «Церковь Божия стоит непоколебимо, лишь украшенная, яко багряницею и виссоном, кровью новых мучеников… Что мы знали из церковной истории, о чем читали у древних, то ныне видим своими глазами: Церковь побеждает, когда ей вредят… Силы государства направились против Церкви, и наша Церковь дала больше мучеников и исповедников, нежели предателей и изменников… Знаю теперь твердо, что воля Божия управляет Церковью и не без Божией воли поставляются в Церкви епископы… Господь милосердый да примет душу мою, сию малую лепту, вметаемую в сокровищницу Церкви, для употребления на общую пользу. Воля Господня да будет».
Как же перекликаются мысли священномученика Илариона и праведного Иоанна Кронштадтского. Несгибаемая стойкость и великая вера здесь открываются всякому, кто хочет видеть и знать Правду. Без нее Руси не стоять…