Услышав, что кто-то вошел, немец поднял голову. - Я поесть принес, - пробурчал я. - Не хочу, - отозвался фриц знакомым голосом.
Угрюмый немец, которого мы взяли в плен два дня назад, не поднимал на нас глаз и за это время не проронил ни слова.
Почему мы приняли его за немца, потому что одет он был в немецкую форму.
Сидел в углу, обняв руками грязные галифе, обросший и немытый. От еды отказывался.
- Ну завтра из СМЕРШа приедут, разговорят его, - выпустив изо рта кольца густого дыма, произнес капитан Ядрышников. - Первый раз вижу такого упертого.
- Ага, молчун попался...а может, он того...не умеет говорить? - предложил свою версию сержант Полыгалов.
- Не, я слышал вчера, как он что-то шептал, - капитан смачно сплюнул на траву, при этом скривил рот так, будто съел кислый лимон.
- Может, его не кормить? Так быстрее подействует. Интересно ведь, чего он терся возле нашей роты, - зевнул сержант. - Явно что-то вынюхать хотел...
- Нет, что мы звери какие-то? - Ядрышников взглянул на меня, все это время молчавшего, и добавил. - Костя, ты и отнеси немцу поесть. На кухне попроси что-нибудь.
Я нехотя поплелся к повару, пояснил, что требуется еда для пленного фрица.
- Еще кормить его, - брезгливо поморщился повар, но ухнул здоровую поварешку в котелок.
Сарай, где сидел фриц, охранялся. Ребята пропустили меня внутрь, и я впервые за два дня увидел немца.
Услышав, что кто-то вошел, он мельком взглянул на меня, но потом опять опустил глаза.
- Поесть тут принес, - пробурчал я, протягивая немцу котелок.
- Не хочу, - вдруг отозвался фриц и посмотрел на меня.
От удивления я подпрыгнул на месте, вглядываясь в его лицо. Если отмыть, побрить, постричь, и лицо чуток полным сделать, то вылитый Гриша Рощенко.
- Гришка?! - наконец-то дошло до меня. - Ты и есть немец?!
С Гришкой я давно попрощался, потому как после боя под Старым Осколом, о нем не было никаких сведений.
Тогда много не вернулся...Гришка был тоже в этом списке. А теперь он сидел здесь, в темном сарае, в немецкой форме.
- Ты только не говори нашим, что это я, - сконфуженно вымолвил Гриша. - Костя, я не предатель...
- А скрываешься почему?
- Да кто же мне поверит, что я два месяца просто так, сам по себе мыкался? Еще и в форме немецкой, будь она не ладна... подобрал первое, что попалось. Я ведь вас и искал, но пока добирался, столько нахавался от наших же, что, думаю, мне под видом немца будет лучше. Что мне светит-то, если всю правду расскажу? - Гришка вздохнул так тяжко, что мне стало его жалко и очень хотелось верить в то, что он говорит правду.
- А сразу почему не сказал?
- Да я только завидел наших, рот хотел открыть, а мне тут: "Руки вверх!", и пара винтовок в рожу, я и спасовал. Слова не мог вымолвить. А потом подумал, что и толку не будет...
Я вышел из сарая понурый. И тут же наткнулся на сержанта Полыгалова:
- Можно фрица не кормить. СМЕРШ не приедет, сказали, самим разбираться.
Я сразу сообразил, чем это грозит. Раз пленный не нужен смершевцам, то в роте - тем более.
Всю ночь меня терзали сомнения, как правильно поступить, но больше я уповал на Гришку.
Надеялся, что он заговорит. Однако он молчал даже тогда, когда двое наших солдат с винтовками вывели его на середину строя.
- Это Гришка...наш...Рощенко.., - не выдержал я, закрыв собой, как все думали, пленного немца.
Вся рота замерла от неожиданности. Особенный испуг я заметил на лице нашего капитана:
- Так-с...а ну-ка этого фрица вместе с Бубновым (это я) ко мне!
Злился капитан долго и на меня, за то, что смолчал, и на Рощенко, который столько дней выдавал себя за немца.
Но, на удивление, Рощенко так и остался у нас, дальше эта история не пошла.
- А твоим уже отправили бумагу, что ты там слег...под Осколом, - недовольно проговорил капитан Ядрышников. - Пиши письмо теперь на опережение, что жив и здоров.
Источник: Они сражались за Родину