Бандподполье: ИГИЛ ищет резервы на Северном Кавказе
По данным Совета безопасности, радикалы усилили вербовку на юге страны и в Средней Азии
В среду, 19 апреля, во Владимирской области сотрудники ФСБ ликвидировали двух вероятных боевиков, связанных с международными террористическими организациями. При задержании подозреваемые оказали сопротивление, вступив в бой с сотрудниками спецслужбы. Среди силовиков пострадавших нет.
Как сообщило РИА «Новости», уроженцы Средней Азии 1991 и 1987 годов рождения состояли на связи у вербовщиков международных террористов. Они интересовались технологией изготовления взрывных устройств и выражали готовность совершить террористические акты на территории России.
Впрочем, активизировались не только радикалы из Средней Азии, но и выходцы с Северного Кавказа.
Выступая в среду на выездном совещании в Астрахани, секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев рассказал о том, что в составе террористических групп, действующих в Сирии и Ираке, находятся около 2,7 тысячи жителей Северо-Кавказского федерального округа.
«Обстановка в Северо-Кавказском федеральном округе «остается напряженной», о чем свидетельствует «большое количество преступлений террористической и экстремистской направленности», — сообщил Патрушев.
По его словам, международные террористы наращивают вербовку боевиков и пропаганду своей идеологии в регионе. За последнее время, по его данным, в Северо-Кавказском федеральном округе выявили 66 человек, занимавшихся вербовкой в незаконные военные формирования. Кроме того, серьезную угрозу представляет активизация бандподполья, финансируемого, из-за рубежа.
Патрушев также рассказал о попытках создания автономных законспирированных террористических ячеек для совершения резонансных терактов.
«В глобальной сети активно распространяются материалы, преследующие цель возбудить ненависть, посеять вражду, унизить человеческое достоинство, а также оправдать терроризм», — сказал он.
Кроме того, секретарь Совета безопасности призвал вывести профилактическую работу по противодействию идеологии терроризма на новый качественный уровень. По его словам, «было бы полезно наладить взаимодействие с религиозными образовательными учреждениями по вопросам усиления разъяснительной работы об угрозах, которые несут радикальные течения различных конфессий».
Напомним, в апреле 2017 года, президент России Владимир Путин заявил, что из 20 тысяч иностранных боевиков, воюющих в Сирии, примерно 4,5 тысячи — выходцы из России и еще около пяти тысяч — из постсоветских стран Центральной Азии.
«Для нас с вами не менее важно то обстоятельство, что, к сожалению, на территории Сирии скопилось огромное количество боевиков — выходцев из республик бывшего СССР и из самой России, — сказал он на встрече с офицерами Северного флота, участвовавшими в походе к побережью Сирии.
«Наша группировка воюет с международными террористами на другой территории, не на российской, именно для того, чтобы сюда никто не смог вернуться», — сказал президент, добавив, что редкие случаи возвращения боевиков в Россию подтверждают, что «мы сделали правильный выбор».
— Современное общество порождает миллионы и миллионы ненужных, деклассированных и выброшенных из социума людей, так что современные деструктивные идеологии и силы не испытывает нехватку ни в наемниках ни в фанатиках, которые становятся неисчерпаемым топливом для глобализации хаоса, — поясняет доцент НИУ ВШЭ, член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня» Павел Родькин.
— Дестабилизация Евразии является одной из задач в рамках этого процесса, поэтому активизация терроризма на постсоветском пространстве будет происходить там, где это только возможно и там, где для этого существует соответствующая почва.
— По словам Патрушева, в Сирии и Ираке воюют 2,7 тысячи жителей Северо-Кавказского федерального округа России. Много это или мало для России, особенно если сравнивать с другими странами?
— Постсоветское пространство, к сожалению, становится поставщиком для глобального терроризма и начинает играть ту же роль, что и традиционные поставщики террористов на Ближнем Востоке и Африке. Данная тенденция особенно остро проявила себя в Сирии и Ираке, что является чрезвычайно тревожным диагнозом, в том числе и для России. Цифра в 2,7 тысячи является существенной, так как превращает данное явление в массовое.
— Патрушев призвал вывести на новый качественный уровень профилактическую работу по противодействию идеологии терроризма на новый качественный уровень. Реально ли это в нынешних условиях?
— Попытка решить проблему только на уровне идеологической и религиозной «надстройки», игнорируя проблемы базиса — увеличивающегося социального расслоения, закрытия социальных лифтов, недоступности образования, архаизация общества и т. п. — обречена на провал. Профилактическая и воспитательная работа, безусловно, оказывает позитивное влияние на общество, но не решает его базовые проблемы. Например, восприимчивость к идеологии терроризма и экстремизма напрямую связана со степенью образованности общества, но сам проблема доступности качественного и современного образования может быть решена на системном уровне.
— Кто финансирует бандподполье в России?
— Террористические ячейки сразу же после развала СССР были интегрированы в формировавшийся в то же время глобалистский «черный интернационал». Его подпитывают саудовские монархии, для которых это стало формой внешней политики и инвестиций в свой проект будущего. Свою лепту вносят и на Западе, где заинтересованы в создании постоянных точек напряжения в Евразии.
Пока Россия на Кавказе смогла добиться точечных успехов, но этого явно недостаточно для решения проблемы на системном уровне. Решение лежит в области системного преодоления процессов архаизации, проблем социальной справедливости и т. д.
— Заявление Патрушева говорит об изменении тенденции, — уверен политолог, эксперт по Кавказу Андрей Епифанцев.
— Предыдущие 2−3 года мы видели снижение террористической активности на территории России, бандподполье сдулось, а вербовка если и была, то среди контингента из очевидной группы риска. Вербовали в ИГИЛ* и отправляли на Ближний Восток. В немалой степени за счет ухода этой категории нам удалось оздоровить обстановку внутри страны настолько, что об этом стали говорить, как о какой-то удачной секретной операции ФСБ. На самом деле было не совсем так.
Каких-то реальных свидетельств качественной активизации бандподполья или усиления вербовки, кроме заявления Патрушева, пока нет. Но раз он так говорит, значит, располагает соответствующей информацией. Ситуация начинает меняться и надо понять, почему так происходит.
На мой взгляд, с учетом того, что государственные институты в стране за последние годы не только не ослабели, а в какой-то степени даже усилились, а способность противостоять внутреннему терроризму возросла, я бы предположил, что вербовка, если она действительно имеет место, в первую очередь направлена на восполнение убыли участников бандформирований радикальных исламистов на Ближнем Востоке. В последний год они несли там большие потери.
— 2,7 тыс. воюющих в Ираке и Сирии выходцев из СКФО — это весь террористический потенциал или можно «выжать» еще?
— Если цифра верна, то это означает большой успех антитеррористической операции в Сирии и Ираке. Еще год назад мы уверенно говорили о 4 тыс. северокавказцев, воюющих на стороне исламистов, а в самом ИГИЛ заявляли о 5 тыс. «штыков». Причем с учетом пополнения, которое так или иначе шло, количество уничтоженных боевиков нельзя оценивать прямым вычитанием. Я думаю, какой-то потенциал пополнения ИГИЛ из Северного Кавказа, сохраняется, но он уже не будет кратным. Условно говоря, удвоить число воюющих там боевиков-северокавказцев уже не удастся.
— Цель нашего присутствия в Сирии — не допустить возврата боевиков. Ее удастся реализовать?
— Цель не допустить возврата боевиков — не единственная и, возможно, даже не главная в нашем присутствии в Сирии. И хоть она действительно была заявлена на самом высоком уровне, ее реальное исполнение было не столь буквально. В регионах, например, в Чечне, прибывших боевиков не обязательно сажали в тюрьму, чтобы в глазах оставшихся там «товарищей» сделать их возвращение в Россию бессмысленным. Некоторых из них, раскаявшихся, возвращали в активную социальную жизнь и использовали в качестве примера оставшимся, дескать, возвращение при условии раскаяния для них тоже вполне может быть вариантом.
Не берусь судить, насколько такой подход правилен и законен, спорные моменты в нем, безусловно, есть. Но мне говорили, что после таких примеров родственники некоторых боевиков из Дагестана звонили «в ИГИЛ» и умоляли своих детей вернуться — потому что кто-то из их знакомых вернулся, сложил оружие и ему за это ничего не было. С радикальным исламистским подпольем надо бороться комплексно.
— А может, дать возможность тем, кто стремится на джихад, выехать? Пусть их там перемолотят.
— Люди берут в руки оружие не потому, что появился вариант уехать в Сирию или в Ливию, а потому, что порядки дома их не устраивают. И если такие люди есть, то с ними надо бороться без оглядки на то, уедет он воевать в другую страну или нет.
— По словам Патрушева, особую опасность представляет активизация бандподполья, финансируемая из-за рубежа.
— Меня удивили эти слова Патрушева. Одним из реальных достижений наших властей, включая спецслужбы, за последние 10 лет стало перекрытие каналов финансирования боевиков. Ситуация здесь улучшилась вплоть до тотального ужесточения всей системы финансирования в целом. У нас сейчас даже финансирование невинной оппозиции может быть опасным и наказуемым, а уж подпитка деньгами боевиков, тем более из-за рубежа, на мой взгляд, либо вообще невозможна, либо возможна в виде исключений. По крайней мере, так было в последние несколько лет. И если сейчас Патрушев говорит, что все вдруг стало иначе, то, как минимум, это означает, что ФСБ ослабила свою работу в этом направлении.
С другой стороны, нельзя исключать, что это заявление Патрушева имеет административные, чиновничьи причины. В последние полгода мы действительно видели некоторый всплеск терроризма. Совсем не факт, что корни этого на Северном Кавказе и совсем не факт, что с этим связано ИГИЛ.
Но активизацию терроризма надо как-то объяснить обществу, и это легче всего сделать по накатанной схеме.
* «Исламское государство» (ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, его деятельность на территории России запрещена.
Дмитрий Родионов
Фото: Zuma/TASS