Зоны затоплений

Мне продолжают приходить письма людей, пострадавших от стихийных бедствий. На Алтае каждую весну и осень — наводнения.

Я об этом уже писал: не забуду жителей одного из алтайских городов, где закрыли завод и дом культуры. Каждый год их город затапливает, но они снова откачивают воду из подвала, собираются, обклеивают стены картинками, читают стихи, угощают друг друга, обсуждают маршруты спасения: где навестить и порадовать гостинцами лежачих больных. Это самоорганизация. Жизнь наперекор смерти.

Особенно тяжко тем, кто лишился крова. Куда им деваться? Здесь так просто не самоорганизуешься.

Недавно затопило жителей села Солонешное, которое стоит в устье рек, вышедших из берегов.

«Вода прибывала так быстро, что нам пришлось убегать с детьми огородами, вылезали через окна, бежали на свой страх и риск в другую сторону, т.к. помощи не предвиделось».

Беда не только в том, что множество домов пришло в негодность, но и в том, что множество пострадавших от наводнения для начальства оказались пустым местом. Невозможно рассчитывать даже на мизерную компенсацию и элементарную подмогу. Ау, правозащитники! К каким правозащитникам идти им, чудом не утонувшим простым русским людям?

Под обращением в мой адрес подписались несколько десятков семей. «Денежные средства никому не выплачены. Когда мы спросили: почему? — нам ответили, что мы не были в зоне затопления. От такой наглости берёт оторопь». Гуманитарную помощь в селе раскидали кое-кому и с обескураживающей щедростью: «На многодетную семью — 0,5 л воды, 400 г макарон, картофельное пюре быстрого приготовления — 2 шт., 1 мыло».

Переслал письмо в Правительство Алтайского края. Жду реакции.

Это обращение, кстати, тоже самоорганизация от отчаяния, крик гражданского общества села Солонешное.

В те же дни снесло мост через реку Урсул в соседней Республике Алтай. Мост соединял крестьян села Улита и хозяйство в районе, где они выращивают овощи, разводят скот и пчёл, благодаря чему выживают.

«Мост для нас не просто мост, а вопрос …