«Румянцев» и «Кутузов» против «Цитадели»
75 лет тому назад началась Курская битва.
День воинской славы, связанный с Курской битвой, приурочен к её победному исходу. Мы отмечаем его 23 августа. Начиналось же всё 5 июля 1943 года, утром с воскресенья на понедельник…
Заманчивый выступ на линии фронта
После разгрома немецких войск под Сталинградом, контрнаступления, длившегося до марта 1943 года, на советско-германском фронте, протянувшемся от Финского залива до Азовского моря, наступило затишье. Но не везде. Ожесточённые сражения продолжались на участках Воронежского, Юго-Западного, Южного фронтов и на Кубани.
Начертание всей линии фронта весной существенно изменилось – и не в нашу пользу, – когда противнику в начале марта 1943 года удалось нанести сильный контрудар по левому крылу Воронежского фронта, которым командовал генерал-полковник Ф.И. Голиков. 16 марта немцы вновь захватили Харьков, а через двое суток – Белгород. В наших руках оставался Курск, из которого Красная Армия выбила врага 8 февраля 1943 года. Но севернее Курска находился Орёл, оккупированный немцами ещё в октябре 1941 года. На линии фронта образовался весьма заманчивый для немецкого генералитета выступ, который позднее назвали Курской дугой. В выступе находились войска Центрального и Воронежского фронтов. Их, как казалось в Берлине, можно было окружить встречными ударами под основание выступа с севера и юга. Группу армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Г. Клюге и группу армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Э. Манштейна, полагали в Берлине, ещё можно было укрепить, насытить танками, артиллерией, авиацией настолько, что стратегическая задача такого масштаба, такого военного и политического значения будет для них посильной.
После войны некоторые из бывших германских военачальников, ряд западных историков утверждали, что план немецкого наступления в районе Курска был изначально ошибочным, непросчитанным. Резервов для его реализации в Германии и порабощённой Европе наскрести уже было невозможно. Даже учитывая, что второй фронт союзники СССР открывать не торопились. Другие же исследователи и участники событий упрекали Гитлера в том, что он якобы бросил под Курск не все силы, которыми ещё располагал. Но куда уж больше: к Курской дуге было стянуто до 70 процентов всех танковых дивизий вермахта (и каких – «Великая Германия», «Адольф Гитлер», «Мёртвая голова», «Рейх») и более 65 процентов боевых самолётов, действовавших на Восточном фронте. И это была не потрёпанная в боях техника, а новейшие немецкие разработки, высшие достижения верных рейху конструкторов и инженеров. Танки «Тигр», «Пантера», штурмовое орудие «Фердинанд», самолёты «Фокке-Вульф-190А», «Хеншель-129» обладали высокими боевыми возможностями. И всё это исчислялось сотнями и тысячами.
О том, что Курский выступ привлечёт пристальное внимание германского генералитета, в Москве не сомневались. В этом убеждала разведка. Разумеется, совершенно секретного приказа Гитлера от 15 апреля 1943 года, которым он определял содержание и цели операции, названной «Цитадель», добыть не удалось. Но о его сути догадывались, добытые по крупицам разведданные складывали в мозаику.
Выбор – преднамеренная оборона
О преднамеренной обороне в Ставке ВГК, Генштабе и тем более на фронтах и в армиях заговорили сразу. Военный совет Центрального фронта предлагал выбить противника из Орла и тем самым выровнять фронт севернее Курска, Военный совет Воронежского фронта, которым теперь командовал генерал армии Н.Ф. Ватутин, считал, что наступательными действиями можно сорвать сосредоточение войск противника у дуги. Но в конечном итоге к середине апреля, как мы знаем, ответом врагу была избрана именно преднамеренная, невынужденная, не обусловленная соотношением сил оборона. Можно сказать, что предстоящее наступление противника было даже желанным. Искусно, по науке организованная оборона при надлежащей стойкости соединений и частей позволяла разгромить лучшие силы вермахта, принудить противника уже летом сорок третьего исчерпать резервы и лишиться наступательного потенциала навсегда.
Оборона в итоге была выстроена блестяще. Ничего похожего в истории Второй мировой войны ещё не было. На Центральном и Воронежском фронтах создавали 5–6 оборонительных полос, в том числе две в тактической зоне. Местность изрезали траншеи и ходы сообщений. Возводились многочисленные укрытия. Общая глубина инженерного оборудования местности с учётом оборонительного рубежа Степного военного округа достигала 250 – 300 километров. Делалось всё, чтобы войска могли противостоять прежде всего танкам, чтобы при любом развитии событий окружение наших войск, прорыв в их тылы не состоялись.
Задачи, связанные с отражением «Цитадели», предстояло решать нескольким фронтам. Не только Центральному во главе с генералом армии К.К. Рокоссовским и Воронежскому во главе с генералом армии Н.Ф. Ватутиным, но и Степному (генерал-полковник И.С. Конев), Юго-Западному (генерал армии Р.Я. Малиновский), Брянскому (генерал-полковник М.М. Попов), Западному (генерал-полковник В.Д. Соколовский). Их действия координировали представители Ставки ВГК Маршалы Советского Союза Г.К. Жуков и А.М. Василевский. На этих военачальников, на элиту Красной Армии можно было положиться.
Подарок Клюге и Манштейну
Наша разведка установила, что немцы готовятся атаковать позиции войск Центрального и Воронежского фронтов в 3.00 5 июля. Этого момента как раз и ждали. По районам сосредоточения ударных группировок врага нанесла заранее подготовленный упреждающий удар наша артиллерия. Немцы понесли потери и были вынуждены сдвинуть начало наступления на 2,5–3 часа. Г.К. Жуков после войны признавал, что артиллерийская контрподготовка могла бы стать ещё более результативной, если бы была возможность стрелять не по площадям, как было, а по заранее установленным целям. Но на войне возможно не всё – противник был не из простых, учёный.
На орловском направлении наступательной операции дали имя «Кутузов», на южном фасе предстоящий разгром белгородско-харьковской группировки противника назвали операцией «Полководец Румянцев»
На оборону – 19 дней
Наступление противника в полосах Центрального и Воронежского фронтов складывалось по-разному. Севернее Курска оно было остановлено, причём окончательно, уже 10 июля. За 5 дней боёв на северном фасе дуги врагу удалось вклиниться в оборону советских войск всего на 10–12 километров. Для срыва наступления Центральному фронту резервы Ставки не понадобились. На южном фланге выступа, в полосе Воронежского фронта, ситуация была более сложной. Там противник вклинился в оборону на глубину 35 километров. Войска фронта пришлось усиливать резервами Ставки ВГК: 5-м гвардейским танковым корпусом, 5-й гвардейской армией и двумя танковыми корпусами. 12 июля на южном фасе дуги советские войска вышли победителями из крупнейшего в истории Второй мировой войны танкового сражения в районе Прохоровки. Наступательные возможности группы немецких армий «Юг» начали иссякать.
Г.К. Жуков в воспоминаниях советовал потомкам не считать действия войск Воронежского фронта менее успешными, чем Центрального. Сравнения тут некорректны. На южном фасе дуги у противника танков было на 300 больше, чем на северном. Имелось больше и других ударных средств.
Оборонительный этап Курской битвы, как зафиксировано в истории, длился с 5 по 23 июля, а наступательный – с 12 июля по 23 августа. Дело в том, что ещё до битвы в Ставке ВГК были разработаны планы перехода от обороны к контрнаступлению. На орловском направлении наступательной операции дали имя «Кутузов», на южном фасе предстоящий разгром белгородско-харьковской группировки противника назвали операцией «Полководец Румянцев». По этим планам переход фронтов от обороны к наступлению предусматривался разновременным. Важно было принудить противника к переброске резервов с одной горячей точки в другую не из глубины, а вдоль линии фронта, теряя при этом силы и устойчивость.
Войска левого крыла Западного и Брянского фронтов перешли в наступление уже 12 июля, правого крыла Центрального фронта – 15 июля, Воронежского и Степного фронтов – 3 августа…
Противник, потеряв в этом судьбоносном для него наступлении свыше 500 тысяч солдат и офицеров, 1,5 тысячи танков, свыше 3,7 тысячи самолётов, 3 тысячи орудий, лишился не только возможности достичь целей «Цитадели», но и перспективы предпринять что-либо равное по масштабу в будущем.
Почему на Западе, в союзных СССР странах Курской битве, нашей победе в августе 1943 года уделено значительно меньше внимания, чем Сталинградской эпопее? Потому что там заранее знали, чем всё закончится на Курской дуге. Красная Армия – это осознавалось всё отчётливее – была уже способной разгромить врага своими силами, без поддержки второго фронта, открыть который союзники не решались ещё около года.