Девочка, давая мальчику прикурить

Янка сидела в углу, еще пустой в это время, кофейни в Троицком и что–то писала в толстую общую тетрадку. Увидела Рабиновича, обрадовалась.
— Это я английский изучаю. Купи мне кофе и бутерброд. Я сегодня дома не ночевала. С мамой поссорилась. Она опять бухать стала. Каждый день выпивает бутылку вина. Хочет, чтобы я срочно вышла замуж, за кого–нибудь. Ей все равно за кого. Представляешь, моя дурная мамаша ходила недавно в английское посольство. Жаловалась на Томчека, ну этого техника из Ланд Ровера. Он папа моего ребенка. Ну, может не он? Откуда мне известно, может и ты. Что улыбаешься. Как я могла знать, что он простой техник. Я тогда еще по–английски вообще не разговаривала. Все объяснения жестами. Вот, он просит: "Дай прикурить?" А я к нему так близко придвинулась, смотрю в глаза и говорю: "Девочка, давая мальчику прикурить, намекает тем самым на половое сношение." Он все понял. Жестами у англичан почти, как у нас. Он показал, я — согласилась. Я вообще быстро залетаю. Через неделю была от него уже на третьем месяце. Решила объясниться. Взяла англо–русский словарь. Нахожу слово по–русски и показываю ему перевод. А он открыл английскую часть и точно так же, только наоборот. Короче, он сказал, что жениться на мне не может, но его убеждения не позволяют требовать от меня, делать аборт и, если я рожу, он ребенка признает и будет помогать. Я как дура девять месяцев ни курить, ни выпить, ни потрахаться. Потом роды. Это же настоящая операция, блин, больно. Из меня вылилось целое ведро какой–то воды. Правда, он заплатил за обезболивание. И еще дал. Я попросила, чтобы в долларах. Навещал два месяца почти каждый день. Мы специально ходили в ателье, фотографировались втроём, он ребенка на руках держал. Фотограф, такой дурак, решил, что мы семья. И вдруг исчез мой Томчек, смылся. Уехал назад в свою Англию. Фирму его в Минске закрыли. И вот уже год от него ни звонков, ни писем. Даже не знаю, как найти. Я о нем не так уж и много знала. Мама взяла нашу общую фотку и заявилась в английское посольство на прием. К послу она, конечно, не попала, но там, куда ее пустили, ты же знаешь мою мамашу, закатила такую истерику. Она кричала на трасянке и их переводчики ничего не могли понять. Испугались, вызвали нашу. Наша – девочка из иньяза, сразу врубилась, разьяснила им в чем дело и говорит моей маме: «Возьмите, женщина, у них апликейшен, идите домой, заполните и приходите снова. Нужно, чтобы все было записано на бумаге. Без бумаги у них ничего не делается». Короче, взяла моя мамаша бумаги, а они все на английском. Может ты мне поможешь?
Нет, не хочешь.
После того, как съела бутерброды и выпила кофе, Янка сказала:
— А я вообще–то замуж вышла. И на удивленный вопросительный взгляд Рабиновича пояснила:
— Не по–настоящему. Чуваку нужно в Беларусии остаться жить. Тысячу евро дал. Он из Кунгура — это Пермская область. Там у них все в евро. Только не надо такую рожу строить. Мы как муж и жена не живем. Он, правда пробовал один раз подъехать, но я ему сразу сказала, что это не его левел. У меня ребенок от англичанина.
Ну, ладно, не хочешь апликейшен, посмотри, правильно я по английски написала?
«A woman who gives a man a light, makes him aware of the love».
— Звучит, как библейское изречение, — сказал Рабинович, — а что в оригинале?
— Девочка, давая мальчику прикурить, намекает тем самым на половое сношение.

Написал rabina1950 на microproza.d3.ru / комментировать