На границе свободы. Андзор Емкуж - о топовом патриотизме и всаднике счастья
«Патриотизм идёт из сердца человека, а не с плаката или лозунга. Патриотизм - это не парад, а глубокое и сильное чувство. И мне обидно, когда его превращают в орудие ради корыстных, себялюбивых целей», - уверен режиссёр театра и кино, заслуженный деятель искусств Адыгеи Андзор Емкуж.
История десяти
Вы много и успешно сотрудничаете с Национальным театром Адыгеи. Сейчас ставите новый спектакль «Шыу Маф» по пьесе Тимура Дербе. Почему решили взяться за пьесу о забытом мировой историей Бромбергском процессе над черкесами?
- Во-первых, это факт, пласт нашей истории. Истории не только черкесов, но и страны в целом. И факт интересный. Если коротко, черкесы в составе Кавказского конно-горского дивизиона, набранного из добровольцев (как сейчас сказали бы, наёмников) должны были подавить восстание в Венгрии. Об этом свидетельствуют договорённости между Пруссией и Россией.
Черкесы в бою проявили себя как отважные и сильные воины. Но палочная дисциплина, рукоприкладство, муштра и телесные наказания, которые применялись в русской армии до 1916 года, были недопустимы для свободолюбивых черкесов, шли вразрез с их мировоззрением, понятиями чести и достоинства.
Тут я хочу оговориться: российское командование старалось учитывать национальные и конфессиональные особенности мировоззрения горцев. Речь идёт о конкретном командире, капитане русской армии, который после подавления мятежа отказался отпустить черкесов домой.
В итоге 10 горцев самовольно покинули дивизион, перешли польско-прусскую границу и наивно предложили свои услуги королю Пруссии. Согласно ещё одной договорённости России и Пруссии об обмене военнопленными, их попытались разоружить и препроводить в казармы.
Ни слова не знавшие по-немецки, черкесы не понимали, что от них требуют. Но категорически отказались сдать оружие - для них это было недопустимо. Попытка разоружения окончилась гибелью пятерых из них. Оставшиеся в живых предстали перед судом присяжных города Бромберга.
Для меня это история о том, как человек, в данном случае капитан русской армии, ставя свои личные интересы выше общественных, провоцирует людей. Разве сегодня это неактуально?
Несущий свет
- Но в России ставится много актуальных спектаклей. Чем зрителю будет близок ваш?
- Этот спектакль занимает особое место в моей жизни. Кроме того, пьеса Тимура Дербе, которая легла в его основу, выиграла главную премию республиканского конкурса национальной драматургии. Она приурочена к 100-летию государственности Адыгеи. И я благодарен руководству Национального театра за то, что меня пригласили её поставить. А ещё мы хотим, чтобы премьера спектакля состоялась
27 марта, в День театра.
И хотя спектакль поставлен в жанре сюрреализма, я старался максимально придерживаться исторических фактов. Но уводить разговор со зрителем в политическую плоскость не хочу.
История - только основа спектакля. Я хочу, чтобы зритель задумался о поступках и словах героев. Пытаюсь рассказать ему о непростой сущности черкесского характера. Показать, почему и как в далёком 1850 году черкесы оказались в тысячах километров от родины, что пережили на чужбине за четыре года.
Для меня в пьесе определяющим стало имя главного героя - Шумаф. В переводе с адыгского оно означает «Всадник, несущий счастье». И в спектакле мы попытались обыграть это: главный герой своими действиями напоминает окружающим о вечных ценностях жизни, а зрителям о том, что человек должен нести добро, свет.
Быть всадником - это не только сесть на коня и повесить на пояс кинжал. Это значит защищать детей и уважать женщин, помогать старикам, не сквернословить, ежедневно помнить о чести и человеческом достоинстве и поступать в соответствии с ними. Тогда ты черкес, тогда ты всадник, несущий счастье. Я хочу, чтобы люди на нашем спектакле задумались именно об этом.
На языке любви
- Сегодня народ мыслит фрагментарно. Клиповое мышление прочно вошло в нашу жизнь. Как думаете, зритель не устанет от психологизма долгих диалогов на сцене, от объяснений героев друг с другом?
- Очень на это надеюсь. Думаю, я всё-таки в какой-то мере понимаю современную молодёжь. И моя задача как режиссёра - привлечь её в театр. А потому в спектакле мы пробуем говорить с молодыми на их языке: хореограф Иланд Хаджаев великолепно поставил нам пластические этюды, а современные интерпретации аутентичной музыки записаны молодёжной группой из Кабардино-Балкарии «Хагаудж».
Чтобы молодые оторвались от соцсетей на два часа, наша команда делает всё возможное и невозможное. Могу сказать одно: скучать на спектакле им не придётся.
- Тема патриотизма - одна из самых ходовых в политике, образовании, в кино и театре. А ваш спектакль, как ни крути, о дезертирах, бежавших из российской армии. Уверены, что вас поймут правильно?
- Очень горько, что любовь к родине превратилась, как вы сказали, в ходовую, топовую тему. Делать её пусть и успешным, но пиар-ходом, неправильно.
На мой взгляд, патриотизм - это глубокое чувство, которое живёт в каждом человеке. Это любовь к вполне конкретным людям: своим родным, друзьям, своему аулу, соотечественникам. Она идёт из семьи, а развивают её с помощью культуры и образования. Если мы ограничимся лозунгами, общество останется больным. Не физически - духовно. А это ещё страшнее. Поэтому я убеждён, именно культура - зерно общества. Её уровень во многом определяет жизнь людей и крепость государства.
Что же касается дезертиров, я их таковыми не считаю. Во-первых, потому, что дезертирство для черкесов вообще неприемлемо, это позор несмываемый. Во-вторых, разве они скрылись с поля боя? Нет, они успешно выполнили задание, поставленное командованием перед горским дивизионом, и только завершив его, попросили выплатить жалование и отпустить их домой. Всё согласно договору. Какие ж они дезертиры? Другой вопрос, что их хотели таковыми представить, а это не одно и то же.
Но в процессе Бромбергского суда удалось восстановить истину и черкесы были оправданы. Интересный факт: Шумафу всё-таки дали два года тюрьмы за переход границы. Но ему настолько доверяли, что даже камеру не закрывали на замок. Он утром выходил на прогулку по Бромбергу, а вечером возвращался в камеру. Ему говорили: «Ты же можешь убежать! В Англию, оттуда в Турцию, а там и до дома рукой подать», на что он неизменно отвечал: «Я слово дал, что не сбегу. Нарушить его не могу - я черкес». Не знаю, кто как, но я горжусь таким ответом.
Что такое хорошо
- Герои спектакля - люди независимые, ради свободы готовые рисковать жизнью. А что для вас значит слово «свобода»? И где грань между свободой и вседозволенностью?
- Для меня свобода - это возможность быть самим собой: ставить и снимать то, что меня волнует, говорить на своём родном языке, воспитывать в своих детях правильные нравственные ценности, чтобы понимали: нормальная, здоровая семья - это они, их мама и папа, а не пронумерованные родители.
Но надо всегда помнить, граница твоей свободы там, где начинается свобода другого, и наоборот. А ещё истинная свобода не ущемляет и не оскорбляет чувства другого. Для меня свобода там, где божественные ценности - доброта, честь, милосердие, прощение, любовь, справедливость, где между людьми нравственно чистые отношения. Всё остальное - от лукавого.