Почему сочинительница песни Besame всю жизнь носила с собой сумочку с бриллиантами
Под эту песню миллионы девочек и мальчиков целовались впервые в жизни — или в последний раз, на прощание, перед тем, как уехать и не вернуться прежними. Одна из самых узнаваемых песен на испанском — Besame.
Самый главный секрет этой песни
Ей было неполных шестнадцать, и она ещё ни разу в жизни не целовалась — вчерашняя школьница со строгим католическим воспитанием. Она ещё не разрешала себе влюбляться в настоящих, живых мальчишек вокруг. За настоящего мальчишку можно было головы не сносить. Вот голливудский актёр — другое дело… Консуэло разрешила себе влюбиться в далёкого американка Грегори Пека. Глядя на его портрет — сказала, потом спела сама себе крамольные слова: «Целуй меня, целуй меня крепче. Как если бы вечер был бы последним…»
Так будут рассказывать потом будто бы со слов самой Консуэло. Портрет голливудского актёра — так невинно! Есть только одна нестыковка. В сорок первом году Грегори Пека не знал практически никто, не то, что в Мексике — в Голливуде не успели узнать ни на вторых, ни на третьих ролях.
Была и другая история создания. Настолько же пристойная, но кто знает — настолько же правдивая? Есть такой классический испанский композитор, уроженец Каталонии и обладатель роскошных усов. Он родился в середине девятнадцатого века, а в начале двадцатого написал своё самое известное произведение — оперу «Гойеска». Популярной из оперы, на самом деле, стала только сюита «Марионетка», но Консуэло довелось услышать любовную арию («Маха и соловей») вместо легкомысленной сюиты. Классические испанские напевы разволновали девушку, заставив грезить о любви, и — песня родилась.
Может быть, это ближе к правде. А может, случилось что-то, о чём хорошие мексиканские католические девушки не рассказывают потом никогда в жизни. Ночь поцелуев украдкой возле садовой ограды… Или час-другой тайных объятий в тёмной беседке… Или нечто более серьёзное и опасное? Чьи-то сверкающие глаза, чьи-то живые губы, а не одна только мечта о них, могла породить эту песню. Как могла и обычная ночная грёза. Никогда не знаешь точно, если речь идёт о шестнадцатилетних девушках.
Штука в том, что по‑настоящему или в грёзах, в живого человека или в созданный мелодией образ — Консуэло была влюблена и смогла сказать об этом так, что вместе с ней любил и трепетал весь мир. Такие же девочки и мальчики. Взрослые тётеньки и дяденьки…
Главный приз
Детство Консуэло проходило в Гвадалахаре, Городе роз. Большой, шумный, красивый. Может быть, по количеству знаменитых художников или писателей он не дотягивал до тогдашнего Мексико, куда стекались беженцы из больше не царской России и Европы, но захолустным его назвать было нельзя. После него переезжать в столицу было не страшно.
Там, в столице, Консуэло и решила отнести свою песню на радио. Она сочинила не только слова, но и ноты — с шести лет девочка играла на пианино. Правда, решение пришло не сразу. Сначала Консуэло вообще боялась кому-то показать своё сочинение. Очень уж было оно смелым — такие песни поют взрослые женщины в кино… И всё же показала — сначала лучшей подруге. Потом вместе отправили письмо на местную радиостанцию. Слова и ноты. Сыграли и спели уже на самом радио — нашлось кому.
Девчонки с замиранием сердца слушали, как песню одной из них день за днём крутят по радио. «Неужели это моя?» думала одна. «Неужели это её?» — другая. Сладкая тайна на двоих, из тех, которые делают дружбу чем-то особенным.
Но однажды, слушая песню в очередной раз, подружка услышала обращение диктора: мол, дорогой автор, приславший нам песню, зайдите на радио лично. Вам полагается приз. Как лучшему автору месяца. Консуэло не решилась, и вместо неё пошла подруга. Её провели к продюсеру, молодому мужчине по имени Мариано Ривера.
— Неужели это ты сама написала?
— Нет…
— Так и знал. Сколько тебе лет? Семнадцать? Восемнадцать? Ты ещё молода сочинять песни так профессионально. Хотя, конечно, у тебя ещё всё впереди! Так чья же песня?
— Моей подруги.
— А ей сколько?
— Столько же…
Придя в себя от изумления, Ривера попросил познакомить его с Консуэло. И по радио объявил: песня, которые вы все так любите, дорогие слушатели, написана молодой и талантливой пианисткой Консуэло Веласкес Торрес. Ривера поговорил и с самой девушкой, и с её родителями и организовал ей настоящий концертный тур. Сначала Консуэло выступала в Мексике, потом удалось организовать гастроли в США. Ей было уже за двадцать, но она не смогла по‑взрослому ответить на признание Ривера в любви, которым он решил расставить точки над «и» перед гастролями. Передала ему «да» через маму. В США она приехала невестой; по возвращении вышла замуж.
— Это же твои слова, «целуй меня», — шутил Мариано потом. — Как было не целовать?
Удивительно (или нет?) — это был долгий счастливый брак, в котором пара воспитала двух сыновей, Серхио и Мариано. Они оба стали художниками — и небезызвестными.
Голливудская сказка и кубинская песня
Поездка в США для молодой Консуэло не ограничилась выступлениями по концертным залам. Молодая, красивая, артистичная, уже покорившая Штаты своим хитом — тем самым, первым — Консуэло привлекла внимание Голливуда. Ей уже доводилось сниматься в кино, в тридцать восьмом году, у мексиканского режиссёра. Этот фильм, «Карнавальная ночь», можно и сейчас отыскать в интернете (или, по крайней мере, его фрагменты).
Однако, по легенде, у Консуэло было все шансы стать звездой американского кино. Во‑первых, её начал окручивать сам Уолт Дисней. Будто бы Консуэло напомнила ему былую (впрочем, совсем недавнюю) любовь, тоже мексиканскую красавицу. Дисней намекал, что готов снимать Консуэло, если она станет его любовницей — но Консуэло твёрдо дала от ворот поворот Уолту.
Тем не менее, она решила пройти кастинг в приключенческий фильм с участием Грегори Пека.
Того самого Грегори Пека, с которым порой связывают появление песни.
Кастинг прошёл удачно, и Консуэло готовилась подписывать контракт, а Грегори Пек, хоть и был женат (как и Дисней), начал напропалую за ней ухлёстывать — так часто делали в Голливуде. Но тут из Мексики срочно приехала мама Консуэло и чуть не силой уволокла дочь на родину из этого гнезда разврата. Скорее всего, мама была права: на съёмочных площадках Голливуда процветали домогательства, и от объятий и слюнявых поцелуев того же Хичкока актрисам постоянно приходилось уворачиваться. То и дело случалось и насилие…
Многие молодые женщины, выйдя замуж после такого яркого старта, терялись в семейной жизни. Дети требовали внимания, мужья — ревновали к славе. Но Мариано оказался не ревнивцем. Консуэло сделала блестящую карьеру: она сочиняла песни, которые исполняли звёзды мексиканской эстрады, писала музыку для фильмов, выступала, играя на пианино… Её самая знаменитая песня тоже сделала свою блестящую карьеру. Её исполняла половина мира. Даже Beatles сделали свой кавер.
Песня была так распространена, что многие считали её народной. Мексиканцы и аргентинцы утверждали, что Besame пела им над колыбелькой мама или бабушка. И ведь наверняка пела.
Доходило до смешного. Сеньору Консуэло Ривера пригласили в СССР в жюри музыкального конкурса. Она с интересом слушала выступления молодых талантов — и вдруг услышала, как объявляют кубинскую народную песню Besame. Это было не совпадение названий. Певцы исполнили хит именно Консуэло. После конкурса Веласкес подошла к министру культуры: «Но послушайте, ведь песня Besame не кубинская, а мексиканская. Её я написала…» Министр не нашёлся с ответом.
Сама она последний раз спела Besame на публике в 1977 году, на вручении премии «Золотой глобус». Говорят, Грегори Пек, который там присутствовал, только по песне её и узнал — имени и лица Консуэло он давно уже не помнил. В разное время Besame спели Сезария Эвора, Элтон Джон, Хулио Иглесиас, Мирей Матьё, Луи Армстронг, Фрэнк Синатра, Шарль Азнавур, Пласидо Доминго, Хосе Каррерас, София Ротару… Она прозвучала как саундтрек к эпизодам десятков фильмов на английском, испанском, французском языках. Звучит она в одном из самых знаменитых советских фильмов — «Москва слезам не верит» и в одной из серий мультфильма «Ну, погоди!» Текст песни перевели на сто двадцать языков мира.
Самой Консуэло чуть не больше всех прочих понравилось исполнении Besame хором Советской армии. Хор приезжал на гастроли в Мексику.
Зато слёзы на её глазах появились, когда песню спели вообще не голосом. Сто итальянских скрипачей исполнили на струнах Besame в Венеции, на площади Святого Марка. В тот момент казалось, что лучше эта песня прозвучать не может. Казалось бы, куда проще она могла быть — со словами, в которых нет ни капли литературного мастерства, подростковыми, искренними, лаконичными. Но вовсе без слов она звучала ничуть не хуже…
Странности сеньоры Веласкес-Ривера
Композиторка всю жизнь страдала от болезненной застенчивости. Она спокойно отвечала на вопросы на мероприятиях, но с трудом говорила о самой себе, шла на более близкие контакты. Можно только представить, как она мучилась, когда гиды Мехико стали водить к её более, чем обычному дому толпы туристов. Выйдя из парадной двери, она оказывалась под взглядами десятков людей и должна была протискиваться мимо них, просто чтобы пойти по своим делам.
Многие туристы пытались поговорить с ней, полагая, что общение с пианисткой входит в стоимость экскурсии. Консуэло улыбалась и ускоряла движение.
Ещё сеньора Веласкес никогда не доверяла банкам. Она получала немалые гонорары и отчисления как композитор. Все эти деньги она тратила или на насущеные нужды, или на бриллианты. Консуэло постоянно носила с собой сумочку, набитую бриллиантами. Правда, знали об этом при её жизни немногие.
«Недавно один мексиканский карикатурист изобразил меня рядом с земным шаром, на котором отпечатался женский поцелуй. И правда — с помощью «Бесаме мучо» я поцеловала весь мир. Не многим это удалось», — подвела итог своей песне и жизни в конце концов сеньора Веласкес. Она прожила восемьдесят восемь лет.