Две интеллигенции.
Оно и к лучшему, кстати.
(цит.) "Известно, что это была за среда, как слагалась, жила и веровала она.
Замечательней всего было то, что члены ее, пройдя еще на школьной скамье все то особое, что полагалось им для начала, то есть какой-нибудь кружок, затем участие во всяких студенческих "движениях" и в той или иной "работе", затем высылку, тюрьму или ссылку и так или иначе продолжая эту
"работу" и потом, жили, в общем, очень обособленно от прочих русских людей, ДАЖЕ КАК БЫ И ЗА ЛЮДЕЙ НЕ СЧИТАЯ ВСЯКИХ ПРАКТИЧЕСКИХ ДЕЯТЕЛЕЙ, купцов, земледельцев, врачей и педагогов (чуждых политике), чиновников, духовных, военных и особенно полицейских и жандармов, малейшее общение с которыми
считалось не только позорным, но даже преступным, и имели все свое, особое и непоколебимое: свои дела, свои интересы, свои события, своих знаменитостей, свою нравственность, свои любовные, семейные и дружеские обычаи и свое собственное отношение к России: отрицание ее прошлого и настоящего и мечту о
ее будущем, веру в это будущее, за которое и нужно было "бороться". В этой среде были, конечно, люди весьма разные не только по степени революционности, "любви" к народу и ненависти к его "врагам", но и по всему внешнему и внутреннему облику. Однако, в общем, все были достаточно узки,
прямолинейны, нетерпимы, исповедывали нечто достаточно несложное: ЛЮДИ -- ЭТО ТОЛЬКО МЫ ДА ВСЯКИЕ "УНИЖЕННЫЕ И ОСКОРБЛЕННЫЕ"; все злое -- направо, все доброе -- налево; все светлое -- в народе, в его "устоях и чаяниях"; все беды -- в образе правления и дурных правителях (которые ПОЧИТАЛИСЬ ДАЖЕ ЗА КАКОЕ-ТО ОСОБОЕ ПЛЕМЯ); все спасение -- в перевороте, в конституции или республике ...".
Тонкий момент - "люди это только мы и народ" (сейчас - люди это только мы), враги - не совсем люди, они существа другой породы.