Темы с вариациями
Кира Сапгир.
Прозаик, поэт, художественный критик, литературный переводчик.
Кира Сапгир
Родилась в Москве в 1943 году. Прозаик, поэт, художественный критик, литературный переводчик. Окончила Институт иностранных языков (французское отделение). Член Международного ПЕН-клуба, Российского союза журналистов (международный отдел), Союза писателей Москвы. Долгое время работала в парижской газете «Русская мысль», печаталась в периодике русского зарубежья («Континент», «Новое русское слово» и др). Автор романов, повестей, стихов для детей, сборников эссе и рассказов, последний из которых – «Майн кайф» – вышел в 2020 г. в Санкт-Петербурге. Печатается в российских периодических изданиях: в «ЛГ», «Независимой газете», журналах «СНОБ», «Диалог искусств» и т.д. С 1978 года живёт в Париже.
Закрытый мир
Сонет
Лимонной мятой желчи капель
Помечет щёлочь щель на оторочке
Рызбухшей бычьей шеи волглой бочки
В латуни глины гниль целует прель.
Эмаль – на сколе ржавчины цветочки
Сквозь сито сеет злую нонпарель
Ужель не веет прелестью апрель?
Ужель взаправду – ужас одиночки?
Вода без вазы, рама без стекла.
Кому повем? – подуло из угла.
Сыр в волоокой плесени и жути.
Опять толпу волнушек и опят
Топлю в стеклянной банке, как котят, –
Таращат бельма из солёной мути.
Париж, апрель 2020 г.
Оранжерея
Неполный сонет
Вошла, зажав бутыль с вином в руке.
По-гаршински чахоткой пламенея,
Цветком взорвался кактус в уголке
Среди бугенвиллей оранжереи.
Вот чудо №2 – японская культура:
В корытце пруд и сад – миниатюра,
А подле тряпка, щётка и ведро.
На гибком стебле пушкинская роза.
А за окном 5° мороза,
Такси, трамвай, автобус и метро.
Яблоко
Сонет
Всё начиналось с яблока. Адама
Тянуло впиться в золотистый бок.
Но яблочко пошло ему не впрок
И покатилось – выслан из Эдема.
Неотразим. Кудряв. Красив, как бог,
Парис Елене протянул упрямо
Румяный плод. Не ведал сын Приама,
Что будет этот плод предлог для склок.
Сжимается невинное дитя,
Когда в мишень вонзается, свистя,
Пернатая стрела Вильгельма Телля.
Как сердцевину яблока – червяк,
Любовь мне точит печень и костяк –
Ты в яблочко попал, совсем не целя.
PS (Не наяву и не во сне
во имя Телля и Приама
А также ветхого Адама
Будь счастлив.
Помни обо мне)
* * *
О.Г.
Напрасно рваную гортань
Кормить поутру коркой хлеба
Слепой бил в створчатое небо,
Как кромка радужная в грань
…............................
На вдвое сложенной странице
Двойная тень от мотылька
Из-за цыганского виска
Чей глаз испуганно косится?
…..........................
И в лет – прямое попаданье.
И смерть пернатого письма
Где рваный ракурс заклинанья
«О, дай нам Бог сойти с ума!»
….............................
Мир заключён в стеклянной сфере
Вмерзает, словно в лёд – графин.
Но у щеки обитой двери
Рассечен шрамом дермантин.
* * *
Знобкий февраль на Мещанской
Московское воспоминание.
Февраль в финале лиловатый.
На языке гнилое серебро.
У флигеля, где угол глуховатый,
Разбухший за зиму сырой сарай
Просел в сугроб оттенка серой ваты.
По гладким рельсам лаковый трамвай
Промчался в направлении метро.
У перекрёстка топчется народ,
И крошится, шуршит усталый талый лёд…
Кумранские свитки
Осколок говорит о целом,
О вечности вещает миг,
И на клочке позеленелом –
Два-три значка –
Таблички, стелы
Веками позабытых книг.
В обрывке свитка перепрелом
Воскресший прячется язык
Едва заметные значки,
Покрыли ветхие клочки
недоотрезанного сердца
обузой памяти пока.
Неотвращённого лица,
неистреблённой до конца...
И в круг небытия нечаянно
свилась безумия черта,
и криком кажется отчаяния
реликтовая немота.
* * *
В ушную ракушку песок
Завит коснеющим советом.
Скребёт час от часу сверчок,
И ворон кажется поэтом.
На небо взят живым сполох,
Качнувшись в зеркале измены.
И в белой краске потолок
Рассыпал вкось пустые стены.
Мечи полушкою икру
В мишень намеченной растраты,
Нарушив дробную игру
Полушкой звонкой автомата!
Уловом площади чекан
В мишень расколотой копилки
Всади навылет сквозь туман
Из горла выпитой бутылки!
На лбу трефовое тавро.
Следы гвоздей – краплёной картой.
И за изъятое ребро
Разрыв – сердечная аорта.