http://www.youtube.com/watch?v=uA5Q54MMoV8

О.Бычкова― Добрый вечер, добрый день! Это программа «Особое мнение». У микрофона — Ольга Бычкова. С особым мнением — Максим Шевченко. Здравствуйте!

М.Шевченко― Здравствуйте!

О.Бычкова― И давайте мы начнем с новостей, которые приходят из Азербайджана и Армении. Министерство обороны Азербайджана пригрозило ракетным ударом по атомной станции в Армении. А Турция пообещала Армении возмездие за атаки на Азербайджан.

Насколько серьезно, вы считаете, положение дел там?

М.Шевченко― Я считаю, что это крайне серьезная война, которая выходит за рамки Карабахского конфликта и имеет стратегические очертания и измерения.

О.Бычкова― Что произошло? Товузский район, в котом начались бои, — мало просто кто понимает, что это такое. Если вы посмотрите на карту, вы увидите, что это узкий достаточно коридор шириной примерно 35–40 километров между границей Армении и Грузии. И в этом коридоре проходят все важнейшие энергетические, транспортные артерии, которые связывают не только Азербайджан, но, можно сказать, что и Среднюю Азию во многом и с Турцией и, стало быть, с целым консорциумом потребителей газа или нефти в Европе. Это и Баку — Джейхан, это и Баку Эрзурум, и нефтепровод Баку — Супса и железная дорога Баку — Тбилиси — Карс, и Баку — Тбилиси автомобильная дорога.

И фактически, даже если считать, как уверяют азербайджанские блогеры, армянские войска не взяли там стратегическую высоту, с которой они публикуют в своих социальных сетях фотографии, с которой видно, в частности, Мингечаурское водохранилище, кажется или Крас. Там Кура, там водохранилище за Товузом — это видно просто, — даже в этом случае не то что гаубицы и системы ракетного огня, а тяжелые минометы армянской армии могут просто уничтожить эти энергетические коридоры Азербайджана. Азербайджан просто вынужден воевать в этой ситуации. Потому что в Карабахе — это война за землю, война патриотическая. В данном случае, если будет перерезан этот Товузский район, если он станет зоной боев, то экономике Азербайджана просто конец, потому что она вся практически подпитывается, не считая сельсхохозяйственный экспорт в Россию, которого нет сейчас в ситуации коронавируса практически, за счет этих энергоресурсов. Это, скажем так кровеносная артерия SOCAR— так называется главная энергетическая компания Азербайджана, которая просто крайне важна и для семьи Ильхама Алиева и для элиты Азербайджана, и для всего Азербайджана в целом. Поэтому, естественно, ставки высоки.

О.Бычкова― А почему она важна именно для элиты?

М.Шевченко― Ну, потому что в отсутствии социализма в государстве, в котором нет социализма, главным получателем дохода от эксплуатации земельных ресурсов является правящая элита хоть в Азербайджане, хоть в России, хоть в США.

О.Бычкова― А, в этом смысле.

М.Шевченко― Конечно, да. А народ получает всегда только крохи, как говорится, с барского стола. Так всегда бывает. Только социализм дает более-менее равное распределение. Но сейчас не об этом речь. Сейчас не будем уходить в теорию социализма.

О.Бычкова― Да. Это я к слову спросила. Я уже поняла.

М.Шевченко― Поэтому, собственно говоря, поверьте, что электроэнергия от атомной электростанции в Армении тоже достается не народу Армении.

Поэтому, собственно говоря, такое ожесточение. Плюс к этому всё это не только конфликт между двумя странами. За спиной Армении стоит Россия — это очевидно просто. За спиной, да не за спиной, а, собственно, связана с Азербайджаном Турция. И две такие страны крупные, две неоимперии, которые выходят на региональный уровень — Российская неоимперия и Турецкая нео-Османская империя. — между собой воевать очень не хотят напрямую. Возможностей для этого немало. И в Ливии, где турки выпустили вагнеровцев из окружения, чтобы не начиналась серьезная война в боях под Триполи, и в Сирии, где были возможности для такой войны, и тоже стороны стараются избегать. Поэтому они хотят воевать сейчас руками азербайджанцев и армян.

О.Бычкова― Был не один эпизод, когда все замирали и ждали, что будет дальше, но Турция и Россия отступали в последний момент.

М.Шевченко― Да. Плюс к этому образовались совершенно очевидно два блока, которые завязаны на энергопоставки, по крайней мере, в Европу — северный и южный назовем. Я не знаю, сложится ли «Южный поток» российско-турецкий (что-то я в этом не уверен последнее время), но то, что есть «Северный поток» — это Россия, условно говоря, Германия, Франция, допустим, Арабские эмираты, если брать региональных игроков таких, Сирия, Египет, Греция, — им противостоит очевидный блок в составе: Турция, правительство в Триполи, правительство национального согласия в Ливии имеется в виду, Азербайджан, Катар и, как ни странно, Италия, потому что конечной страной, которая получает азербайджанский газ. Азербайджанский газопровод дошел до Италии.

То есть это война не локальная, не региональная. Мы имеем делом, на мой взгляд, с первой войной империалистической региональной нового типа. После того, как США отступили и занялись внутренними проблемами и перестали оказывать политическое или иное какое-то давление моральное или экономическое на разные стратегические районы мира и на Кавказ, — вот вам, пожалуйста, — начинается сразу передел важнейших, по классической схеме империалистических конфликтов, путей доставки важнейшего ресурса, в данном случае энергетики. Раньше это были морские пути, сейчас это газопроводы. Это газовая война, я считаю. Она из-за этого идет.

О.Бычкова― Почему она такая уж первая прямо? Это она прямо выглядит…

М.Шевченко― Она конкретно привязана к трубе.

О.Бычкова― Она выглядит совершенно, как любая классическая гибридная война, когда за спинами внешних участников стоят большие игроки, когда втягивается больше количество разных стран, разных сторон, разных компаний и разных интересов, и цели неочевидны. Ну, что тут такое?

М.Шевченко― Не совсем. Дело в том, что тут, как говорится, все гораздо более хрупко, чем в тех классических гибридных войнах, даже российско-украинской, которую мы видели, которая велась тем или иным способом опосредовано.

О.Бычкова― Но у них бесчисленное количество…

М.Шевченко― Потому что, еще раз говорю, Товузский район для Азербайджана — это просто сонная артерия. И бои там просто вынуждают Азербайджан и Турцию к активным действиям, поэтому тут угроза ударить по атомной электростанции, Турция готова вмешаться. Тут очень серьезный конфликт с очень далеко идущими последствиями.

О.Бычкова― А вы думаете, они могут действительно ударить по чему-нибудь серьезному?

М.Шевченко― На территории Армению, по некоторым сведениям, расквартировано до 8 дивизионов российских С-300. Поэтому Армения прикрыта с неба, как мало другая страна на земле, честно вам скажу. Но, так или иначе, сам факт таких угроз говорит о той серьезности и масштабности проблемы, с какой Азербайджан ее воспринимает. Плюс эта демонстрация, которая была позавчера у Милли Меджлиса с захватом Милли Меджлиса в Баку, — говорят, там была толпа на улицах, кто говорит, что численность народа была от 100 до 200 тысяч, очень большая. Люди требуют более активного участия, патриотическое, скажем так, население Азербайджана требует войны серьезной, потому что они не понимают: Карабахский вопрос не решался годами, при этом правящая элита богатеет, Азербайджан в целом процветает.

И то, что происходит — я же тоже не из Москвы понял, я позвонил туда, сюда, в Азербайджан, в Грузию, переговорил с Армянами, — я тогда понял, что такое Товузский района, почему именно там началась война. И это очень, мне кажется, серьезное событие.

О.Бычкова― А к чему это может привести, если, всё, действительно, будет развиваться по серьезному сценарию.

М.Шевченко― Я думаю, что весь регион, весь мир как карточный домик. Следующим шагом, допустим, российские войска могут потребовать от грузинского правительства военного коридора в Армению, потому что в рамках ОДКБ. Оказывается, в свое время Михаил Саакашвили подписал с Россией договор о том, что в случае необходимости Грузия обязуется предоставить России коридор для военных грузов, для военных поставок в Армению. Например.

О.Бычкова― И дальше что будет?

М.Шевченко: Они точно знают — «Единая Россия», — что они проиграют выборы при нормальном подсчете голосов

М.Шевченко― Дальше уже смотрите, вспоминаем 14-й года, когда всё начиналось с убийства эрцгерцога, Австрия предъявляет ультиматум Сербии. Кто думал, что если какой-то сумасшедший серб убьет пусть даже наследника австрийского престола, это приведет к тому, что миллионы немцев, французов, англичан и русских будут друг друга хлором травить и убивать в бесчисленных количествах? Потому что иногда война, еще раз говорю, обрушивается как карточный домик. Вот так одна карта падает — и падает уже всё, и мир уже меняется необратимо совершенно.

О.Бычкова― Ну, раз мы говорим о Турции, не могу не спросить вас о том, что происходит со Святой Софией, когда президент Турции Эрдоган принял решение, что она из музея превращается снова в мечеть.

С.Шеварднадзе― Ну, все-таки давайте уточним. Святая София перестала быть такой в 1453 году.

О.Бычкова― Это правда. Давайте назовем ее Айя-София.

М.Шевченко― По-моему 29 июля султан Мехмед Фатих вошел в мечеть. И там есть один такой момент, про который у нас почему-то не говорится вслух, о котором я прочитал в турецких источниках, что он не захватил Айя-Софию. Он выкупил ее к Константинопольской патриархии за деньги — султан. Потому что он к этому моменту был уже повелителем очень большого количества христиан, которые жили на территории Османской империи: болгар, греков, сербов, армян. И создавать прецедент насильственно захвата храма в империи он не хотел. И поэтому он выкупил, и после этого Айя-София стала его собственностью, которую он потом передал согласно исламскому законодательству в фонд. Это не фонд в современном понимании, это наследственный, личный фонд человека, вакуф так называемый. И поэтому захвата там не было.

Возможно, конечно, патриархии сделали тогда предложение, от которого она просто не могла отказаться. Я подозреваю, что так и было. Но война есть война, по большому счету. И сегодня они этот документ постят, о том, что она была выкуплена и поэтому, мол, так вся эта процедура… Я считаю, что и согласен с нашими МИДом, что это абсолютно внутреннее дело Турецкого правительства, Турецкого государства. Если они гарантируют сохранность мозаик…

О.Бычкова― Но мы с вами не министры иностранных дел.

М.Шевченко― …Если доступ будет свободный, — а он даже будет бесплатный, как обещал Эрдоган; если сейчас там 1000 лир, — то так все бесплатно смогут туда войти. Там будут часы посещения туристов. Я не знаю, что тут такого, кого это оскорбляет.

О.Бычкова― Нет, если там все будет сохранено и, прежде всего, конечно, фрески…

М.Шевченко― Мозаика.

О.Бычкова― Мозаика, и всё, что там внутри.

М.Шевченко― Но они это обещали просто. Если турецкое правительство дает такие обязательства перед ЮНЕСКО, перед заинтересованными людьми, то в чем проблема? Тогда проблема остается только в религиозной сфере. Мне странно слышать от некоторых православных ревнителей и даже священнослужителей самого высокого уровня, что это якобы чуть ли не самый главный храм для русских православных христиан.

Я лично всегда полагал, что главным храмом является храм Гроба Господня в Иерусалиме. И все паломничества из Руси древней даже — это было описано просто в летописях — это были паломничества в Иерусалим. Конечно, княгиня Ольга, когда варварская княгиня, норманнская приехала туда, посмотрела — потом приняла православие. Это, конечно, важный храм для истории. Но Византия погибла, она исчезла. И поэтому пересматривать, как это попыталась Государственная дума устами Вячеслава Никонова политические итоги 15-го века — это, конечно, оригинальное решение, но несколько экстравагантное. Это такой постмодернистский акт, мне кажется.

О.Бычкова― Вы любите новости свежими, как мы тут любим говорить.

М.Шевченко: «Суд в Москве — это не суд, а расправа», — фактически вот такой месседж посылает Хабаровск Москве

А почему, собственно, в храме, который становится мечетью, должна сохраняться мозаика и все, что имеет отношение к христианству?

М.Шевченко― Это на усмотрение тех, кто в этой мечети молится. Тут нет никаких жестких правил. И нельзя поклонятся изображению в исламе. Смотрите, мы неоднократно видели и вы, наверное, видели, как мусульмане, которых застало время намаза, допустим, расстилают коврики в аэропорту или где-то еще, в публичном месте молятся. И вокруг есть разные рекламы, и это не мешает мусульманам молиться. Если человек погружен в молитву и не поклонятся изображению Синди Кроуфорд, которое рядом с ними висит, допустим…

О.Бычкова― Голая.

М.Шевченко― Голая — редко, но, в общем, какая разница-то? Это всё не имеет значение. Если, конечно, какие-то мусульмане собираются этим мозаикам поклоняться, молиться — а на эту тему в храме Святой Софии были дискуссии во времена иконоборцев, там даже эти мозаики были сбиты, по-моему, при Константине, который был после Льва Исавра, если мне память не изменяет…

О.Бычкова― Не вспоминайте, там много чего происходило.

М.Шевченко― Константин IV, и там был крест просто вывешен вместо сбитых мозаик. Если какой-нибудь мусульманин будет поклоняться, то, наверное, ему единоверцы могут сделать замечание: «Ты неправильно молишься». Во всем остальном они вполне могут молиться в помещении, где есть эти изображения.

О.Бычкова― Вы верите Эрдогану? Он зря болтать не будет.

М.Шевченко― Просто это не в его интересах. Зачем? Он сейчас этим актом фактически восстанавливает себя как халифа.

О.Бычкова― Да, это правда.

М.Шевченко― И в этой ситуации, когда он совершает такой важный для мусульман, для их самосознания исторического, политического акт, еще обманывать, наполнять его ложью — это абсурд просто, мне кажется.

Плюс на самом деле России заинтересована, потому что это позволяет сразу Путина объявить себя покровителем православного мира. У меня вообще было подозрение, что они с Эрдоганом это дело согласовали. Здесь у нас — заповеди предков, идеалы предков восстанавливаются, а там восстанавливается халифат. Вот у нас, значит, тут будет православная империя, и исламская Османская империя.

О.Бычкова― И все довольны, и всем хорошо.

М.Шевченко― Между ними конкуренция и партнерство. Конкуренция руками армян и азербайджанцев на грузинской территории. А партнерство, оно, как говорится, с помощью газовых и иных переговоров.

М.Шевченко: Если турецкое правительство дает обязательства перед ЮНЕСКО, перед заинтересованными людьми, в чем проблема?

О.Бычкова― Да. Говоря о наших местных скрепах…

М.Шевченко― Скрепы могучие.

О.Бычкова― Скрепы просто с каждым днем, можно сказать…

М.Шевченко― Скрепляют всё сильнее, всё туже.

О.Бычкова― Просто крепче и крепче. Этот законопроект про выборы, которые теперь могут длиться три дня, если местные избиркомы решат, что это им так удобнее, — это то, что называется, снявши голову, по волосам не плачут или что?

М.Шевченко― Ну, во-первых, тут есть элемент здорового пифагорейства, потому что 3 — очень важное число. Во-вторых, тут соотношение с христианской традиции, потому что на третий день, как говорится, воскрес. Ну, в общем и целом…

О.Бычкова― Кто там должен воскреснуть в данном случае?

М.Шевченко― Очевидно, выбор народа, как они полагают. Но если отрешиться от шуток, то это абсолютно попрание всех принципов политического волеизъявления, потому что совершенно очевидно, что за эти 3 дня… и я так понимаю, что фракция КПРФ очень жестко протестовало против этого закона вместе с ЛДПР и «Справедливой Россией». Мне рассказали мои товарищи из фракции КПРФ, что это было следующим образом. Оказывается, в первом чтении этот закон был внесен еще при Дмитрии Медведеве, когда он был президентом.

О.Бычкова― Да, он не новенький.

М.Шевченко― Не новенький, но сейчас в первом чтении «Едров» внезапно туда внесло 18 поправок, причем, которые абсолютно меняли даже суть того закона, той поправки, которая была при Медведеве.

О.Бычкова― А что было внесено первоначально, там смысл был в чем?

М.Шевченко― Там смысл был в том, что партии могут отзывать членов избирательных комиссий, которые утрачивают доверие. Сейчас у нас по закону, если человека избрали, он 5 лет в избирательной комиссии находится, за это время его запугали, коррумпировали, он поменял свои взгляда, он якобы все равно представляет какую-нибудь оппозиционную партию, хотя, может быть, давно находится на содержании у «Единой России», — и тогда было внесено в первом чтении, что их можно отзывать досрочно. Партии могут отзывать своих представителей, в которых они сомневаются, чтобы менять их на новых. Тогда это было. Это, по-моему, оставили, на мой взгляд. Я точно не знаю.

О.Бычкова― А больше там не было ничего интересного?

М.Шевченко― Ничего интересного кроме этого не было. К этому добавили теперь, что нас как крепостных привязали к разным регионам, что нарушает наши гражданские права. Значит, мы не можем, допустим, с вами, будучи прописанными в Москве, быть наблюдателями в Московской области.

О.Бычкова― По-моему, мы не можем быть даже наблюдателями в соседнем районе, если я правильно поняла.

М.Шевченко: На территории Армении, по сведениям, расквартировано до 8 дивизионов российских С-300. Страна прикрыта

М.Шевченко― По-моему, пока о регионе идет речь. Если о районе, то это вообще инновация, это вообще просто открытие.

О.Бычкова― Врать не буду.

М.Шевченко― Кроме этого эти трехдневные голосования, естественно, разрешается в багажниках устраивать избирательные участки, на пенечках, так называемые выездные. Причем, я так понимаю, не оговаривается, в какой ситуации — в случае войны или коронавируса, или чрезвычайного положения какого-то — просто вот…

О.Бычкова― Если они сочтут, что им так удобнее, то они так будут делать.

М.Шевченко― Я так понял, что круглый стол был в ЦИКе. И Элла Панфилова, когда ее спрашивали «Как вы к этому относитесь?», Элла Александровна сказала: «Ну, мы только исполняем, что принимают законодатели». То есть если законодатели примут о том, что каждому входящему на участок, отрезают мизинец, например — ЦИК, наверное, это поддержит, согласится, потому что законодатели же приняли.

О.Бычкова― Ну да. А они просто исполняют закон и всё.

М.Шевченко― И «Единая Россия» совершенно просто — когда об этом рассказываешь, просто не верю, что я об этом рассказываю — пользуясь своим большинством просто это пропихивает и продавливает. Почему это происходит — ответ очевиден: потому что страх есть проявление слабости. Они просто уверены, точно знают — «Единая Россия», — что они проиграют выборы при нормальном подсчете голосов. Да это, собственно, по Хабаровску видно. Вот сейчас в Хабаровске заявись от «Единой России»… Там и в более мирное время Вика Цыганова, которая их представляла год назад — хорошая певица очень, и женщина интересная, — но, как говорится, не вытащила партию.

О.Бычкова― А она кого представляла?

М.Шевченко― «Единую Россию». А сейчас это по всей стране после Хабаровска может быть. Поэтому они, естественно, подстраховываются.

О.Бычкова― Почему это может быть по всей стране? В Хабаровске… это все-таки Дальний Восток — это особый регион, надо сказать.

М.Шевченко― Это особый регион, но если нормально считать голоса, я не назову регионы, в которых партия «Единая Россия» может так смело рассчитывать на победу. Потому что люди просто, увидев бюллетени «Единой России» специально не поставят…

О.Бычкова― Я имею в виду, что в Хабаровске вот так люди смогли открыто заявить о своем недовольстве и несогласии. Но не все же на это способны. Или их совсем допекли просто?

М.Шевченко: Если будет перерезан Товузский район, если он станет зоной боев, то экономике Азербайджана просто конец

М.Шевченко― Нет, я считаю, что все способны. Конечно, Хабаровск отличается особым ментальным состоянием. Я вот дозвонился до брата Сергея Фургала Алексея Фургала. Я просто понял, почему эта семья пользуется таким уважением. У меня на YouTube-канале моем выйдет интервью. Наверное, сегодня вечером мы домонтируем сегодня просто Сергея Ивановича. Их, оказывается, 10 братьев и сестер у их мамы, их мама — мать-героиня. Их прадед приехал туда еще до революции. То есть это то, что в Америке называется Оld money на Восточном побережье.

О.Бычкова― Только там не было money, там была бедная…

М.Шевченко― Ну, конечно, там жили местные жители — коряки и многие другие, Дерусу Узала жил в этом районе, эвенки. Но из поселенцев из большой России, которые живут там уже поколениями. Я спросил: «А сколько человек вас, если вы все вместе соберетесь?» Он говорит: «Мы посчитать не можем, но человек 50, наверное, будет с внуками, правнуками. Дело тут не в каком-то бизнесе специальном, из-за которого Фургал пользуется уважением. Это просто местные…

О.Бычкова― Вы расскажете об этом через несколько минут. Это очень важно и интересно. У нас новости и реклама. И мы продолжим «Особое мнение» с Максимом Шевченко.

НОВОСТИ

О.Бычкова― И мы продолжаем программу «Особое мнение». У микрофона — Ольга Бычкова. С особым мнением Максим Шевченко, который до нашего перерыва начал очень интересно рассказывать о своем разговоре с братом арестованного…

М.Шевченко― Братом Фу́ргала, он говорит сам, но мы уже привыкли так — Фурга́л.

О.Бычкова― Да, хорошо, мы попробуем переучиться. Короче с братом арестованного губернатора.

М.Шевченко― Эта семья родом из Амурской области (кстати, как и моя мама, она в Благовещенске родилась, и моя бабушка тоже из Сковородино села). И характер этих людей мне очень хорошо известен. Я его тоже наследую в какой-то мере. Это спокойные и такие, несгибаемые люди. Поэтому говорить о том, что весь авторитет Фургала, как нам сейчас сообщают кремлевские медиа, строился на каком-то бизнесе, — это просто или настолько презирать и не понимать, как там люди живут и как там они устроены, либо просто врать сознательно. Я не исключаю ни того, ни другого.

Потому что, естественно, эта семья пользуется большим уважением во всем регионе — и в Хабаровском крае и в Амурской области. Недавно у них старший скончался, 40 дней будет (от коронавируса, кстати) поэтому соболезнование выражаем еще раз в связи с этим. И в общем, там совершенно разные 10 человек, представляете? Причем мама, Алексей говорит, очень верующая была, Библию всё время читала, толковала еще в советское время.

М.Шевченко: Раньше это были морские пути, сейчас это газопроводы. Это газовая война, я считаю

Поэтому версия, что Сергей Фургал был арестован вовсе не за то, что ему инкриминируют, а потому что его жена владела 25% и продолжает владеть «Амурстали», которую у нее хотят отобрать, потому что там будут строить мост через Татарский пролив на Сахалин и потребуется кому-то полный контроль на предприятием, которое будет поставлять сталелитейные конструкции, — эта версия становится всё более и более живой. Жители Хабаровского края не верят в обвинение, а фактически говорят так: «Слушайте, мы его выбирали раньше депутатом трижды. Если он нас обманывал, если он преступник, то мы хотим над ним суда в Хабаровске, потому что не верим вашему суду в Москве. Суд в Москве — это не суд, а расправа», — фактически вот такой месседж посылает Хабаровск Москве.

О.Бычкова― Это такая версия. А версия про то, что он стал просто политически опасен по разным причинам, в том числе, из этой большой поддержки из-за самостоятельной позиции?

М.Шевченко― Я думаю, что в этом случае были более мягкие способы дискредитации. Такое ощущение, что его просто убрали сознательно и оперативно, чтобы очистить какое-то пространство. И мы видим, что у Кремля нет решений. Когда убирали, допустим, Левченко Сергея в Иркутской области, тоже местного, которого люди любили... критиковали тоже в Иркутской области, который был своим, и прислали из Воронежской области этого Кобзева. У них уже сразу была кандидатура какая-то. Стояли в очереди Чемезов там, Шойгу где-то там своих людей…

А здесь мы видим, нет решения.

О.Бычкова― Это была политическая какая-то многоходовка.

М.Шевченко― Да, политическая многоходовка. Популярный губернатор, коммунист, уважаемый Пекине…

О.Бычкова― А здесь почему НРЗБ?

М.Шевченко― Потому что есть подозрение глубокое — и кремлевские Телеграм-каналы это транслируют, — что это было чуть ли не без решения первого лица сделано.

О.Бычкова― Без решения?

М.Шевченко― Да.

О.Бычкова― Самодеятельность?

М.Шевченко― Сергей Обухов подробно это разбирает в своем Телеграм-канале. И это очень интересно, потому что чувствуется какой-то шок в кремлевских структурах. То есть самодеятельность каких-то бизнес-структур. Называют там Ротенбергов, еще каких-то интересантов мегапроекта. Это говорит о том, что крупный бизнес, приближенный к трону в России, может действовать теперь и в обход политических структур, использовать силовые структуры. Мы не утверждаем, что это так, естественно.

М.Шевченко: Подозрение, что Путин с Эрдоганом это согласовали. У нас — восстанавливаются идеалы предков, а там - халифат

О.Бычкова― Это еще одна версия.

М.Шевченко― Но мы прорабатываем версии, потому что мы видим, что у власти по Фургалу на самом деле…

О.Бычкова― Послушайте, но, получается, те, кто это сделал, они, выходит, наворотили дров, наломали.

М.Шевченко― Ну, для политического блока, а для себя ничего не наломали. Для себя они мост, может, подготовили.

О.Бычкова― Ну, а как? Если вышли люди на улицы и решения блокируются…

М.Шевченко― Это не наше, мы не занимаемся… Вот у вас есть там менеджеры… Зовите Кириенко — пусть он решает вопросы.

О.Бычкова: А―а, то есть надо было просто этого убрать, а остальное уже НРЗБ, по этой версии.

М.Шевченко― Конечно, да. Там это подробно разбирается в Телеграм-каналах. То есть вопрос в 25%, которыми жена Фургала владеет в «Амурстали». Такая версия. Я не утверждаю, что это так. Но предъявить Фургалу кроме показания человека, которого по некоторым сведениям достаточно жестко прессуют, нечего. Какие-то патроны, похожие на патроны, которыми 16 лет назад был убит человек, который НРЗБ, это просто странно как-то.

О.Бычкова― И чем, вы думаете, закончится?

М.Шевченко― Я не знаю. Власть в хабаровском капкане находится. Отпустить они уже не могут его, потому что это значит, признать свою полную некомпетентность, и, таким образом, надо будет карать… Это же не Голунов, это не журналист, которого можно помурыжить, помучить, запугать, а потом отпустить. Это совсем другое дело. А посадить его — это тоже, наверное, страшно, не за что, потому что люди не поверят уже в это обвинение. Я не знаю. Пусть они думают, пусть у них голова болит. Почему мы за них должны думать.

О.Бычкова― Это правда совершенно.

М.Шевченко― Они в этой залезли. Вот они взяли губернатора крупнейшего стратегического района, на территории которого находится военные заводы крупнейшие там в Комсомольске-на-Амуре. Там чего только не делают от «Супер Джетов» до вертолетов. Граница с Китаем огромная, где огромный товарооборот идет через Российский НРЗБ на территории Хабаровского края. Много чего другого там находится.

И, в принципе, если бы он был преступником, как надо было сделать? Выступает генеральный прокурор, говорит: «К сожалению, у нас есть такие данные, что губернатор такого-то края… у нас есть подозрения…». Его же арестовывают публично как какого-то наперсточника на площади или как мелкого жулика-карманника. Валят, за волосы берут вот так. То есть с унижением воли избирателей сознательно. Вот его арест и к хабаровчанам тоже. По своей манере они, конечно, его хотели унизить, но фактически люди-то чего восстали? «Вот видите, вы его выбрали — а мы его вот так вот за волосы и об машину лицом!»

О.Бычкова― Ну, или они не специально это сделали, а они просто всегда так делают.

М.Шевченко― Они по-другому просто не умеют. Может, они так видят: «Я так вижу».

О.Бычкова― Посмотрите, как брали Сафронова.

М.Шевченко― Я не видел, как его брали. Так же?

О.Бычкова― Ну, зачем?

М.Шевченко― Дагира Хасавова, я помню, адвоката, замечательного человека проводили по коридору. Надо обязательно заломать руки вот так, вести его, пожилого человека, адвоката. В чем его обвиняют? Какого-то вора, убийцу, что ли, ведут, какого-то насильника? Да если бы они подошли к тому же Фургалу, сказали: «Вот, пожалуйста, вы арестованы, пройдемте», он что, стал бы отстреливаться, губернатор? Он бы, наверное, сразу должен был сказать: «Позвольте, я позвоню своему адвокату». Вызовет адвоката и так далее. Нет, вот так вот надо.

Поэтому люди, естественно, гуляют… и теперь им даже полиция маски раздает на этих митингах. Там очень интересные процессы происходят. У власти нет решения.

О.Бычкова― А туда же вроде бы сгоняли какую-то Росгвардию?

М.Шевченко― А Росгвардия что, себя на помойке нашли, понимаете, драться вот так вот…

О.Бычкова― С других регионов.

М.Шевченко― Какая разница? Они тоже в Росгвардии живые люди служат. Это вам не с московскими интеллигентами биться, понимаете? С пацанами из Хабаровска и Комсомольска. Там народ такой, достаточно жесткий.

О.Бычкова― Что, народ может ответить?

М.Шевченко― Народ еще как следует может там ответить. Эти места в 90-е годы, как говорится… Вот в Америке Дикий Запад, а там Дикий Восток был. То есть там люди, как говорится, постоять за честь и достоинство свое готовы. Даже видно по видео. Сейчас же видео этих полно. Видно, что это крепкие люди, которые прямо в глаза смотрят, не боятся спорить, говорить, выражать свое мнение. при этом достаточно корректно себя ведут даже в спорах, дискуссиях. Такая этика в этом регионе. Там без нужды никому в лицо бранное слово не бросят. Поэтому вот так использовать там силу грубо…

О.Бычкова― Максим, но мы и в Москве видим, что эти беспорядки и насилие по отношению…

М.Шевченко― Нет, ну в Москве кого — в Москве хватают девочек, в Москве хватают мальчиков, хватают журналистов, студентов. Одно дело — винишко тян какую-то тащить семи мужикам, понимаете, в автозак…

О.Бычкова― В Москве это если происходит, то исключительно со стороны росгвардейцев, потому что если в Москве полиция не вмешивается в эти митинги и демонстрации, НРЗБ.

М.Шевченко― Мне не хотелось бы Росгвардию… Я вот когда в больнице был, там рядом со мной росгвардеец лежал такой, здоровенный, очень хороший парень. Я с ним беседовал. Он рассказывал, что совсем без энтузиазма они к этому относятся — росгвардейцы. Но человек служивый. Знаете, есть такой тип людей. Я ему говорю — условно, Вася, например, его назову — А вот ты чего там? — «Ну, понимаешь, тоже это самое… так вот получается, короче». То есть я вижу, в человеке есть моральное сомнение серьезное. Потому что ему тоже хватать какую-нибудь девчонку, по асфальту волочь — удовольствия мало. Потом не расскажешь своим детям, внукам: «Я боролся с оппозицией». Ведь спросят же: «А как ты боролся?» Получается, что это не то что с фашизмом.

Но мы возвращаемся в какой-то вообще… вот они же всё восстанавливали «Россию, которую мы потеряли» — там фильм Говорухина помните? Там устрицы, шампанское, царский двор. Вот скоро мы к Ленским расстрелам подойдем.

О.Бычкова― «Хруст французской булки».

М.Шевченко― Да. В Амурской области, в том же самом регионе восстание рабочих на ГПЗ в городе Свободном. Тоже у меня на YouTube-канале будет подробный рассказ об этом. Я попросил людей, они съездили, поговорили с рабочими. Там вообще просто беспредел. Туда привезли массу трудовых мигрантов из Узбекистана, из Киргизии в основном. Там идет строительство какого-то объекта по заказу «Газпрома». Строят там турецкие компании, насколько я понимаю, российские компании. Начальник там россиянин. Сначала им сказали: «Мы будем вам платить 45 тысяч», потом из коронавируса стали платить 35 тысяч, а потом сказали: «Вот сейчас по 7–8 тысяч вам заплатим». Люди просто восстали.

О.Бычкова― Обманули, конечно.

М.Шевченко― Вот как так? И плюс к этому цены в местном ларьке, люди говорят — то есть в чепке, то есть там ларек на закрытой территории, где продукты — выросли в 4–5 раз. Точно такое же восстание началось на Ленских приисках и закончилось расстрелом. Туда пригнали солдат, казаков, и они расстреляли рабочих.

О.Бычкова― А еще был Новочеркасск.

М.Шевченко― Ну, это советское время, там немножко другое было все-таки. Но вот Ленские прииски. Смотрите, вот абсолютно теми же самыми кругами. Такое же беспредельное угнетение и унижение рабочих, привезенных. И тоже туда нагнали в этот Свободный, чуть ли не армию привезли туда сейчас. Ну. Разные слухи. Чтобы нас не обвинили сейчас, что мы фейки распространяем. Люди в Амурской области разное рассказывают, разное постят. Там точно масса Росгвардии, полиции и такого прочего.

Губернатор ездил с ними говорить, обещал, что зарплату дадут, но к вечеру в день приезда губернатора по-прежнему не дали и даже таких потуг не было. И от нас это еще скрывают, потому что а чего там — гастарбайтеры, знаете, чего за них ратовать?

О.Бычкова― Ну, а что скрывают? Все равно мы об этом узнаем, так или иначе.

М.Шевченко― По всей стране это идет. Поэтому, естественно, как тут выборы в 3 дня-то не устроить? Страшненько.

О.Бычкова― Да, действительно. Самое лучшее решение, конечно. Спасибо большое! Это Максим Шевченко в программе «Особое мнение».