Развалил школы и уволился: Рано радуетесь

Главное московское событие минувшей недели – неожиданное увольнение, наверное, самого одиозного столичного министра, руководителя Департамента образования Москвы Исаака Калины. Слово "неожиданное", наверное, тут не очень подходит – трудно сказать, чьего ухода московская общественность алкала с большей страстью и нетерпением, а когда чего-то слишком долго ждёшь, то в наконец свершившееся уже как-то и не верится. В минувшую среду шампанское откупорили, думаю, тысячи директоров школ, десятки тысяч столичных учителей и сотни тысяч родителей.

Вашей покорной слуге довелось близко познакомиться с этим роковым для сферы образования управленческим гением на пять лет раньше, чем среднестатистическому москвичу, – под непосредственным началом Калины я работала долгих два года, показавшихся мне вечностью, и по итогам психика моя была расшатана преизрядно – природная толстокожесть, конечно, выручала, но Калине и не таких носорогов удавалось доводить до предынфарктного состояния. Исаак Иосифович был тогда руководителем Департамента государственной политики в сфере образования Минобрнауки, а я возглавляла нормативно-правовой отдел в составе этого департамента. Каждый понедельник сотрудники департамента ехали на работу на ватных ногах с корвалолом в сумке: по понедельникам собирались знаменитые планёрки, после которых этот корвалол многим мог понадобиться.

Калина редко устраивал нагоняи тет-а-тет, он любил издеваться над людьми публично, а планёрки для этого подходили как нельзя лучше.

Когда я увольнялась из Министерства, из 65 штатных единиц в департаменте Калины заняты были 32 – укомплектовать подразделение полностью было задачей нереальной, ибо слух о его руководителе разнёсся далеко за пределы Министерства.

Оптимизация до полного уничтожения

Постараемся абстрагироваться от эмоций "травмированных личным опытом" и посмотреть объективно на реалии московского образования в последнее десятилетие. Когда Лужкова заменили Собяниным, основные претензии к "лужковским" школам заключались, в основном, в колоссальном расслоении начального образования на "элитарное и качественное" и на всё остальное. Сотня любимчиков-директоров с гиперфинансированием, лучшими кадрами, заранее предопределёнными победами на любых конкурсах, помощью при любых трудностях со стороны правительства Москвы и учениками платёжеспособных родителей "с золотыми ложками во рту", и все остальные школы, не пользующиеся подобным вниманием со стороны города. Новому министру наказывали справиться с растущей не по дням, а по часам удушающей бюрократизацией учебного процесса, выхолащивающей из школы всё живое, ну и, разумеется, колоссальные претензии предъявлялись к содержанию образования, когда уроки астрономии и обществоведения заменялись "москвоведением" и прочей лужковщиной.

Основные претензии к "лужковским" школам заключались в колоссальном расслоении образования на "элитарное и качественное" и на всё остальное. Фото: Софья Сандурская/АГН "Москва"  

Забегая вперёд, скажу сразу, что в содержательную сторону образования Калина никогда даже и не пытался вникнуть, не считая это своей прерогативой и своей обязанностью. Таковой его позиция была что в федеральном Министерстве, что в московском. Всю смысловую сторону образовательного процесса он перепоручал методистам, Академии образования и "Вышке" (НИУ ВШЭ), педагогической науке. Зато он с энтузиазмом, достойным лучшего применения, вмешивался в организационно-правовую сторону деятельности образовательных учреждений, в управляющие советы школ, изобретал громоздкие и непрозрачные системы аттестаций, волюнтаристски отбирал и выдавал лицензии и оптимизировал, оптимизировал, оптимизировал...

Справедливости ради, следует оговориться, что "оптимизацию" (в переводе с бюрократического языка на человеческий означающую сокращение и уничтожение) придумал не он, но теперь само слово накрепко ассоциируется с экспериментами Калины по объединению под одной крышей образовательных учреждений разного уровня и порядка, в результате чего количество школ в Москве сократилось наполовину. С 2012 года 1 572 школы Москвы, объединив с детскими садами, учреждениями дополнительного образования, коррекционными школами, учреждениями среднего образования, превратили в 750 "образовательных холдингов".

Сам Калина объяснял необходимость создания укрупнённых образовательных комплексов переходом на принцип подушевого финансирования, который сам же и продавил: раньше на школы деньги выделялись фиксированно, а теперь финансирование стало зависеть от количества учеников. В то время как этот монетарно-механистический подход провалился практически по всей России, Калина считал его реализацию в Москве своим личным успехом, не обращая внимания на то, что новые школы-монстры проседали по всем учебным показателям. В далёкое прошлое ушли времена, по которым мы теперь можем лишь ностальгировать, наслаждаясь советскими фильмами, в которых директриса на перемене гладила по голове вихрастого мальчишку, называя его по имени: отныне иные московские школы стали величиной с нехилый областной вуз с тысячами учащихся, и личный контакт с директором – ну примерно как Путина вживую увидать.

Учебный комплекс № 2109 в Южном Бутово. Фото: Сергей Киселёв/АГН "Москва"  

Несмoтря на массу нареканий к "оптимизации" сo стoрoны учителей, рoдителей, детей, официального профсоюза работников образования и независимого профсоюза "Учитель" (разнузданное слияние школ обернулось массовыми сокращениями, дефицитом преподавателей, нездоровой атмосферой в учительских и среди родителей), никаким сомнениям выбранную стратегию Калина не подвергал, на контакты с общественностью не шёл, предпочитая все вопросы решать с директорами. Наибoлее массoвые акции прoтеста прoтив "oптимизации" учреждений oбразoвания и здравooхранения прoхoдили именнo в Москве, хотя затронула она так или иначе все регионы.

Другое "ноу-хау" Калины – так называемая "новая система оплаты труда", создававшаяся в противовес прежнему лужковскому волюнтаризму, когда распределение стимулирующих выплат, надбавок, премиальных было отдано на откуп директорам школ. Калина ввёл сложную, донельзя бюрократизированную систему критериев и показателей, влияющих на итоговую зарплату педагога, что, с одной стороны, удесятерило количество контролёров, проверяющих, сотрудников надзорных органов, членов аттестационных комиссий, а с другой стороны, дало невиданные прежде возможности школьному бухгалтеру определять принципы начисления выплат.

С одной стороны, каждое заседание аттестационной комиссии начиналось с вопроса директору, почему в школе такой неадекватно большой децильный коэффициент (то есть откуда такая неравномерность в зарплатах у педколлектива), и почему у многих учителей зарплата ниже 60 тысяч (допустимый, по мнению Калины, зарплатный минимум для учителя в Москве), а у директора белая зарплата гордо указана в 800 тысяч рублей. С другой стороны, дальше констатации обычно дело не шло, и этот вопиющий разрыв в доходах педагогов порождал дискомфортный психологический климат в школе, постоянные конфликты, соперничество и грызню за надбавки и премии. При этом Собянин в своих отчётах оперировал совсем иными цифрами:

По мнению московского мэра, средняя зарплата учителя составляла 114 000 рублей – звучало красиво, но при этом нужно понимать, что это среднее арифметическое из 800 тысяч директорских, 400 тысяч завуча и 60-65 тысяч рядового педсостава.

Деление педагогических работников на "агнцев и козлищ" было возведено Калиной в принцип и распространялось на все уровни школьного коллектива – всячески поощрялась система взаимного доносительства, "чёрных списков", "чёрных меток", закрывавших для "забаненного" Калиной или своими же коллегами педагога возможность устроиться на работу. Никакие массовые обращения, петиции, открытые письма, жалобы во все инстанции, от Роскомнадзора до Путина, результатов не принесли. Рыба, конечно, всегда гниёт с головы, но нельзя не признать, что московская педагогическая общественность увлечённо и с пугающим удовольствием погрузилась в стукачество и в пожирание друг друга, вызывая в памяти классическое – "А кто же написал четыре миллиона доносов?". В то время как директора школ, посмевшие публично высказывать недовольство или, не приведи Господь, критиковать самого Калину, увольнялись одним телефонным звонком и с волчьим билетом (как это случилось с директором 113-й школы Давором Тубой, возмутившимся директивой департамента образования в обязательном порядке закупать неадекватно дорогие учебные пособия ООО "Ланит-Интеграция", от которой за версту несло коррупцией), развесёлый "уникальный педагогический коллектив" 57-й школы после громкого секс-скандала отделался лёгким испугом, моментально основав новую элитную школу на Рублёвке и практически в полном составе переместившись туда.

Планшет вместо учителя

Пресловутая же бюрократизация учебного процесса при Калине не сократилась, а наоборот, кратно выросла. Учителя жалуются на то, что у них времени не хватает не то что на личное общение с учениками, но даже на проверку тетрадей – всё свободное время съедает неадекватных объёмов отчётность и заполнение бесконечных формуляров. "Московская электронная школа" – платформа для цифровизации обучения, предмет особой гордости Калины и его замов – должна была в итоге свести личный контакт с учеником к минимуму (теперь главный собеседник школьника не учитель, а планшет), но тут на помощь школе пришло обычное российское раздолбайство: подрядчики департамента, освоившие астрономические деньги на создание и внедрение этой самой МЭШ, оказались криворукими халтурщиками, и система регулярно зависает и вырубается. Кстати, одна из самых популярных в Москве версий причин увольнения Калины – именно провальный результат эксперимента с МЭШ, не прошедшей проверку коронавирусом.

Никаких изменений не претерпела и система "фаворитизма" при определении лучших школ, лучших учителей, лучших директоров – всё те же непрозрачные конкурсы с заранее понятными результатами, всё та же плеяда "педагогов-новаторов", числящихся новаторами уже лет тридцать подряд, всё те же аттестации, на которых тётки с кругозором инфузории-туфельки, говорящие на бюрократическом новоязе, но зато обладающие выдающимися хватательными способностями, становятся директорами.

"Московская электронная школа" – платформа для цифровизации обучения, предмет особой гордости Калины. Фото: Андрей Никеричев/АГН "Москва"     

Справедливости ради, нужно сказать, что отнюдь не все популярные проклятия в адрес Калины прилетали по адресу. Невнимательные, но скорые на острое словцо журналисты в своё время подняли шум до небес, приписав Калине "принцип солёного огурца", на самом деле сформулированный педагогом-новатором Владимиром Шаталовым – создать вокруг ребёнка такую среду, чтобы он, как огурец в рассоле, напитывался знаниями, навыками, коммуникациями. На этом принципе основана и вся система инклюзивного образования, давно и успешно реализуемая в России, и просто любое выравнивание возможностей, которые ученику предоставляет школа. И проблема Калины отнюдь не в том, что он цитирует абсолютно правильные, проверенные временем наработки своих предшественников, а как раз в том, что ему не удалось создать этот самый рассол для огурчиков – одни ученики купались в растворе соляной кислоты, другие в дистиллированной воде. "Попасть в престижную школу" – этот сложный и недешёвый квест родители школяров каждый год проходили как при предшественниках Калины, так и во времена его авторитарного, не терпевшего никакой коллегиальности руководства.

Единственный показатель, по которому московское образование показывало устойчивый, в геометрической прогрессии рост, – это рост школьных поборов с родителей, с которым авторитарный руководитель, увольнявший директоров одним звонком, справиться так и не смог. Нельзя сказать, что не пытался справиться, – в Сети лежат сотни видео, где Калина обрушивается на директоров, у которых на счету школы лежат 90 миллионов рублей, а школа требует с родителей скинуться "на шторы", – но воз, как говорится, и ныне там.

Всё минувшее десятилетие столичный Департамент образования и науки сотрясали коррупционные скандалы, практически не затронувшие его главу, но создававшие крайне неприглядный фон для его работы. В 2012 году Главное управление по экономической безопасности и противодействию коррупции поймало с поличным двух чиновниц департамента, вымогавших у бизнесмена взятку за заключение госконтракта на оснащение столичных колледжей компьютерами, – тогда была арестована завсектором профессионального образования Елена Парублева. А в конце минувшего года по подозрению в мошенничестве в особо крупных размерах был арестован советник департамента Сергей Желонкин.

Учителя жалуются, что всё свободное время съедает неадекватных объёмов отчётность и заполнение бесконечных формуляров. Фото: Сергей Киселёв/АГН "Москва"  

Пока Исаак Калина долгих десять лет бессменно возглавлял столичное образование, на посту федерального министра образования и науки, а потом министра просвещения сменилось четыре руководителя, – очень разных, проводивших разную политику, оставивших о себе очень разные воспоминания. Однако по неписаному закону и сложившейся традиции, никто из них не вмешивался в московскую образовательную кухню, фактически оставляя столичного министра вне административной вертикали. Москва, понятное дело, всегда была государством в государстве, и представить себе федерального министра, жёстко критикующего и распекающего Калину, просто невозможно.

Формальное основание ухода Калины – заявление по собственному желанию. Ушёл он, как говорится, по-хорошему – в тот же день получил синекуру советника мэра. Как злорадно выразился один из главных хейтеров Калины Евгений Сатановский,

во времена Сталина за действия Калины был бы расстрел, во времена Грозного – кол. Пётр I бы на дыбу, а потом сослал бы пожизненно в Сибирь. А в наши времена – Калина получил назначение на другое место. У нас же никого не убирают.

Что реально послужило поводом для того, чтобы его отпустили восвояси, никто не знает, но, поверьте мне, обычно чиновников от образования стараются не увольнять до 1 сентября, поскольку полным ходом идёт подготовка к новому учебному году. Должны ли мы радоваться, что новый учебный год в московских школах начнётся без Калины?
Мой многолетний опыт подсказывает, что любые кадровые перемены что в федеральном образовании, что в московском, – всегда к худшему. Сменивший Исаака Калину его бывший заместитель Александр Молотков в системе образования ни дня не работал. Это финансист, всегда специализировавшийся на привлечении инвестиций и поддержке малого предпринимательства, типичный "эффективный менеджер", отвечавший в департаменте как раз за пресловутую цифровизацию всего и вся, дистанционное образование, недостатки которого именно сейчас, как рентгеновским лучом, высветила эпидемия коронавируса. Не наступят ли времена, когда самодура и горе-реформатора Калину мы будем вспоминать с тоской и ностальгией?..