«Берите моего балбеса и воспитывайте»: что должна и что может современная школа
«Что, опять?» — примерно такой была реакция учительского сообщества на поправки к закону «Об образовании в РФ», касающиеся обязательной воспитательной составляющей, которую должны будут обеспечить детям учебные заведения. Поправки вступают в силу с начала учебного года.
О том, как должна (и должна ли) воспитывать школа, говорим с преподавателем истории московской школы №67, блогером, автором канала «Уроки истории» Тамарой Эйдельман.
Когда говорят «ведите себя хорошо», а потом орут и унижают – это не воспитание
— Давайте начнем с главного. Должна ли вообще школа воспитывать, и если да, то что именно и как?
— Я бы не ставила вопрос таким образом. Школа не то чтобы должна или не должна – как любой общественный институт, она воспитывает. Но также воспитывают и семья, и друзья, и телевизор, и интернет, и даже случайно встреченные на улице или в магазине люди. Вообще, все, кто так или иначе вступает в контакт с ребенком, его воспитывают, это неизбежно.
Другой вопрос – а что мы понимаем под воспитанием? К сожалению, то, что многие родители и учителя называют этим словом, по сути, им не является. Это назидание: посадил перед собой ребенка, и давай его воспитывать, мол, веди себя хорошо! Так как раз делать, кроме совсем уж крайних случаев, не стоит.
Я глубоко убеждена, что дети и в школе, и дома воспитываются примером.
Если ученикам постоянно говорят: будьте вежливыми, хорошими, честными, любите Родину, но при этом тут же унижают их, грубят, не учитывают интересы детей – это все не воспитание, а болтовня.
— Но ведь именно разговорами в первую очередь и предлагается воспитывать, согласно новому закону – проводить классные часы, беседы и так далее…
— «Воспитательный» классный час – это не воспитание, а попусту потраченное время. К тому же еще и с отрицательным эффектом, потому что то, что тебе долбят, может вызывать обратное действие.
Воспитание в другом. Когда в школе человеческая обстановка, а учителя строят нормальные отношения не только с учениками, но и между собой, с администрацией – это воспитание.
Если школа предлагает много разных дел на уроке, и не просто вбивает в голову знания, а развивает мышление, учит детей уважать друг друга, то есть не перебивать одноклассников, не высмеивать, а наоборот, работать вместе, обсуждать что-то – это воспитание.
Если помимо уроков есть еще каике-то общие дела – походы, спектакли и так далее, – это воспитание.
Если дети вместе с родителями и педагогами принимают участие в благотворительности, но только если есть желание, а не если поступила команда – это воспитание.
Например, мои ученики через фонд «Старость в радость» писали бабушкам открытки и посылали небольшие посылки в дома престарелых. И, признаюсь честно, такой вариант кажется мне в смысле воспитания патриотизма и уважения к старшим куда более эффективным, чем на 9 мая наряжаться в военную форму прошлых лет.
— Вы пришли в школу в 1981 году молодым педагогом, и работаете до сих пор. Что с тех пор в воспитательном подходе изменилось, и что казалось вам лично важным воспитать в своих учениках?
— За это время изменилось очень многое. Когда я пришла в школу, в основном предполагалось, что воспитание должно быть суровым: дети сидят тихо, соблюдают дисциплину и все такое прочее.
А мне и тогда, и сейчас казалось, что одна из важнейших вещей, которую я могу принести детям – это свобода. Я от своего желания сегодня не отказываюсь, но моя мысль, надо сказать, все же претерпела некоторые изменения.
За время работы в школе, да и вообще на протяжении жизни, я поняла, что, к сожалению как дети так и взрослые в нашей стране (я и себя из этого списка не исключаю) не очень хорошо умеют пользоваться свободой. Она у нас, что в частной жизни, что в жизни страны, часто превращается в анархию. Ведь у нас как учителя говорят? «Ты с ним будешь по-доброму, а он тебе на шею сядет».
Мне даже как молодому педагогу коллеги советы давали: «Ты их сразу задави. Двойки не надо, ты их тройками, тройками. И тогда они тебя будут бояться и уважать».
Мне кажется, что важнейшая вещь, которой учитель, да и в принципе любой взрослый, вступающий в контакт с ребенком, может научить, – это находить баланс между свободой и ответственностью.
Не могу сказать, что мне удалось за свою педагогическую практику найти этот баланс, но все же надеюсь, что я на этом пути продвинулась. Потому что, послушайте, нужно понимать: с учениками нельзя дружить, это какая-то странная ситуация.
Нельзя дружить с тем, кому ты поможешь поставить 2, чьих родителей ты можешь вызывать в школу. Это, пожалуй, самое сложное в нашей учительской жизни. Когда ты к ним относишься уважительно, дружески, хорошо, но при этом ты не забываешь, что ты старше.
«Подготовьте к экзаменам, а в душу к нам не лезьте»
— А мама с папой разве теперь воспитывать не должны? Кто главный в этом процессе?
— В идеале, конечно, семья и школа должны быть соратниками, единомышленниками. У них должны быть какие-то общие принципы уважения к детям, ненасильственные методы.
К сожалению, на практике так бывает далеко не всегда. Поэтому порой мы видим, как родители приводят детей в школу и говорят: «Ну вот вы теперь наших балбесов и воспитывайте». Есть и другая крайность, когда родители, наоборот, вмешиваются буквально во все – и в воспитание, и в учебу, диктуют свои условия.
У школы, конечно, должна быть какая-то своя, суверенная территория воспитания. Например, я никогда не приветствовала, чтобы родители ехали в поездки с моими учениками. Не потому, что хотела что-то скрыть, а потому что это просто немного другая жизнь, да и детям не комфортно, что мама за ними в неформальной обстановке наблюдает.
У школы есть свой мир, у семьи – свой, но они должны соприкасаться и дружить.
— То, что сейчас вновь так остро встал вопрос о возвращении воспитательного компонента в школу, не связано ли с тем, что образование стали называть услугой и от всего «лишнего» на время очистили?
— Но ведь образование действительно услуга, и в этом нет ничего обидного. Другое дело, что мы, педагоги, не только учим. Хотя любопытно, что, например, в Москве сейчас все больше родителей, которые действительно хотят от школы только учебы и ничего большего. Они так и говорят: вы наших детей подготовьте к экзаменам, а в душу не лезьте, мы сами с этим справимся. И это тоже вариант – очень честный и понятный.
Хорошо бы, наверное, чтобы были школы, которые соответствуют такому запросу, потому что количество подобных прагматичных родителей растет. Хотя остаются, конечно, вопросы: как можно учить и не вступать в человеческие отношения? Это сложно. Можно, наверное, просто читать лекцию, но ведь даже в вузе профессора тоже оказывают огромное именно человеческое влияние на студентов.
— Если вдруг возникла необходимость так явно и громко опять заявить о воспитательной роли школы, значит, был момент, когда там вдруг перестали воспитывать? Был какой-то перерыв?
— Не думаю, что был перерыв. Ключевое тут – значение, которое сами авторы закона вкладывают в понятие «воспитание». Очевидно, что идеологическая составляющая для них важнее.
Но в реальной жизни школы, я думаю, этот закон ничего не изменит. Может быть, введут дополнительные классные часы, но грамотный педагог будет использовать это время для решения текущих проблем класса.
Научить любить нельзя, но воспитать уважение – возможно
— «Крайними» по воспитанию у нас назначили педагогов по литературе и истории – они будут отвечать за воспитание духовности и патриотизма. Неужели все остальные предметники не умеют воспитывать?
— Ну почему же, «воспитательный компонент» можно включить всюду. В советское время, между прочим, любой урок, по любому предмету, должен был иметь три цели: образовательную, воспитательную и патриотическую. Мы даже планы писали соответствующие. Кстати, не так давно нам в школу прислали сборник задач по математике, посвященных юбилею Москвы, и в нем – патриотическое воспитание москвичей. Смешно немного.
Конечно, воспитывать могут все. Математики учат размышлять, и это великая часть воспитания. Учитель труда – уж у него-то такой воспитательный накал может быть! Он ведь учит трудиться и видеть результаты того, что ты руками делаешь.
Но если мы говорим о преподавателях литературы и истории, то от них как раз хотят этого «лобового» воспитания. Чтобы учитель говорил: «А ты как бы себя вела на месте Татьяны Лариной?» и объяснял, что мужу, как Анна Каренина, изменять нехорошо.
От историков тоже понятно, что хотят. Это еще граф Бенкендорф сформулировал в XIX веке. Он сказал: «Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается до будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение».
Вот примерно так мы и должны учить историю: ничего плохого не было, всегда Россия всех побеждала, и главное, чем мы должны гордиться, это тем, как в очередной войне мы кого-то погнали.
— Вы говорите, что научить патриотизму нельзя. А чему, хотя бы близкому к этому понятию, научить можно?
— Патриотизм – это любовь к Родине, а любить научить нельзя. Воспитание чувств только на практике происходит.
Мне кажется, что в отношении к своей стране также важен баланс свободы и ответственности.
Уважительное отношение к своей стране воспитать можно, и отсюда уже рождается любовь. Но вовсе не потому, что на уроках кто-то говорил: «Любите Родину!».
А потому что мы с учениками будем путешествовать, говорить о ее культуре, будем видеть, что в ней хорошего и плохого и будем думать, что мы можем изменить, как мы можем ей помочь? И вот это, наверное, и будет воспитание патриотизма, только я бы сказала иначе – «ответственного уважительного отношения к своей стране».
Иллюстрации Оксаны Романовой
Запись «Берите моего балбеса и воспитывайте»: что должна и что может современная школа впервые появилась Милосердие.ru.