Даур Кове: «Мы хотим придать формату МПРИ больше прагматизма»
– Даур Вадимович, в последнее время все чаще звучат публичные заявления российских политиков о необходимости включения Абхазии в состав России. Прилепин, Проханов, Жириновский наряду с другими называют Абхазию «русской территорией». Эта информационная кампания является выражением каких-то реальных планов Кремля или это что-то другое, как, по-вашему?
– Действительно, мы в последнее время отмечаем, что ряд общественно-политических лиц делают различные умозаключения относительно возможности различных слияний и каких-то интеграционных процессов. Что бы я хотел отметить в этом контексте: позиция Российской Федерации четко изложена. То есть в 2008 году, 26 августа было принято решение президентом Российской Федерации о признании независимости Республики Абхазия. И этот процесс носит необратимый характер. Те высказывания, которые звучат, о которых вы упомянули, ну, скажем, что это личное мнение людей, их личные размышления на тему…
– То есть вы считаете, что это спонтанные высказывания, не имеющие отношения к официальной политике?
– Да, абсолютно. Я считаю, что это личные умозаключения тех людей, которые высказывают ту или иную позицию.
– Какова по этому вопросу позиция МИДа Республики Абхазия? Как вы отвечаете на подобные заявления?
– Наша позиция абсолютно проста. Если мы посмотрим нашу Конституцию, в статье 1 закреплено, что Республика Абхазия является суверенным демократическим государством. Все. Этим все сказано. То есть наш путь определен на построение независимого суверенного государства, и мы ни на один день не прекращали работу, направленную на широкое международное признание нашей государственности. Конечно же, приоритетное направление для нас – это развитие взаимоотношений с Российской Федерацией. Российская Федерация для нас – это и союзник, и стратегический партнер, и страна, благодаря которой у нас сегодня есть возможности выстраивать всю ту политику, которую мы сегодня ведем. Но еще раз повторюсь: наша цель и волеизъявление нашего народа закреплены в Конституции, это – суверенное независимое демократическое государство.
– Буквально на днях вы вернулись из Москвы, обсуждалась ли там эта тема? Ставили ли вы какие-то вопросы и получали ли какие-то ответы?
– Моя поездка в Москву не носила рабочий характер, у меня не было никаких встреч, связанных с нашими коллегами в Министерстве иностранных дел России.
– МИД Абхазии планирует какие-то действия в связи с участившимися заявлениями о вхождении Абхазии в состав России?
– Мы не меняем нашего внешнеполитического курса. Наш внешнеполитический курс определен, я уже об этом говорил, ничего менять в этом плане мы не собираемся. Мы ведем работу, направленную на широкое международное признание нашей страны, и работа в этом направлении будет продолжаться.
– Но по поводу этих высказываний МИД делал заявления – видимо, как-то они все-таки беспокоят вас?
– Знаете, да, действительно, мы делали не так давно комментарий, потому что был ряд заявлений ряда общественно-политических лиц – мы в очередной раз подчеркнули нашу позицию и попросили всех на перспективу при упоминании нашей страны и возможных альянсов, слияний и своих умозаключений в первую очередь учитывать позицию Республики Абхазия. А позицию Республики Абхазия я уже озвучил.
– Недавно в селе Саберио в Галском районе был похищен Джамал Соселия. Насколько я знаю, раньше, когда действовал формат МПРИ, у Абхазии была возможность обсуждать с грузинской стороной подобные ситуации и, может быть, координировать какие-то действия. Есть ли сейчас такая возможность и какова судьба формата МПРИ?
– Что касается факта похищения, то этим вопросом занимаются компетентные органы Республики Абхазия. Что касается возможности возобновления формата МПРИ, то в свое время мы уже комментировали, из-за чего был приостановлен этот формат – он был приостановлен по нашей инициативе, и по сей день он пока еще не функционирует. А что касается возможности обсуждения различных приграничных вопросов, то у нас по сей день работает т.н. горячая линия, и в случае необходимости, если будет на то запрос от наших компетентных органов, для необходимости уточнения каких-то деталей, эту горячую линию можно активировать, т.е. она по сей день работает.
– Формат МПРИ все-таки был нужным, полезным? Не обсуждается ли какая-то возможность возвращения к нему, скажем, на Женевских дискуссиях?
– Формат МПРИ – конечно, достаточно полезный формат, он происходит в рамках женевского переговорного процесса, но есть определенные детали, которые нельзя не учитывать. На сегодняшний день мы теоретически готовы к возобновлению формата МПРИ, и мы делали свои предложения. Но в том виде, в котором он функционировал ранее, он функционировать не будет. Наша позиция известна и сопредседателям Женевских дискуссий, и, соответственно, всем сторонам этих дискуссий. Поэтому, если будет принято такое консолидированное решение и наша позиция будет услышана, мы готовы разговаривать на тему возобновления этого формата.
– В чем суть этих предложений?
– Чтобы формат был полезен, его нужно немного менять.
– Если можно конкретизировать, что именно нужно изменить?
– Конкретика очень простая: МПРИ весь свой период имел одну непосредственную повестку, которая была плавно перетекающей из раунда в раунд, из встречи в встречу, мы хотим уйти от всего этого, потому что мы видим, что сами встречи носят больше некий политический характер, нежели прагматичный. Т.е. мы хотим ему придать больше прагматизма.