Ильдар «Враг не пройдет» Валиуллин: «Наверное, татарский язык когда-то умрет. И что?»

Лучший комментатор августа «БИЗНЕС Online» о Казани, которой нет, трудностях бизнеса в России и желании дать детям западное образование

Предприниматель Ильдар Валиуллин, известный читателям «БИЗНЕС Online» под ником «Враг не пройдет», стал лучшим комментатором газеты последнего месяца лета. В интервью нашему изданию он рассказал, почему не волнуется за судьбу татарского языка и в ходе переписи запишется русским. Кроме того, Валиуллин объяснил, чем его прельщают идеология и ценности западных стран, почему территория России не предназначена для жизни и решится ли он на переезд на Запад.

«СПЕЦИАЛЬНО Я НЕ ВЫИСКИВАЮ ТЕМЫ ДЛЯ КОММЕНТАРИЕВ»

— Ильдар Рустамович, давайте познакомим наших читателей с вами. Расскажите о себе. Я знаю, что у вас есть свой бизнес.

— У меня небольшой бизнес, который я открыл в 2005 году. Изначально это была поставка программного обеспечения для промышленных предприятий, оптимизация конструкторско-технологической подготовки производства. Но чем глубже погружался в производство (нужно учитывать, что по образованию я инженер и определенное время работал на промышленных предприятиях в Казани), возникали потребности в поставке системного оборудования, систем автоматизации датчиков, поэтому линейка расширилась. Не скажу, что у нас большой бизнес, всего 8 человек, и основные покупатели — предприятия машиностроения, приборостроения, нефтегазопереработки. Участвуем в тендерах, есть постоянные покупатели. В основном заключаем договоры с западными производителями, отечественной продукцией практически не торгую, так как она не всегда качественная, да и предприятия предпочитают импортную.

— То есть вы ничего не производите, а просто продаете?

— Да, ничего не произвожу, но при внедрении подобных систем требуются инженерные компетенции, которые я предоставляю. Услуги по установке, настройке, написанию плагинов, конечно, мы оказываем, но это не производство.

— Тяжело ли живется предпринимателям в России?

— Да. То, что я предлагаю, должно быть более востребованным. Я предоставляю нужные вещи в своем бизнесе, в ответ получаю достойную обратную связь от промышленных предприятий, но у них либо нет денег ввиду того, что они бедные, либо у них есть указания, где такие технологии надо приобретать. Я знаю промышленные предприятия, которые говорят, что вещь хорошая, цена отличная, но надо покупать в 3 раза дороже у компании Х. Куда писать? Заявление в ФСБ? Смешно, сам же и не выйдешь оттуда. Я понимаю, что в другой стране я участвовал бы как фирма, которая может выиграть тот или иной тендер, но нам не дают.

У нас действительно проблемы с дебиторской задолженностью крупных компаний. Сделать что-то для значительного промышленного предприятия — они просто не заплатят. Большие организации не платят маленьким, потому что так принято. Тогда ты подаешь в суд, нанимаешь юристов, выиграешь, но деньги получишь года через два. Такого нет на Западе. У нас низкая платежеспособность крупных предприятий и низкая культура договорных отношений. Поэтому мелкий бизнес ковыряется только между собой.

— Как пережили «коронакризис»?

— Не очень хорошо, сильно упала рентабельность. Если второй квартал у меня всегда был доходным и кормил весь год, то в этом году случился практически ноль. Ничего, переживем, есть определенный «жирок», который был накоплен. Можно пока жить, но в долгосрочной перспективе это скажется на бизнесе. Подозреваю, что крупные предприятия, наши основные заказчики, пока не выкарабкались из кризиса, потому что входящих заявок очень мало.

— А чем увлекаетесь в свободное от работы время кроме того, что читаете «БИЗНЕС Online»?

— В основном провожу досуг с семьей. У меня свой дом, так что свободное время на него уходит. В выходные, кстати, не сижу на «БИЗНЕС Online», это делаю только в рабочие часы. Потому выходные для семьи. Также хожу на футбол, хотя его становится меньше в Казани.

— Вы играете в футбол или наблюдаете?

— Я смотрю нашу основную команду — «Рубин». Играл в свое время в любительской лиге, сейчас уже забросил — моложе не становимся, бегать тяжелее. Еще читаю художественную литературу.

— Вы зарегистрировались у нас на сайте пять лет назад. Всегда ли вы так активно комментировали?

— Не всегда. Самой цели написать комментарий нет. Просто некоторые темы затрагивают. Так почему бы не высказаться?

— Какие вопросы вас интересуют?

— Прежде всего интересны темы о состоянии нашей республики и города. Меня мало волнует, когда вы пишете, что сербы думают о косоварах или что Трамп сказал Меркель, хотя, как правило, там такая дискуссия происходит! Все такие специалисты! Кто ответит за Хиросиму? Как отомстить за косоваров? Мне это неинтересно, а важно, как будет развиваться Казань, социально-экономическое развитие нашего региона, я же здесь живу, живут мои дети, родители, друзья. Я бы хотел жить именно здесь, по крайней мере планирую. Какие новые дороги появятся, какой новый микрорайон, как будет меняться город и республика, кто идет на выборы президента РТ — такие темы интереснее, чем глобальные.

— То есть вас привлекают внутрирегиональные темы. А общероссийские?

— Тоже интересны, но в меньшей степени. Хотя любопытно, какие процессы происходят в Хабаровске, Москве. А экономические темы — это же наша жизнь. В статьях о политике можно иронично ответить, так как меньше затрагивается что-то душевное, но всегда есть что сказать.

— А какие темы комментируете чаще всего?

— То, что затронуло, например о том, как мама избила мальчика. Я посмотрел видео, меня затронуло. Почему бы не прокомментировать? Хотя обычно я такие статьи пропускаю, когда кто-то кого-то побил. Или, допустим, какой-то политик нелицеприятно высказался о западном коллеге, а тот мне импонирует, могу написать. Если же оба человека мне неинтересны, то я не высказываюсь. Специально не выискиваю темы для комментариев. Зачем мне писать о вопросах, в которых не разбираюсь?

— В чем разбираетесь лучше всего?

— Мы же все во всем ориентируемся в рамках своих компетенций и мироощущения. Не могу сказать, что во всем разбираюсь, но свое мнение имею, потому его высказываю, а периодически его высмеивают читатели, но я на это не обижаюсь.

— Часто с вами спорят другие наши читатели. Как к этому относитесь? Должна быть дискуссия?

— Конечно. А как по-другому? Когда тебе ответили (неважно, в какой форме: оскорбления, поддержки), это всегда интересно.

— Вы сказали, что для вас важно, как меняются город и республика. А вы довольны переменами, которые происходят в Казани и Татарстане в последние годы?

— Изменения бывают разными. Можно купить старую квартиру и сделать в ней ремонт: лучше же стало? Я помню Казань 1980–1990-х. Дороги стали лучше, кремль покрасили. Я помню, что он был обшарпанным, а сейчас стал красивым. А помните, что стояло на месте «Пирамиды»? Там находился старый облезлый дом. Другое дело, что той Казани, в которой я вырос и провел детство, уже нет. Все новоделы, все красиво, масштабно, блестит, но это не Казань, а Арабские Эмираты.

— Это не Казань вашего детства и юности.

— Теперь решат, что сидит, как пенсионер, воет о Казани своего детства, но это, видимо, проблема любого города. Москвичи, наверное, тоже скажут, что сейчас не та Москва. Потому да, парки становятся лучше, набережные — красивее. Булак раньше был ужасным, Кабан тоже, а сейчас все новое. Так что если говорим об этом, то изменения хорошие. Не буду лукавить и заявлять, что все отвратительно.

Другой вопрос, как все сделано, какие формы применялись, как работает и какими людьми создано — подобное вызывает другие эмоции. Но это уже мое мнение.

— То есть вы критически настроенный читатель.

— Да, потому что я уверен, что это делалось не для города, а чтобы заработали определенные люди. Благое дело, но в ходе процесса происходят, на мой взгляд, преступные вещи. Все можно было делать экономически более выгодно, не нарушая закон и не обогащая определенный круг лиц.

«МНЕ ЗАПАДНАЯ ИДЕОЛОГИЯ, ПОЛИТИКА ГОРАЗДО БЛИЖЕ, ПОНЯТНЕЕ, ЧЕМ ТО, ЧТО ПРОИСХОДИТ В НАШЕЙ СТРАНЕ»

— У вас интересный ник «Враг не пройдет». Какой же враг не пройдет? И почему у вас дядя Сэм на аватарке?

— Врагов у меня нет. Просто небольшой троллинг. Глубокого смысла в этом всем нет. Вы думаете, был кропотливый анализ, какой аватар выбрать? Мы все немного сумасшедшие, но я не настолько, чтобы подобное так сильно продумывать. Мне показалось, что «Враг не пройдет» — хорошая фраза. Кто-то подразумевает, что враг — это немцы в 1941-м, а для меня — любое живое существо, которое вредит, которое против человека, мира.

Почему дядя Сэм? Это тоже маленький троллинг. Мне западная идеология, страны Запада, их политика гораздо ближе, понятнее и кажутся адекватнее, чем-то, что происходит в нашей стране и как общество на это реагирует.

— Вы считаете себя патриотом?

— Несомненно.

— Но есть ли у вас желание переехать на Запад, где как раз та политика и те ценности, которые, как вы говорите, вам ближе?

— А почему я должен переезжать?

— Вы хотите, чтобы Запад переехал к нам?

— Нет, я желаю, чтобы те люди, которые не хотят, чтобы Россия развивалась по-западному, сами куда-нибудь переехали, предположим, в Северную Корею. Там жесткий лидер, который может кулаком поставить всех на место, который диктует США свою политику, который, если что, по Японии и Южной Корее как вдарит, — все то, о чем мы так мечтаем. Так вот эти люди туда могут переехать. А нам, тем, кто желает развиваться, быть современным, цивилизованным государством, хочется жить в такой России. Так почему я должен уезжать?

— Скорее всего, вам именно так читатели напишут.

— Да, говорят: «Собрал чемодан и вали в свою Америку». Но если ничего не поменяется, наверное, так и сделаю.

— Вы как-то писали в комментариях, что у вас квартира в Шяуляе.

— Мне душу греет, что у меня квартира не в Азино, не в глубоком Подмосковье, а в стране Евросоюза.

— Часто ездите в Европу?

— Да, в основном по работе в Германию, так как много дистрибьюторских договоров с теми или иными компаниями.

— Вы часто в своих комментариях приводите в пример Европу или США. Жили там или бывали как турист?

— Мой брат живет в Америке, в свое время часто у него бывал, пытались даже делать бизнес, но не получилось. Он живет в Портленде (штат Орегон), где часто бастуют. Я пожил в Штатах полгода, за это время мнение сложилось о стране. Да, не идеальная. Потому не во всем нам надо брать пример. Но основные вещи, конечно, нужно перебирать и уходить от того, что у нас сейчас.

— Что же все-таки надо взять в пример, а что, на ваш взгляд, заимствовать не стоит?

— Допустим, вы попали в компанию, где человек не понимает, зачем умываться по утрам, чистить зубы. Что вы ему ответите? Вы подумаете, что он необразованный. Так вот, если вы зададите западному человеку вопрос, зачем нужны выборы, смена власти, наверное, англичанин, американец, швед вам скажут: «Вы что, необразованный? В школу не ходили?» Это очевидные вещи для западного жителя, такой вопрос даже неприлично задавать. А у нас в России есть по такому поводу дискуссия. Мы в этом плане нецивилизованная страна, не знаем, зачем нам выборы. В последнее время вообще говорят, что их надо отменить: посмотрите, что в Беларуси происходит, где какие-то выборы всю страну расшатали. Сидел Александр Григорьевич, и все нормально. Это тоже нецивилизованная страна.

— Для вас признак цивилизации — только выборы?

— Не только. Понятно, что у нас тоже есть айфоны, как у американцев, импортная техника. В бытовом плане мы цивилизованная страна. Когда мы приезжали в 90-е годы в Штаты, я удивлялся, что есть сушильная машина. Сейчас у нас и сушильная машина, и посудомойка — в этом плане мы не хуже. А в некоторых понятийных, государство- и обществообразующих вещах, я считаю, мы нецивилизованная, отсталая страна, потому что до сих пор не определились, нужны ли нам выборы. По-моему, это очевидно, что нужны, а власть должна меняться — это как личная гигиена.

— Давно спорят о том, ближе Россия к Востоку или к Западу. Как вы считаете?

— К Западу, конечно.

— Но мы же недостаточно цивилизованные.

— Так это и надо формировать в обществе. Не все же к этому пришли сразу. Когда-то за слова о свободе в Англии отрубали голову. Они прошли через подобное. Вопрос свободы, демократии решен в странах Запада в 1960–1970 годах, и это не требует дискуссии. Уже никто не обсуждает, зачем менять президента каждые пять лет, они просто его меняют.

— В Германии канцлер Ангела Меркель давно не менялась.

— А вы посмотрите на их парламент. Выходит главный оппонент Меркель и говорит, что она неправильно делает. У нас такое в Думе есть? Никто не обсуждает Владимира Путина. Обсуждают все — плохие дороги, полицию, людей, но никто не скажет: «Владимир Владимирович, вы не правы». Он что-то недосягаемое, богоподобное, его нельзя трогать.

— Может, у нас до сих пор сохранился, скажем так, царский менталитет?

— Мы готовы с таким жить? Да, это менталитет, отсталость гражданского общества, населения, страны, низкая образованность.

— Вы хотите, чтобы ваши дети остались в России или уехали?

— Глубоко в душе я хочу, чтобы уехали. Прежде всего хотел бы дать детям западное образование, для этого и купил квартиру в Шяуляе, потому что если уж получать образование не в США (это безумно дорого), то как минимум в каких-либо ближайших европейских странах. И не из-за того, что такое образование намного лучше российского (хотя уверен, что так), а потому что дает право на работу там. Диплом казанского технического вуза там ничто, а вот с дипломом польского вуза, прибалтийского можно работу там хоть какую-то найти.

— Но ведь как раз наши специалисты, например, из сферы IT уезжают и так в Силиконовую долину и где угодно востребованы.

— Много программистов в США из Бангладеш. Но разве мы будем подстраивать наше образование под Бангладеш? Нет, эта страна еще хуже, чем наша. Я не спорю, что есть выдающиеся личности в любой системе образования, в том числе в отсталых государствах, но в целом количество и качество образования уступают европейским вузам. Там даже самые заштатные европейские вузы более ценны. Я говорю не об МГУ, а о вузах Казани, Самары, Екатеринбурга — все-таки это, на мой взгляд, не то. Я бы хотел детям дать образование в западных вузах, чтобы они не ездили на картошку в Пестречинский район.

— Кажется, на картошку уже нигде не ездят.

— Ну чтобы у них были одногруппниками жители, скажем, не Лаишевского района, а других стран, чтобы дети были открыты миру. Когда я жил в США, познакомился с одной семьей, где девушка выросла в Австралии, парень из Америки, познакомились они на учебе в Лондоне, а свадьбу отметили в Гонконге. А у нас знакомятся с девушкой из соседнего дома, потому что в другой район далеко ехать. Мы все-таки оседлый народ. Поэтому я хотел бы вывезти мозги и психику детей из этого, а потом они сами примут решение. Если скажут: «Папа, Россия — Родина. Деды воевали, поэтому как мы будем там жить?» — тогда я расстроюсь, но препятствовать не стану.

— Мне кажется, просто вы как родитель хотите воплотить свои мечты в детях.

— Да, именно так. Это мои мечты. Но в бытовом плане в России у меня сейчас все так хорошо, все бросить я не могу. Если все продам и перееду туда, то очень упаду на бытовом уровне, к чему я не готов.

— Хотя бы что-то хорошее в нашей стране есть?

— Конечно, это природа, наши березки. Мне нравятся история, литература нашей страны. Я зачитываюсь «Войной и миром». У нас огромная прекрасная страна, но ужасный климат. В целом в таком месте, как мне кажется, не должны жить люди, тут и лета толком нет. Вкусовщина, конечно, кому-то подобное нравится. Но подходы, менталитет русского человека (а это и татарин, и якут, и удмурт) надо менять. Прошу не воинственно менять, но жду, что общество начнет преображаться. А произойдет ли такое, я не знаю. Потому через 10–15 лет исходя из этого стану строить свою жизнь. Если ничего не случится или ухудшится, наверное, буду настаивать на том, чтобы дети и семья переехали. Если же появятся позитивные изменения, станем жить в России и радоваться развитию страны.

«Я ПОНИМАЮ, ЧТО ТАТАРСКИЙ МОЖЕТ УМЕРЕТЬ, КАК ЯЗЫК КАКИХ-НИБУДЬ НАРОДОВ В АФРИКЕ»

— К одному из текстов вы оставили комментарий: «Я, если что, англичанин. Быть русским или татарином мне неинтересно. Неперспективно точно. Скоро в мире при словах: „Я русский“ будешь получать леща». А если серьезно, кем вы себя ощущаете?

— Отвечу, как Жерар Депардье: я человек мира, посланник вселенной. Я родился в СССР, по национальности татарин, говорю по-татарски, если нужно.

— А детям вы разрешили не разговаривать на татарском, как вы писали в одном из комментариев.

— Да, я считаю, что это бесполезный язык. Не понимаю, почему все так носятся с ним.

— Но вы же татарин. В следующем году придет к вам переписчик и спросит вас про национальность и родной язык.

— Я отвечу, что русский.

— Татарином не будете записываться?

— Нет, я же живу в России. Я помню, как в 1970–1980-е бабушки говорили на татарском, но никто его не изучал, не защищал, а язык все равно был.

— Может, проснулось национальное самосознание?

— Какое самосознание? Глобализация сейчас зашла настолько далеко, что мне интереснее изучать английский. Я понимаю, что татарский может умереть, как язык каких-нибудь народов в Африке. Наверное, и татарский когда-то умрет. И что?

— Но вы же татарин.

— У меня есть ощущение, что со временем английский для меня станет более важным, чем русский. Последний мне нужен только для того, чтобы читать в оригинале литературу. Вы не подумайте, я не против русского и татарского языков. Пусть развиваются и живут. Русский — богатый и красивый язык. В английском нет прилагательных в превосходной степени, там все гораздо проще. А русский богатый. Поэтому, думаю, русскому языку не грозит смерть, его преподают даже в западных вузах. А вот насчет татарского у меня большие сомнения. Это очень бедный язык, мало писателей. Только Муса Джалиль и Габдулла Тукай. А кто еще? Кого вы знаете? Габдрахман Абсалямов — и все. Понятно, что глубокие националисты вспомнят штук 20, но это все не то. Потому я уверен, что татарский язык надо оставить таким, какой он есть, пусть за него кто-то борется, убивать его тоже нельзя, но тратить столько времени, сил, денег, устраивать какие-то конференции, созывать собрания всемирных татар — подобное не нужно. Мы тратим денег налогоплательщиков больше, чем получаем эффект от этого. Татарский язык выживет в деревнях. Поэтому развивайте их.

— А сами вы где татарский выучили?

— Я каждое лето жил у бабушки в деревне, где со мной говорили только по-татарски. Когда пошел в детский сад в Казани, воспитательница жаловалась родителям, что я не говорю по-русски. Вот вам пример, когда ребенок разговаривал по-татарски, но к этому не имел отношения никакой всемирный съезд татар.

— Какой язык вы считаете все-таки родным?

— Русский.

— В нашей газете обычно вызывают бурное обсуждение темы, посвященные языковой тематике. Вы в такие дискуссии вступаете?

— Пишу только в плане: «Зачем вам это нужно?» Я понимаю, зачем надо людям у власти. Это последний аргумент, им хорошо бравировал Минтимер Шаймиев, когда ему что-то нужно было от Москвы, он сразу говорил про национальную идентичность. Я помню, как он в течение полугода перевел татарский язык на латиницу. Это определенный рэкет. И сразу в Казань прилетел Путин, потому что в 850 километрах от Москвы пишут на латинице. В центре России! Я понимаю, почему так делал Шаймиев: давал понять, что есть границы, которые надо соблюдать, он таким образом просил денег, суверенитета побольше. Я знаю, зачем это все нужно людям у власти, но не понимаю, почему так возбуждаются по данному поводу рядовые жители Казани и Татарстана. Видимо, они легко поддаются влиянию высшего руководства.

— Может, у них мироощущение, отличное от вашего?

— Да, наверное. Я не хочу сказать, что моя точка зрения верная, она может показаться глупой, наивной и бестолковой.

«МЕНЯ ЖЕ ТАК БОЛЬШИНСТВО КОММЕНТАТОРОВ ПРЕДСТАВЛЯЮТ — МУЖИКОМ НА ЗАСАЛЕННОМ ДИВАНЕ, НЕНАВИДЯЩиМ ВЛАСТЬ»

— Какие еще СМИ читаете? Везде ли так активно себя проявляете?

— Нет, нигде больше не пишу. «БИЗНЕС Online» — единственная площадка, где мне более-менее интересно. Если я буду везде писать, мне надо бросить семью и работу. Тогда через год я просто умру на диване с бутылкой пива. Меня же так большинство комментаторов представляют — мужиком на засаленном диване, ненавидящим власть. Поэтому не буду разрушать образ мужика из «Нашей Раши».

— Нас часто ругают за модерацию, что не пропускаем какие-то комментарии. Должна ли быть модерация?

— Нужна. Если вы спросите модератора, то наверняка 30 процентов комментариев — это трехэтажный мат. Читать такое будет просто невозможно. Потому такая фильтрация от откровенных оскорблений, нецензурных слов, телефонов из досуга нужна. Так что модерация на «БИЗНЕС Online» адекватная.

— Тогда ваши пожелания нашей газете. О чем нам писать, чтобы вы с еще большим удовольствием читали?

— Серьезных пожеланий нет. Есть и достаточно критические статьи, есть и рекламные хвалебные, где даже плюсы и минусы нельзя ставить. Главное, чтобы вектор газеты не менялся. Да, это единственная площадка в Татарстане, где что-то можно сказать открыто. Формат, который есть, меня вполне устраивает.