Невеста Бондарчука, «перессык» Гришковца и «похороны» Гальцева: Как служили в армии российские звезды

В Советское время служить в армии считалось почетно и благородно (только сейчас этот статус благодаря СВО вернулся), поэтому даже среди блатных» детишек считалось постыдным косить. Так в армии оказались Никита Михалков, Федор Бондарчук и многие другие представители золотой молодежи» СССР. В День защитника Отечества Ваши Новости» вспоминают несколько ярких армейских баек, забыть которые невозможно до конца жизни. Никита Михалков История про то, как выдающийся русский режиссер и сын известнейшего советского поэта назло военкому убыл служить на Камчатку, стала притчей во языцех. Но был у истории и пикантный контекст. – Я снимался у Сережи Соловьева в картине Станционный смотритель» и ждал окончания съемок, – вспоминал режиссер. – Сережа так рассчитал график, что к моменту, когда меня заберут в армию, он закончит снимать. Хотя, как правило, если актер, который попадал в кавалерийский полк, не успевал закончить съемки, его отпускали на Мосфильм» завершить работу. Так у меня снимался Кайдановский в картине Свой среди чужих» – он одновременно проходил срочную военную службу. Дело в том, что в это время у меня был роман с Олей Полянской – замечательной девушкой: красивой, нежной, умной, спокойной, с прекрасным чувством юмора и абсолютно потрясающим взглядом на мир, самостоятельным и очень оригинальным. Как выяснилось, единственный ее недостаток заключался в том, что она была дочерью крупного партийного чиновника, кандидата в члены Политбюро. И меня лично это сильно напрягало. Мне не хотелось, чтобы так или иначе моя жизнь, поступки и творческая биография в какой-то мере могли определяться высокопоставленным тестем. Я не знал, как сказать об этом Оле напрямую, что-то мешало мне, и я решил написать ей письмо. В нем я сообщал о том, что очень дорожу нашими отношениями, что бесконечно благодарен ей за те прекрасные дни. Я несколько раз бывал в их доме и запомнил миленькую старушку, дежурившую у лифта. Мне и в голову не могло прийти, что просто так милые старушки на работу лифтерами в такие дома не попадают. Короче, я отдал конверт с этим письмом этой Марьванне и ушел. Она любезно его приняла, улыбнулась, сказала, что обязательно письмо передаст. А через какое-то время начали происходить совершенно непонятные для меня вещи. Особенно когда пришла пора идти мне в армию… Как только я узнал, что меня забирают в стройбат в Навои, вне себя от возмущения отправился к начальнику сборного пункта. С трудом держа себя в руках, спросил о причине такого решения. – А твое какое дело? – отвечает он. – Ну, записали тебя сначала туда, а потом сюда. И чего?! Я говорю: – Но это стройбат в Навои! У меня два высших образования, я же могу пригодиться в другом месте. А он усмехнулся в ответ: – Да ты, Михалков, просто в Москве остаться хочешь? Это оскорбило очень. – Какая самая дальняя команда? – спросил я. – Во флот! На Камчатку не желаешь?! – Желаю! – выпалил я, не раздумывая. – Записывайте туда! Георгий Штиль Легенда питерской театральной сцены и БДТ Георгий Штиль служил в Калининграде. И поскольку уже тогда артист проявлял недюжие творческие способности, он выступал в любых видах самодеятельности. И на концерте в Доме офицеров чуть не до выступался до…гауптвахты.\ – Приходит генерал-полковник в белом мундире, командующий Северо-Западом Батов, дважды герой СССР, – вспоминал Штиль. – Я встал по стойке смирно, мне только ефрейтора присвоили. Сказал Батов мне сесть и открыть шампанское. Я начал открывать, руки дрожат. Открыл, а вся струя на мундир ему. Он хохочет, а я думаю: завтра расстреляют, как пить дать». Правда, обошлось: гнева за испорченную форму так и не последовало, генерал просто переоделся в чистый мундир, а сам актер потом еще и часы получил в подарок за заслуги в самодеятельности. Штиль признался, что именно служба в армии направила его в профессию. Олег Тактаров Первый российский чемпион UFC Олег Тактаров служил под Нижним Новгородом в спортроте. И поскольку уже тогда серьезно увлекался культуризмом, буквально сбегал в самоволку, чтобы качественно потренироваться. За что итоге был разжалован» в ПВО. – Армия, войска ПВО, гвардии-сержант Тактаров…попал туда случайно и неслучайно, – подписал один из армейских снимков в соцсети боец и актер. – В пять часов утра я выскакивал из казармы, бежал до забора, перепрыгивал и еще 30 минут бежал по снегу на автостанцию Кстово» – проводил полноценную двухчасовую тренировку. Мне казалось, что 20 минут по плацу из меня чемпиона не сделают. От нашего К9 мы ходили в столовую за едой. Восемь километров до полка со стокилограммовым грузином на плечах кроме выносливости подарили четыре грыжи, но за все надо платить. Впустую 2 года? Не знаю. Первый год был очень насыщенный и поучительный. Второй? Скорее дал понимание, что время нельзя просто тратить бесполезно, поэтому на гражданке я не отдыхал ни дня. Сразу взялся за дело. Федор Бондарчук А для некоторых армия буквально родообразующим предприятием. Будущий режиссер 9 роты» поначалу служил в Красноярске, после чего был переведен в кинематографический» кавалерийский полк. – Для меня служба в армии имела судьбоносное значение, – признался не ставший косить» Федор Бондарчук, сын всесоюзно известного режиссера Сергея Бондарчука. – В 1986 году я был направлен на службу в Красноярск, откуда совсем скоро меня перевели в Москву, в кавалерийский полк Таманской дивизии. Однажды я серьёзно повредил ногу и надолго загремел в госпиталь. Так, в один прекрасный день, лежа на больничной койке и плюя в потолок, я вспомнил симпатичную девушку, с которой познакомился незадолго до службы. На следующий же день я попросил друзей как можно быстрее разыскать её и привести ко мне. Ребята сработали оперативно – через несколько дней на пороге палаты появилась моя Светлана. С тех пор мы стали видеться всё чаще и чаще, а спустя короткий промежуток времени поженились. Евгений Гришковец Служба на Тихоокеанском флоте прославила и Евгения Гришковца. Его воспоминания о службе были переработаны в книгу Как я съел собаку» – главный литературный хит автора. Именно там он описал экзистенциальный матросский ритуал перессык». – Там, на берегу, был невысокий обрывчик – метра четыре-пять высотой, – пишет Гришковец. – Он нависал над морем почти по прямой. И там могло встать одновременно человек триста. Так вот, мы бежали – 2 тысячи человек. Потом, строго по команде, вдоль обрыва выстраивались триста человек, по команде снимали трусы и писали в море! За этим строго следили…, когда иссякал последний… звучала команда, мы надевали трусы и делали строевое упражнение такое…, словом, на наше место становились новые триста…. А в это время мимо, светясь огнями, проходил трехпалубный корабль. И в этом была подлинная сила и какая-то очень нужная красота. Иван Усачев Возможно, Иван Усачев так и не стал бы талантливым и наблюдательным очевидцем», если бы не прошел армейскую школу…в Африке. – Хотя по образованию я чистый гуманитарий, серьёзных физических нагрузок не боялся и от армии не бегал, –  признавался ведущий. –  И ничуть об этом не жалею, потому что меня направили на службу в Эфиопию! Три года я служил лейтенантом-переводчиком при военном советнике командира зенитной бригады. Лучший сувенир, оставшийся у меня на память об Эфиопии, — это сушеная черепаха. Мы ее выловили в озере, чтобы приготовить по местному рецепту, которым с нами поделились аборигены. Черепашье мясо — зеленое, но, если его жарить, становится белым, как куриное. Остатки этого деликатеса я засушил, отполировал, привез в Москву и повесил на стену в квартире. До сих пор висит! Юрий Гальцев Теперь руководитель питерского Театра Эстрады Юрий Гальцев выступает в госпиталях перед раненными в зоне СВО бойцами. А в молодые годы будущий комик и сам честно отдал долг родине. – Армейские годы полны смешных историй, – рассказал артист. – Вы знаете, к примеру, как окурки торжественно закапываются? На учениях мы жили в специальных войсковых палатках, и многие ребята ночью боялись далеко от них отходить, поэтому курили прямо около них. Окурки бросали тут же. У нас было принято, что если увидишь их на земле, нужно мгновенно затоптать. Однажды кто-то ночью покурил, а майор этот окурок заметил. Разбудил две палатки – и по стойке смирно». Мы взяли лопаты, сигаретку на подносе и 5 километров несли, чтобы похоронить». Двадцать человек, как дураки! Вырыли яму. Минута молчания. Закопали, а на бугорке написали: Никогда мы тебя не забудем».