Главное — верить. В Башкирии жена священника и экс-косметолог пошла в ковид-госпиталь

Пока в Башкирии на призыв главы минздрава Максима Забелина прийти на помощь в ковид-госпитали откликнулось не так-то много частнопрактикующих медиков. Mkset с трудом нашел одного из них. Это 27-летняя врач-терапевт из Белебея, которая «по совместительству» является супругой священника.

Мария Айдыбаева — человек, успевший за свою жизнь сломать целый ряд стереотипов. Она долго отказывалась дать интервью. Согласилась пообщаться после того, как мы пообещали не касаться околоковидных скандалов. Сегодня наш разговор будет больше об умении медиков в труднейших условиях оставаться верными профессиональному долгу, о человечности и искренности. Три месяца работы в ковидном госпитале помогли мне окончательно повзрослеть. Конечно, с опытом врачей, работающих много лет, мои впечатления не сравнятся. И все-таки мало кто в начале своей врачебной карьеры сразу сталкивался с настоящей эпидемией. С одной стороны, в душе я рада, что не сломалась от такой нагрузки, но с другой стороны, все-таки была бы счастливее, если бы этого в моей жизни не было, говорит Мария. Биография этой молодой женщины настолько необычна, что с трудом понимаешь, как в одном человеке объединились воспитание в семье священника, замужество за священнослужителем, увлечение косметологией и резкое решение бросить успешную частную практику и работать в «красной зоне» инфекционного госпиталя. Душа болит на проклятый ковид Сейчас терапевты оказались лицом к лицу с общей бедой, порой даже ближе других медиков. И молодым врачам, которые до этого «не нюхали пороха», конечно, сложнее, чем докторам в годах. — Меня приглашал на работу главный врач Белебеевской больницы еще прошлой зимой, в феврале. Ковида у нас тогда еще в помине не было, максимум — карантин по гриппу и ОРВИ. Нехватка кадров, к сожалению, ощущалась всегда. Я тогда заканчивала ординатуру и поработала в поликлинике. Потом грянула пандемия, — рассказывает Мария Айдыбаева. Напомним, весной Белебеевской ЦРБ очень досталось. На долечивание из Уфы туда прибыли два пожилых пациента, проходившие лечение в теперь уже печально известной РКБ имени Куватова, где случилась вспышка коронавируса и пневмонии. Как считают в Белебее, они и привезли с собой вирус, стремительно распространившийся по больнице. В итоге Белебеевская ЦРБ заняла второе место в печальном рейтинге медучреждений Башкирии, где была выявлена наибольшая заболеваемость коронавирусом, сразу после РКБ. Мы с коллегами открывали тогда «красную зону» в поликлинике. Прошли обучение оказанию медпомощи пациентам с Covid-19. Я проработала там до июня. Могу абсолютно точно сказать, что первичное врачебное звено — один из самых сложных участков работы, особенно в такие сложные времена. Весной же мы почти ничего не знали про коронавирус, а паники у населения было много, дополнила собеседница. В июне, когда первая волна коронавируса пошла на спад, Маша ушла из поликлиники и решила осуществить свою давнюю мечту — поработать косметологом. — Представляете, я тогда, в начале лета, сама еще до конца не верила в опасность коронавируса. И поплатилась — подхватила эту заразу. Мы переболели вместе с мужем, но осложнений сильных не было, относительно легко перенесли. Видимо, потому что молодые, — продолжает рассказ Мария. Она проработала косметологом всего около трех месяцев, когда в сентябре вновь позвонил главврач центральной районной больницы Рустем Ишмурзин и попросил выйти на работу в больницу. К концу сентября уже было понятно, что вторая волна коронавируса набирает свою мощь. Я практически сразу согласилась, долго не раздумывала. Все-таки я врач по профессии, и отказать в помощи в такое трудное время сочла недопустимым. К тому же я верующий человек, и не могла поступить иначе еще и по этой причине. Плюс ранее, после болезни, я сдала анализ на антитела и удостоверилась: они у меня есть, так что риск снова заразиться был не так велик, пояснила свое решение Мария. Сразу же после поступления на работу в ЦРБ, 19 октября, её определили на двухнедельную смену в ковидный госпиталь. Пациентов с каждым днем прибавлялось. Под палаты переоборудовали физкабинет, операционный блок, соседние отделения, реанимация также стала полностью ковидной. Вновь поступающих больных клали в коридор, а каждое утро искали, куда их поместить. Очень скоро на шестерых дежурных докторов в местном ковид-госпитале набралось по 45 пациентов. — Было очень много тяжелых больных. Психологически было нелегко. Каждому хотелось помочь, облегчить страдания, поддержать морально. Мы выматывались как физически, так и эмоционально. Помню, как у меня на руках умер первый пациент, которого не смогла откачать. Со мной тогда была истерика, я не готова была к такому. Но постепенно стала привыкать. Коллеги помогали, поддерживали. Главное — верить, что делаешь всё правильно, не очерстветь душой, — делится переживаниями Маша. Молодая женщина признается: за три месяца работы в госпитале уже столько насмотрелась на смерть и человеческое горе, что хватило бы надолго. Иные истории особенно сильно врезались в память, даже иногда снятся. Как, например, супружеская пара белебеевцев не старше 60 лет, попавших в госпиталь один за другим. Сначала в стационар попала жена с высокой температурой, а через два дня — муж. Обоим капали плазму. Жена вроде шла на поправку, в муж её тяжелел с каждым днем. Лежал в реанимации, жена ходила проверять его самочувствие, переживала, как он там. А потом внезапно ей резко стало плохо, экстренно перевели в реанимации, но не смогли спасти. Для мужа это был сильный удар, но он выкарабкался... Еще были случаи — пациенты уходили из жизни семьями: и муж, и жена, вспоминает о дежурстве Мария. Экстренно ваши Недавно и её семья пережила тяжкое испытание, когда коронавирус добрался до 56-летнего отца Марии. — Когда ему стало плохо, я положила его в наше отделение, старалась постоянно следить за его состоянием. У папы был сахарный диабет второго типа, который на фоне ковида перешел в инсулинозависимую форму. Поражение легких сперва было небольшим, но состояние стало стремительно ухудшаться, На пятый день его перевели в реанимацию, подключили к ИВЛ. Вся семья молилась за его здравие, и все, кто его знал: прихожане, священнослужители, братья и сестры. Попросили еще и на Святой горе Афон о папе помолиться. Слава Богу, он пошел на поправку, и мы сейчас забрали его домой. У него подтвержденный ковид и двусторонняя пневмония. Подняться не может, сил нет совсем, постоянно лежит, но мы надемся на лучшее, — сетует дочь. Сейчас двухнедельных дежурств в госпитале больше нет. Врачи перешли на пятидневку, работают по десять часов в сутки. На 12 врачей-дежурантов теперь стало по 20-25 пациентов. По сравнению с октябрьской напряжёнкой стало все-таки легче. Если сравнить нынешнюю схему лечения ковидной пневмонии с той, которая была весной, видны существенные отличия. Весной, помню, запрещали пациентам принимать аспирин, а теперь его, наоборот, советуют наряду с другими антикоагулянтами и антиагрегантами для предотвращения тромбообразования (конечно, при отсутствии противопоказаний). Сейчас врачи предпочитают отказываться от назначения антибиотиков, потому что вирус адаптируется и становится к ним всё менее восприимчив, тем более при этом у пациента от антибиотиков страдает кишечник. Сейчас мы больше делаем акцент на гормональной терапии и симптоматическом лечении, когда у пациента высокая температура и прочие осложнения, чтобы максимально снизить факторы риска. Дексаметазон очень нужен, он почти незаменим при цитокиновом шторме, но такие лекарства в стационарах быстро кончаются. Ничего удивительного, что родным пациентов приходится искать его самостоятельно, разъясняет доктор Айдыбаева. По ее словам, буквально в начале декабря в больнице стало явно меньше пациентов. К сожалению, радоваться медикам долго не пришлось. — С начала прошлой недели опять начался наплыв больных, хотя, казалось бы, морозы должны были уменьшить активность Covid-19. Лично я считаю это побочным эффектом легкомыслия людей. Расслабились на фоне новостей о том, что ситуация нормализуется, опять забыли про маски и социальную дистанцию, настроились на Новый год, побежали по магазинам, корпоративам и т.д. При этом люди до последнего не обращаются к врачам, считают, что просто переохладились или «продуло», пока уже не появятся сильная температура и одышка. Итог — Новый год в стационаре или на самоизоляции, — констатирует собеседница. Маша является патриотом своей больницы. Что бы там ни писали СМИ (в том числе и наше издание) про возможные нарушения и скандалы, она считает, что главное — профессионализм медперсонала и стремление помочь пациентам. В любой работе без нарушений не обходится. И на меня тоже жалобы поступают, и мне попадает от руководства за недоработки. Я точно решила: буду работать в больнице до конца пандемии. Увидев всё своими глазами и оценив масштаб угрозы, не могу сейчас остаться в стороне. И коллеги, с которыми я работаю, придерживаются такого же мнения, считает доктор. Что касается опасности заражения врачей, она все же считает, что зачастую это зависит от самоконтроля. Многие врачи и медсестры, заболевшие ковидом и пневмонией, по мнению Марии, проявляли неосторожность — снимали маски в «красной зоне» или недостаточно внимательно обрабатывали мобильники после выхода оттуда. — Мы с коллегами часто обсуждаем эти темы. Обидно, когда медики требуют соблюдать эти требования от пациентов, а сами допускают такие промахи. И еще обидно, когда медики не получают положенные им выплаты по разным причинам, — сожалеет она. Мы поинтересовались мнения Айдыбаевой о том, много ли частнопрактикующих врачей откликнутся на недавний призыв министра здравоохранения Максима Забелина прийти на работу в ковид-госпитали. Нам для подготовки этого материала пришлось долго искать врача, который пожертвовал частной практикой и решил пойти на работу в госмедицину. Во-первых, по большому счету, медики в частных клиниках тоже не бездельничают, лечат людей, ведь другие болезни (помимо ковида) никуда не делись, и в условиях пандемии они требуют повышенного внимания. А во-вторых, все-таки решение пойти в «красную зону» — не самое простое. Но если медики из частных клиник, действительно, откликнутся на просьбу руководства минздрава, это будет по-настоящему большой и важный поступок, подчеркнула Мария Айдыбаева. Кстати, как и многие врачи, Мария общается в соцсетях со многими выписавшимися пациентами, а также с детьми и прочими родственниками тех, кого не удалось спасти. — Спрашивают, советуются. И по поводу лечения, и просто иногда поговорить людям надо, душу облегчить. Знают, что я матушка, жена священнослужителя, обращаются за моральной поддержкой, — говорит Мария. Дочь священника и жена священника Теперь, пожалуй, самое время подробнее рассказать о внебольничной жизни Айдыбаевой, которая содержит больше всего деталей, разрушающих стереотипы. Маша выросла в семье священника. Её отец — митрофорный протоиерей, настоятель Михайло-Архангельского храма в Белебее, отец Геннадий Плохов. В семье было трое детей — Маша и два брата. С будущим супругом Димитрием, почти ровесником, она познакомилась в детском православном лагере, где мужчина работал физруком. Начали общаться по окончании смены. С течением времени решили пожениться, сохранив при этом целомудрие до брака, как и полагается верующим. Шесть лет назад их обвенчал епископ Нефтекамский и Бирский Амвросий и подарил на память молодоженам икону преподобного Ираклия, ставшего покровителем их семьи. Через год после свадьбы Маша родила сына Кирилла, а муж принял решение принять священный сан и поступил в духовную семинарию. Вскоре его рукоположили и назначили настоятелем Дмитрие-Солунского храма в селе Надеждино Белебеевского района. Так что Мария и в самом деле является матушкой, даже если внешне не соответствует хрестоматийному образу попадьи в строгом платье и с обязательным платком на голове. Моя мама является такой матушкой, она во всем помогает папе — батюшке Геннадию. Она, кстати, тоже по образованию медик, но в медицине работать не пришлось. После замужества посвятила себя служению в храме и воспитанию детей. Вообще современные матушки часто выглядят «неформатно». Многие из них являются известными блогерами, психологами и т. д. Мое желание поработать косметологом ни у кого из членов моей семьи неприятия не вызвало, ведь я не делала операций, не меняла женщинам внешность, я заботилась о сохранении красоты и здоровья. Это была моя мечта с детства. Точно также близкие поддержали и мое решение пойти работать в «красную зону», поясняет Мария. Она не исключает, что после пандемии возобновит работу косметологического кабинета. Маше приятно при помощи таких мыслей хоть немного отвлечься от ежедневных забот по дому и больнице. …Но это всё будет потом. А пока Маша уже записалась на дежурство на 31 декабря и 1 января. В ее православной семье Новый год не отмечают, больше ждут праздника Рождества Христова. Тем более — сейчас идет Рождественский пост, послабления в котором духовные наставники позволяют делать тем, кому нужны силы: отцу Марии — чтобы скорее выздоравливал, а ей самой — чтобы справлялась с нагрузками в госпитале. Конечно, пандемия нас всех изменила. Она напомнила о хрупкости человеческой жизни, заставила многое переоценить, поменять приоритеты. К сожалению, тысячелетний опыт, накопленный человечеством, подтверждает: людям свойственно со временем забывать такие важные уроки. Но лично я и мои близкие сейчас укрепились в Вере. Конечно, за эти месяцы было много утрат, и они не закончатся с новогодними курантами. Нам всем нужно набраться терпения и верить в Добро. Потому что именно Добро, которое творят люди, во многих случаях сейчас помогает спасти попавших в беду, произносит матушка и доктор Мария, и к её словам хочется прислушаться. Тем временем В ответ на запрос редакции Mkset об участии частнопрактикующих медиков в работе ковид-госпиталей заместитель министра здравоохранения Башкирии Евгений Кустов (кстати, в недавнем прошлом — главный врач Белорецкой ЦРБ и замглавврача РКБ имени Куватова) пояснил следующее. Отдел государственной гражданской службы и кадров здравоохранения не ведет статистику сотрудников, принятых на работу в государственные учреждения здравоохранения из частных (коммерческих) медучреждений. Выплаты сотрудникам частных клиник, устроившихся на работу в инфекционные госпиталя или амбулаторное звено, осуществляются также, как и сотрудникам государственных медицинских учреждений, по постановлению правительства РФ №484 от 12 апреля 2020 года и по постановлению правительства РФ №415 от 2 апреля 2020 года . По состоянию на 10 декабря текущего года, по сведениям минздрава РБ, кадровый дефицит в медицинских организациях (с ковид-госпиталями) составляет 143 врача, 89 — среднего медицинского персонала, 39 — младшего медицинского персонала. Государственные медицинские учреждения Башкирии, по официальным данным, имеют необходимый, постоянно пополняемый запас лекарственных препаратов, средств индивидуальной защиты, а также сопутствующих средств для хозяйственной деятельности.